Законопроект о запрете беби-боксов возвращают в повестку Госдумы. Мнения за и против

В Екатеринбурге к участию в обсуждении привлекут уполномоченного по правам ребенка Свердловской области Игоря Морокова, депутата Государственной Думы Александра Петрова, представителей министерств здравоохранения, образования и соцполитики, департамента молодежной политики, Общественной палаты и Русской православной церкви.

Напомним, сенатор Елена Мизулина выступила с инициативой запретить беби-боксы по всей России в сентябре 2016 г. Правительство сначала поддержало законопроект, а спустя месяц отправило его на доработку. В отзыве на документ кабмин отметил, что санкции, которые предложила Мизулина, чрезмерны.

Главная новость по теме

«Детей сначала предали родители, а теперь и государство»: в Екатеринбурге уничтожат единственный беби-бокс

Пока шли обсуждения законопроекта, многие успели высказаться за и против использования «окон жизни». В случае если документ все-таки примут, единственный беби-бокс в Екатеринбурге, установленный при храме Святителя Иннокентия Московского, ликвидируют. «Установка и любая поддержка деятельности беби-боксов в Русской православной церкви не осуществляется. То есть РПЦ считает, что беби-бокс не полезен для нашего общества. Почему до сих пор не демонтировано это устройство в храме Святителя Иннокентия Московского — не ясно, так как документы о его ликвидации направлялись туда уже неоднократно», — заявлял корреспонденту 66.RU епископ Среднеуральский, викарий Екатеринбургской епархии, владыка Евгений (Кульберг).

Корреспондент 66.RU поговорил с противниками и сторонниками установки «окон жизни». Так, например, Елена Котова, основатель проекта «Колыбель надежды», благодаря которому беби-боксы появляются по всей России, говорит, что они спасают детей от смерти. У женщины бывают разные ситуации, когда она не хочет или не может позаботиться о ребенке, поэтому у нее должен быть безопасный способ сохранить младенцу жизнь, считает Котова.

Елена Котова, основатель проекта «Колыбель надежды»:

— Результат говорит сам за себя. За время существования беби-боксов в них оставили 67 детей, 12 из них вернулись в биологические семьи. Кроме того, сейчас идет работа по оказанию помощи женщинам, оказавшимся в трудной ситуации, открываются кризисные центры.

Мы занимаемся этим шесть лет. Наша система работает не идеально, но мы изучали уголовные дела женщин, которые убили своих детей. Примерный портрет такой матери: она впервые совершает преступление, у нее уже есть от двух до пяти детей, она не состоит на учете, не асоциальная личность.

По Конституции России каждый имеет право на жизнь, поэтому мы должны предусмотреть возможность сохранения жизни ребенка. Если мать оставит его на лавочке, на огороде или в мусорке, она не сможет его вернуть. Если оставит в «окне жизни» — сможет. Но возвращаются за детьми не все, многим из них они вообще не нужны. Сейчас беби-боксы работают как запасной выход для сохранения жизни. Как только малыш туда попадает, он оказывается под опекой государства. Это самое безопасное место, потому что органы полиции, органы опеки, медицинский персонал оказываются в курсе этой ситуации. Но всё это не отменяет профилактику.

Если женщина оставляет младенца с документами, то она может его забрать. В последний раз на возвращение малыша в семью у нас ушло меньше семи дней, мы смогли восстановить родственные отношения. Если бы мать пришла через месяц, то, скорее всего, ее бы попросили сделать ДНК-экспертизу, в этом нет ничего страшного, она занимает до двух недель. В это время органы опеки изучают условия, в которых будет проживать ребенок, и семью, чтобы избежать рецидивов. Пока их не было.

Недавно появилась средняя форма между оставлением новорожденного в беби-боксе и убийством: женщина кладет малыша на лавочку, вызывает полицию и говорит, что нашла младенца. В этом случае ей грозит уголовная статья за оставление в опасности. Это тоже кривой метод. Вообще у нас нет точки входа, куда бы женщина пришла и сказала: «Возьмите у меня ребенка».

В Екатеринбурге был случай, когда девушка родила в больнице, хотела отказаться от ребенка. Его перевели в инфекционку, он там отлежал, а в день выписки она забрала его и отнесла в беби-бокс, даже метрику не сняла. Там ее снова уговорили его оставить. Человек три раза сказал, что ему не надо, а его заставили забрать. Где сейчас этот ребенок? Он хотя бы с этой матерью?

Такие истории надо рассматривать комплексно. Ни в коем случае беби-боксы не подменяют профилактику и не мешают ей. Если будет отлично работать профилактика, беби-боксы будут стоять пустыми. Чего бояться? Давайте тогда все пожарные выходы заварим, у нас же есть пожарные — пусть они приезжают и тушат.

Мы много рассуждаем о нравственности, а ребенок, который появляется на свет, полностью зависит от матери. И эту женщину не беби-боксы воспитали и разрушили в ее голове связь «мать и дитя», а ее близкие родственники. Да, безусловно, детей бросать — плохо, отказываться от них нельзя, но жизнь многогранна, ситуации бывают разные. Куда должны были деться эти 67 детей? Где бы они оказались? Пусть дети подрастут и сами скажут, стоило им сохранять жизнь или нет.

Другой позиции придерживается директор общественной организации «Аистенок» Лариса Лазарева. Она считает, что беби-боксы провоцируют людей на недобросовестное родительство.

Лариса Лазарева, директор общественной организации «Аистенок»:

— В целом установка беби-боксов противоречит Семейному кодексу, в котором сказано, что ребенок имеет право знать своих родителей. Мы, например, ведем школу приемных родителей, где предлагаем раскрывать тайну усыновления, чтобы потом не травмировать ребенка. Если малыша усыновляют из «окна жизни», придется или скрывать, что его подкинули в беби-бокс, или говорить правду, но этим тоже можно нанести травму. Есть законный и более простой способ отказа от ребенка: согласие на усыновление или удочерение, которое женщина может написать в роддоме, либо оставление в медицинском учреждении.

Когда я в первый раз услышала про беби-боксы, подумала, что младенец может попасть в какую-то преступную схему. Пока не выйдет закон о том, что «окна жизни» должны быть установлены в лечебных учреждениях, они будут появляться там, где нет видеокамер. Непонятно, что будет с ребенком.

Я не вижу причинно-следственной связи между убийствами младенцев, установкой беби-боксов и сокращением количества детоубийств матерями, как утверждают инициаторы их установки. Исследователи отмечают, что убийства детей происходят из-за психических проблем, послеродового психоза. Преступления совершают либо маргинальные слои населения, либо доведенная до отчаяния женщина, поэтому сначала надо изучить причины убийства младенцев. Этим должны заняться правоохранительные органы в каждом регионе. Отдельно нужно проработать проблему семейного насилия.

Для меня очевидно, что женщины, которые несут ребенка в беби-бокс, и женщины, которые убивают детей, — это разные категории граждан. Насколько я знаю, в «окнах жизни» были хорошо одетые дети, при них были записочки и памперсы, у них не было никаких повреждений на теле.

Государство просит повышать рождаемость, ориентируется на многодетность, а для этого нужно не открывать беби-боксы, а создавать в каждом городе кризисные центры, в которые женщина сможет обратиться в трудной ситуации. Там должна быть комплексная помощь — от юридической консультации до пребывания в приюте, пока не решится проблема.

Я думаю, добровольный отказ от детей сформирует в обществе негативное отношение к деторождению. Например, я иду с ребенком, он читает фразу «это место для вашего ребенка», спрашивает у мамы, что это такое. А как ему объяснить? Сказать, что сюда ненужных детей выбрасывают? Мне кажется, установка беби-боксов, наоборот, провоцирует недобросовестное родительство.