Философия крыш. Вячеслав Трапезников: «Cпособов защиты от вандализма не существует»

Портал 66.ru продолжает большой спецпроект, посвященный уличному искусству. В первой части «Философии крыш» мы рассказали, как стрит-арт стал одним из самых востребованных и популярных направлений, а художники, рисующие на заборах, — новыми героями Екатеринбурга.

Во второй части проекта шла речь о том, как цены на работы ведущих представителей стрит-арта вдруг взлетели до небес. В продолжении материала «Кто и как зарабатывает на стрит-арте Екатеринбурга» мы рассказали, что делают уличные художники, когда заканчиваются деньги от частных и галерейных продаж, а также как мелкий бизнес и крупные федеральные компании научились продвигать свои услуги через стрит-арт.

На этот раз предлагаем вам прочитать интервью с руководителем администрации Орджоникидзевского района Екатеринбурга Вячеславом Трапезниковым о том, как чиновники отличают уличное искусство от вандализма, нужно ли в спорных ситуациях привлекать экспертов в области искусства и могут ли сотрудники администрации предложить художникам легальную работу за деньги.

— В случае, когда сомнений нет, что речь идет о вандализме, как защитить фасады домов от тегов («меток», которые оставляют граффитисты, — прим. 66.ru) или просто неэстетичных граффити? Есть какие-то способы?
— Никаких способов защиты фасадов от вандализма не существует. Я слышал разные фантазии насчет высокотехнологичных покрытий и т.д., но всё это стоит очень дорого. Ни жильцы, ни управляющая компания не пойдут на такие траты. И если честно, я не уверен, что это нужно. Можно, конечно, поймать вандала за руку, но сделать это очень сложно. Ну, предположим, поймал участковый какого-нибудь подростка, привел его в полицию, составил протокол… Остановит ли это других? Очевидно, что нет. Это как дождь. То есть жаловаться бессмысленно. Он просто идет, и все. Вам нужно надеть резиновые сапоги и взять с собой зонтик.

Поэтому позиция района по этому вопросу такая: на всех гостевых, центральных улицах мы стараемся отслеживать неэстетичные рисунки, надписи и быстро их убирать. В этом нам помогают службы благоустройства, квартальные и управляющие компании. В первую очередь стираются наркотические надписи, которых, к сожалению, у нас много.

— С гостевыми улицами понятно. А что делать с теми, которые находятся далеко от центра?
— Со второстепенными улицами все сложнее. У управляющих компаний нет денег, чтобы закрашивать надписи постоянно. Формально чтобы что-то закрасить, необходимо собрать жильцов, проголосовать и попросить их скинуться на работы. Затем им вручат квитанцию, в которой прописана сумма за покраску. Правда, прецедентов пока у нас не было, и я думаю, что не только у нас, но и во всем городе. Иными словами, каждый раз мы понуждаем управляющую компанию закрашивать надписи, хотя понимаем, что, по сути, выкручиваем ей руки.

— Закрасить тоже можно по-разному. Стирая работу уличного художника Ильи Мозги, коммунальщики испортили старинный фасад особняка на Карла Либкнехта. В итоге стало еще хуже, чем было. Откуда берутся эти заплатки на зданиях?
— Потому что колеровать (в цвет фасада) — дорого.

— То есть это вопрос денег?
— Это всегда вопрос денег. Надо понимать, что большинство наших фасадов были покрашены 10, 20 и больше лет назад. Я когда-то имел отношение к стройке и могу сказать, что на самом деле даже одна поверхность не является идеально ровной, а с годами она становится совсем разнородной. Попасть в колер на старую покраску почти невозможно, даже если задаться такой целью. Поэтому я точно никогда не стану заставлять управляющие компании колеровать фасады.

— Иногда подбираются контрастные цвета. Например, как в случае с особняком на Карла Либкнехта. Фасад теплого желтого оттенка просто закрасили белой краской.
— Закрасили тем, что было. В идеале, чтобы таких заплаток не было, жильцы должны выделять средства, чтобы управляющая компания каждый год перекрашивала фасад до уровня первого этажа. Но этого же не происходит. И вероятность того, что жильцы начнут это делать, нулевая. Управляющая компания — это всего лишь контактный субъект, который общается с администрацией района.

Де-юре субъектом является коллективный собственник, то есть жильцы. И я должен выдать предписание на восстановление фасада каждому жильцу. Я могу хоть сейчас взять условно какую-нибудь пятиэтажку на Машиностроителей, 3–4-подъездную, в которой 64 или 80 квартир, и каждому сказать: «Дружище, приведи в нормальное состояние фасад. Ты же коллективный собственник», — дать срок и обозначить штраф за невыполнение предписания — 10 или 100 тысяч рублей. Но я не буду этого делать, потому что представляю, что после этого начнется.

— Как вы понимаете, что перед вами: арт-объект, который может стать достопримечательностью района (например, рисунок Славы ПТРК или новая работа Тимофея Ради), или просто очередное хулиганство, которое нужно быстрее стереть с помощью коммунальных служб?
— Я ни за что не дам команду закрашивать стрит-арт. Я считаю себя достаточно культурным человеком, чтобы отличить творческий порыв от банального вандализма. Я много хожу пешком по району и вижу, что в нем происходит. Могу сказать, что Орджоникидзевский район готов к сотрудничеству с любыми хоть сколько-нибудь организованными ячейками уличных художников. Мы готовы вместе с ними искать плоскости для стрит-арта. Сами всё помоем, почистим.

Городское уличное искусство — это благо для городских пространств. Особенно для таких, как Орджо. У нас очень много визуально уставших объектов. Яркий, правильный стрит-арт может полностью изменить восприятие любого пространства. Я в этом глубоко убежден. И чего я точно не буду делать, так это бороться со стрит-артом.

— Бывают спорные случаи, как, например, надпись Ильи Мозги. Уличное искусство часто касается остросоциальных тем…
— Я уверен, что человек хотел что-то хорошее сделать, оставив эту надпись на памятнике, и по-человечески его поступок мне понятен. Но есть разница между социальным и социализированным месседжем. «Я бы обнял тебя, но я просто текст» — это же гениально! По-другому и не скажешь. Это нужно в рамку закатать и покрыть лаком, чтобы сохранить для потомков. Если бы в моем районе появлялись такие штуки, я был бы только рад.

С другой стороны, вот сейчас придет кто-то к «Мадриду», на площадь Первой пятилетки и оставит послание, смысл которого в том, что «все чиновники — козлы». То есть, может быть, он это скажет другими словами, но смысл будет именно в этом. В этот момент мимо проходит Трапезников, который знает проблему изнутри. Он знает, что это федеральный памятник, по которому реально ведется работа. Она очень сложная, очень долгая. Два раза в день минимум я проезжаю мимо «Мадрида», и каждый раз у меня душа болит за него. Сейчас мы стараемся активно подбирать инвесторов и федералов подталкиваем к тому, чтобы сделать конкурс и оживить объект.

— Уберете такую надпись с «Мадрида»?
— Честно — да, я замажу. Можно написать мне письмо — тот самый социализированный месседж: «Вячеслав Анатольевич, а что с «Мадридом»? Как вы помогаете ему?» И я отвечу, потому что мне есть что ответить и мне не стыдно. А можно написать то же самое, но по-колхозному, на самом «Мадриде». А если на «Мадриде» появится (условно): «Я бы обнял тебя, но я просто текст», — то я буду гордиться.

— Есть ли необходимость привлекать экспертов из сферы культуры в спорных ситуациях, когда сложно разобраться, что искусство, а что нет? Например, из ГЦСИ, «Свитера» или УрФУ.
— Алиса Прудникова (директор уральского филиала ГЦСИ, — прим. 66.ru) — мой хороший друг. Мы с ней встречались несколько раз и говорили о возможности провести очередную Уральскую индустриальную биеннале в Орджоникидзевском районе. В том числе — с включением «Мадрида». Поверьте, мы за это радеем. Сейчас это один из вариантов. В том числе — с нашей подачи. Это наша олимпийская гонка. Мы — район-номинант на проведение следующей биеннале.

— Предоставить пространство для уральской биеннале — это престижно?
— Мне не важно, престижно это или нет. У меня есть цель: Орджоникидзевский район не должен быть пригородом Екатеринбурга. Он должен быть не просто равновесной, но и самодостаточной частью города. Уралмаш — это не только «спальник» и не только заводы. У нас всё хорошо и со спортом, и с промышленностью. Мы готовы стать площадкой для важных, заметных городских событий. Я даже пытался предложить провести здесь марафон «Европа — Азия», но сделать это очень трудно. Значит, пригласим другие мероприятия. И культурные фестивали. И оупен-эйры, и концерты.

Я хочу, чтобы люди понимали и признавали, что есть Плотинка — а есть бульвар Культуры. Я не говорю, что они равны, но они в одной системе координат. У нас, конечно, есть своя боль. Старый ДК (первый ДК в районе, — прим. ред.) нужно восстанавливать, и уралмашевский парк сейчас выглядит не так, как должен. Но главное — что мы видим, куда двигаться: стать площадкой для значимых, ярких мероприятий.

— Есть очень много уличных художников, которые хотели бы рисовать на фасадах домов, делать сложные работы, требующие большего количества времени. Есть ли у района возможность выделить несколько фасадов, объявить конкурс на каждый из них в Сети, выбрать лучшие эскизы и отдать под стрит-арт?
— Мне эта идея очень нравится. Попова — Хохрякова шикарно же сделали. Совершенно фантастично! Я очень люблю проезжать мимо этих фасадов. В нашем районе фасады мы, конечно, найдем. От нас только денег ждать, к сожалению, не приходится.

— Жители Екатеринбурга, как показал фестиваль «Стенограффия», порой неоднозначно относятся к уличным художникам. Нужны ли они району и его жителям?
— Это решаемая задача. Да, нужно сделать так, чтобы не было скандалов, противостояний. Это первая исходная точка. Но давайте по-честному: у нас ведь, помимо фасадов, есть еще громадное количество прекрасных бетонных заборов...

— То есть вы готовы отдать художникам бетонные заборы и трансформаторные будки для легальной работы?
— Легко! Донбасская, Космонавтов, Учителей, Турбинная, Шефская… Это только в первом приближении. Я только за! Я готов рассматривать варианты. Я готов сам согласовывать рисунки с руководителями предприятий. Чего-чего, а бетонных заборов у нас хватает. В том числе на заманчивых видовых маршрутах. Когда люди въезжают в город с Серовского тракта, первое, что они видят, — это бетонный забор Уралмаша на Донбасской. Шикарное место!

P.S. После записи нашего интервью помощники Вячеслава Трапезникова связались с несколькими художниками и экспертами в области стрит-арта и пригласили их на встречу в администрацию Орджоникидзевского района. О чем им удалось договориться — читайте в скором времени на Портале 66.ru.

Константин Мельницкий; 66.RU; 66.RU