Страх и ненависть онлайн. Профессор МГУ — о виртуальных друзьях и травле в подростковых соцсетях

Портал 66.ru продолжает исследование поведения детей в социальных сетях. В первую часть спецпроекта «Страх и ненависть онлайн» попала история 15-летней московской девочки-бота Маши (все имена подростков изменены), которая открыто троллит то ли своих одноклассников, то ли реальных педофилов и выкладывает переписку с ними на страничке «ВКонтакте». Также вы можете найти по ссылке анализ «групп ненависти» в социальных сетях. Во второй серии — разбор странички популярной в российском сегменте интернета девочки-фрика, поклонники которой до сих пор гадают: то ли это она всех троллит, то ли кто-то взял фотографии несчастного ребенка и теперь публично над ним издевается. В третьей серии начальник городского управления образования Екатерина Сибирцева объяснила, почему на школьных уроках подросткам до сих пор не рассказывают, что такое «груминг» в Сети, «незаконный контакт» и «кибербуллинг».

В четвертой части — интервью с доктором психологических наук, профессором факультета психологии МГУ и руководителем горячей линии психологической помощи «Дети онлайн» Галиной Солдатовой, под руководством которой проходило одно из самых глобальных исследований поведения детей в Сети «Дети России онлайн». Ознакомиться с его результатами вы можете по ссылке, а пока запишите номер телефона психологической помощи 8 800 25 000 15 (звонки по России бесплатные). Подробную информацию об интернет-рисках вы можете найти на официальном сайте проекта.

Фото: Скрин, страницы соцсетей

— Сегодня любой контент в Сети доступен для детей вне зависимости от возраста. Там может быть все что угодно: и инструкция по самоубийству, и порносайты, и экстремизм. Поддерживаете ли вы инициативу Павла Астахова о том, что сегодня в школах для детей необходимо ограничить возможность выхода в интернет с личных гаджетов?
— На самом деле эта практика уже давно существует во многих странах мира. Дети приходят в класс и сдают свои телефончики, уходят — забирают. Так принято в Канаде, в ряде школ Великобритании, в Испании. Я согласна, что ограничить использование интернета с личных гаджетов сегодня необходимо. Мы провели много исследований и получили тревожные выводы. Сегодня примерно 80% российских детей проводят в интернете по три часа в день, каждый седьмой ребенок — 8 часов и больше. Это свидетельствует о чрезмерном использовании интернета. Вплоть до того что можно говорить об интернет-зависимости. Если раньше дети бегали на переменах, то сейчас многие сидят в своих гаджетах.

— Детей больше интересует то, что происходит в их виртуальной жизни, чем в реальной?
— Я думаю, что все дело в отсутствии родительского контроля. Дети могут заходить в интернет не только со стационарного компьютера, из дома, где они находятся под присмотром родителей, но и с планшетов и телефонов. По нашим данным, 60% детей сегодня пользуется мобильным интернетом, и эта цифра постоянно растет. То есть чаще всего подростки выходят в Сеть именно через смартфоны, с которых интернет доступен в любое время суток и в любом месте: хоть под партой, хоть на уроке, хоть в туалете… Поэтому если детей оградят от чрезмерного использования интернета хотя бы на территории школы, это будет хорошо.

Фото: Скрин, страницы соцсетей

— Сейчас по закону учителя не могут обязать детей сдавать свои телефоны даже на время урока. Может, использовать глушилки, как, например, уже делают во время проведения ЕГЭ?
— Методы, конечно, могут быть самые разные. Насколько я знаю, в некоторых московских школах глушилки уже есть. Но на мой взгляд, это не очень этично. Лучше все делать открыто и честно, то есть сдавать телефоны и получать их при выходе из школы. Если использовать глушилки, то Сеть будет недоступна не только для учеников, но и для учителей, которые используют интернет на уроках в образовательных целях. А это сегодня просто необходимо. Последние зарубежные исследования доказывают, что самая высокая успеваемость в тех школах, где дети умеренно используют современные информационные технологии.

— На школьных стационарных компьютерах установлена система фильтрации контента. Те же настройки применимы к личным гаджетам. Вопрос в том, защитят ли они ребенка на 100%?
— Давно доказано, что только техническими способами проблему безопасности ребенка в Сети не решить. Я бы сказала так: технические возможности — это только 20%. Оставшиеся 80% — время, которое вы отдаете воспитанию своего ребенка, проведению с ним досуга (даже если вы просто сидите с ним в интернете). Если говорить о технической стороне вопроса, то чем младше ребенок, тем лучше вы должны разбираться в настройках родительского контроля.

Фото: Скрин, страницы соцсетей

— Что прежде всего необходимо сделать?
— В первую очередь нужно ограничить время использования Сети и установить систему фильтрации контента. Наши исследования показывают, что больше всего дети переживают, сталкиваясь с порнографией. Понятно, что чем младше ребенок, тем больше это его шокирует.

— Насколько активно родители используют систему контроля?
— Наши исследования показывают, что о возможностях «родительского контроля» известно лишь 12–15% родителей. Остальные, как ни странно, не знают о них ничего. Одно из заблуждений связано с тем, что главное — защитить ребенка от вредного контента. Родители сильно недооценивают угрозы, связанные с общением в социальных сетях.

Фото: Скрин, страницы соцсетей

— Понятно, что отрубить социальные сети на смартфонах невозможно. Все одноклассники ребенка давно обмениваются информацией исключительно в чатах, создают группы встреч, обсуждают последние события школьной жизни. Если ты не приглашен в эти группы, ты не в тусовке.
— Конечно, лишать детей социальных сетей было бы неправильно. Дети имеют право пользоваться последними технологиями. Мы сейчас пытаемся изучать поколение Z — это дети, родившиеся в начале 2000-х. Очень многие вещи в Сети по сравнению с предыдущими поколениями они делают по-другому. У них появился новый инструмент — социальная сеть, которого не было у их родителей. Соцсети совсем по-другому организуют их жизнь. Родители должны это понимать и очень внимательно относиться к интернету и к части жизни ребенка, связанной с социальными сетями. Вечером, когда вся семья собирается за столом, нужно спрашивать не «Что у тебя в школе произошло?», а «Что интересного у тебя в социальных сетях? А как твой друг? А что он сказал?»

— Как на ребенка влияют его виртуальные друзья?
— Сейчас мы изучаем количество социальных контактов у детей. Есть исследования, которые говорят о том, что ядро социального капитала формируется с детских лет и впоследствии сохраняется. Этот социальный капитал выстреливает на разных этапах взросления ребенка. Уже существуют исследования, которые говорят, что на успешность ребенка больше всего влияет не близкий круг, а слабые связи (то есть «френды» в социальных сетях).

Фото: Скрин, страницы соцсетей

— Ребенку важно, что думает о нем человек, которого он даже никогда не видел?
— Существует такой феномен — незнакомый друг. До появление социальных сетей такого вообще не было. И этот незнакомый друг по значимости для подростков стоит на втором месте после реального друга в реальной жизни, то есть настоящего близкого друга. Поэтому — да, очень важно. Сами дети характеризуют эту дружбу как «как бы дружба», но на самом деле они считают, что дружат с этими людьми по-настоящему.

— Сколько нужно иметь друзей, чтобы не выглядеть аутсайдером в глазах одноклассников?
— Количество наших социальных связей ограничено нашими интеллектуальными возможностями и статусом. У взрослого человека количество людей, которых он знает и с которыми общается, составляет где-то от 100 до 200 человек. Иногда 250. Наше исследование показывает, что подростки достигают того же числа контактов уже в 13–14 лет. Некоторые даже превышают. Во всяком случае сами они говорят, что знают всех этих людей.

Фото: Скрин, страницы соцсетей

— Нужно ли родителям добавлять своих детей в друзья «ВКонтакте»?
— Я думаю, что родителям очень важно вовремя стать «другом» в социальных сетях. Аккаунты детей с родителями в «друзьях» — совсем другие. Они развиваются в более позитивном ключе, имеют совершенно другой контент. Многие молодые родители понимают, что от этого никуда не деться, и сами заводят аккаунты своим детям.

— С какого возраста вы советуете ребенку заводить аккаунт в социальных сетях?
— Вообще говоря, чем позже, тем лучше. Но есть общее правило, установленное администрацией социальной сети. Например, «ВКонтакте» это 14 лет. Во всех зарубежных соцсетях — с 13. Это тот возраст, который рекомендуется.

— Понятно, что дети заводят странички гораздо раньше. Заполняя свой аккаунт, указывают не настоящий возраст…
— Конечно, дети завышают свой возраст. В соцсетях сидят даже не с 13 лет, а с 9, с 8. И чем дальше, тем ниже, ниже этот возраст… Мы это называем «возраст интернет-инициации». У нас есть сейчас исследования с дошкольниками. Могу сказать, что они отлично разбираются в интернете. Это дети 4 и 5 лет. Они пользуются интернетом, даже не осознавая этого.

Сейчас мы собираем статистику по количеству пользователей «ВКонтакте» в возрасте от 14 до 17 лет, чтобы потом сопоставить эти цифры с количеством детей этого возраста, официально зарегистрированных в России.

Фото: Скрин, страницы соцсетей

— С какими проблемами дети чаще всего звонят на горячую линию?
— Больше всего проблем связано с коммуникационными рисками. Они в основном связаны с социальными сетями. Это, например, кибербуллинг (где-то 60–70% звонков). Он переживается детьми тяжелее и дольше всего. Кибербуллинг, пережитый в детском возрасте, остается с человеком на всю жизнь. Это один из факторов, который определяет психологическое развитие ребенка. Даже став взрослым, человек не может сбросить с себя этот груз, и постоянно вспоминает об пережитом. После кибербуллинга идут секстинг и груминг: столкновение в общении с сексуальными домогательствами, обменом сексуальными картинками, обсуждением вопросов, связанных с сексом.

— Можете рассказать типичные истории?
— Одноклассник создал группу «ВКонтакте», обозвал ее, например, «История Васи Иванова». Он приглашает в группу других детей, которые пишут про этого ребенка разные гадости. Выкладывают фотографии со странички ребенка. Придумывают к ним гадкие подписи. Пишут, что он «тупой», а пятерки у него только потому, что его мама дружит с директором. То есть все объединяются против него и начинают травить. Кибертравля, киберунижение — это все синонимы кибербуллинга. Это настоящий индивидуальный террор.

Фото: Скрин, страницы соцсетей

— Что может сделать жертва, чтобы остановить травлю?
— Ребенок чаще всего пытается писать в техпомощь социальной сети, но там, как правило, не сразу откликаются. Блокировка группы — это серьезная процедура. Не все дети могут ее пройти. Если приходят друзья этого ребенка и пытаются его защищать, то их тоже начинают травить. Это соприкасается с тенденцией создания стен ненависти «ВКонтакте». Дети называют группу «Мы ненавидим Васю Иванова» и начинают выяснять, кто сильнее его ненавидит…

— Устраивают голосования на стене?
— Да. Этот Вася может выйти на одноклассника, который его травит, и завести свои странички ненависти. И вот эти стены ненависти — это, по-моему, самое ужасное, что я видела «ВКонтакте»…

Второй тип наиболее частых звонков — это соединение кибербуллинга с грумингом. Дети очень часто попадают в общение по наивности. Опять же это связано с пубертатным периодом. Самое интересное в подростковом возрасте — это то, что происходит между мужчиной и женщиной. Дети развиваются — думают об этом, говорят. В реальной жизни они могут говорить об этом только с очень близкими друзьями, а в интернете раскрепоститься легче. И они начинают обсуждать темы, связанные с сексом, с незнакомцами.

Они провоцируют детей на какие-то действия — просят сделать интимную фотографию или видео и отправить им. После этого начинают шантажировать. В этом случае груминг сочетается с кибербуллингом. Стоит выставить хоть одну из фотографий в ленте на странице жертвы, как тут же об этом узнает вся школа. Иногда преследователь может находиться в соседнем классе. Таких случаев у нас очень много.

Фото: Скрин, страницы соцсетей

— Родители вам звонят?
— Бывает, что родители случайно прочитали переписку своих детей и пришли от нее в ужас. Они признаются, что никак не могли ожидать от своих совершенно замечательных дочерей, девочек-ромашек, что они могут выражаться матом и откровенно называть всё своими именами. Но, к сожалению, дети очень часто попадают в такие переписки. Они думают, что вроде бы это анонимно, вроде бы они могут в любой момент выключить компьютер. Но это обманчивое ощущение.

— Почему дети соглашаются отправлять обнаженные фотографии и откровенные видео незнакомым людям? Ведь на подсознательном уровне каждый из них понимает, что делать такие ролики — это плохо, неестественно.
— Дети все разные. Кто-то вообще никогда не вступит в контакт с незнакомцем. И даже не потому что его так воспитали. Просто у него такой склад ума. А есть дети, которые склонны к риску, склонны к экспериментированию. Это дерзкие, смелые дети. Но это не значит, что они испорченные. Таким образом они пытаются получить свой опыт в жизни. И попадают в эти сети. кроме того, не забывайте, что иногда там сидят люди, которые работают с детьми очень профессионально.

Фото: Скрин, страницы соцсетей

— В России должен быть закон, предусматривающий ответственность за кибербуллинг?
— Я считаю, что у нас должна быть своя собственная государственная программа по кибербуллингу. Такие программы есть в разных странах. В прошлом году в Новой Зеландии был принят закон о вредных цифровых коммуникациях, который запрещает буллинг, кибербуллинг, онлайн-троллинг. Люди, которые используют лексику с угрозами, запугиваниями, оскорблениями в адрес другого человека, могут быть оштрафованы и даже получить тюремный срок. Под этот закон попадают те, кто занимается подстрекательством, провокациями, издевательством, унижениями. Почему всё так серьезно? Потому что последствия бывают очень тяжелые. Это травма на всю жизнь, бывают случаи суицида. Часто после того, как ребенок кончает с собой, выясняется, что накануне он переписывался с кем-то в соцсетях… Просто о многих случаях мы не знаем.