Иван Дорн: «Однозначно я скучаю по Крыму»

Иван Дорн приехал в Екатеринбург за день до концерта, который состоится сегодня в 20:00 в Tele-Club. После посещения Ельцин-центра и перед спектаклем в «Коляда-театре» он нашел время, чтобы заскочить в стеклянную студию 66.ru и поговорить с журналистом о Randorn Tour, альбоме на английском языке и своих мечтах.

Его вторая пластинка Randorn вышла еще в 2014-м, и ее назвали лучшим релизом года: в ней Дорн вместе со своими музыкантами смешал различные стили и направления («рандомно» — что, собственно, и отражено в названии альбома) и, как признается сам, сделал то, что хотел, не ориентируясь ни на кого. Однако прежде чем презентовать пластинку росийской публике, он проехался по Европе и США и только сейчас добрался до городов нашей необъятной страны.

— Первый вопрос, конечно, о том, почему с туром по России решили ехать только сейчас?

— В ответ на это у меня заготовлен стих, который я читаю на концертах. В нем есть строчки (без спойлеров) о том, что мы, конечно, подзадержались из-за непонимания одних и неприятия других, но запас страха иссяк. И вот — мы здесь.

— Часто читаешь стихи на концертах?

— Да, подсмотрел фишку у Олега Скрипки.

— И как публика их воспринимает?

— Более чем отлично! Я готовлюсь к каждому концерту, и зрители понимают, что я в курсе контекста, нюансов их города.

— После такого большого мирового турне можешь сказать, что публика в России другая?

— Мы скучали друг по другу — это явно чувствуется. Например, Санкт-Петербург задал очень высокую планку по эмоциям и градусу концертов, и я думал, что его никто не победит, но пятым городом в туре была Уфа — и это был действительно лучший пока что концерт. И вообще нас воспринимают на ура, украинские флаги свободно поднимаются на концертах. Жаль, что не взял с собой документалиста, чтобы он снял наш тур, потому что в каждом городе я прошу передать привет Киеву, и публика это с радостью делает — и это самый громкий момент шоу.

— К сожалению, в России недовольные граждане часто срывают концерты. Например, православные активисты. В вашей карьере такое было? Бывали ли какие-то провокации?

— Однажды на концерт во Владимире нагрянул Госнаркоконтроль. Мы как раз играли последнюю песню. Конечно, они нас обыскали и ничего не нашли. Но провокаций не было.

— Вообще за то время, что вы не давали концертов в России, как изменилась публика? Особенно с учетом того, что ты стал делать более сложную музыку, и альбом Randorn мог кому-то из поклонников не понравиться.

— О, публика поменялась глобально! Она стала внимать каждому слову, каждой ноте, перестала делиться на пищащих девочек и тех, кто просто пришел послушать музыку. Осталась моя публика — моя до костей, до каждой клетки. Я чувствую это в восприятии, энергии, атмосфере. Публика реагирует на новые аранжировки старых песен так, как будто это старые аранжировки — слушателям интересно, они хотят обогащаться вместе со мной. Учитывая сложность нашего альбома, количество поклонников уменьшилось, зато мы вышли на новый уровень качества и теперь становимся более весомыми в музыке.

— Сейчас ты даешь полноценные концерты с группой и даже в общении говоришь «мы», а не «я». Больше не позиционируешь себя как сольного артиста?

— На самом деле я и раньше говорил «мы», чтобы дать понять, что за мной стоит несколько человек, на которых все держится. Мы делаем музыку вместе. Конечно, практически все тексты — мои, но во втором альбоме мне помогал с ними Лимонадный Джо — наш диджей. В музыке мы постоянно приходим к компромиссу, но в случае спора, что бывает очень редко, последнее слово всегда за мной.

— Прочитала в одном интервью, что твоя цель — получить «Грэмми», и сейчас вы пишете альбом на английском языке. Можешь рассказать о нем?

— Пока полностью готова только одна песня. Мы ее еще не исполняем нигде, презентуем отдельно. Остальные пять песен постоянно откладываются — то у нас тур, то я в «Голосе» сижу в жюри, то запуск мастерской в Киеве...

— Что за мастерская?

— Это будет такой эпицентр для музыкантов, куда у каждого будет возможность прийти и делать свои аранжировки в свободной студии. Не хочу рассказывать всех нюансов, потому что боюсь, что идею кто-то может украсть. Скажу лишь, что открою ее уже летом. И хочу, чтобы это место стало не только объектом обязательного посещения музыкантов, но и вообще точкой на туристической карте Киева.

— Мастерская имени Ивана Дорна?

— Нет, я ни в коем случае не буду ее позиционировать от своего имени.

— Слышала, что вы готовите новый трек с Ассаи? Это правда или пока только слухи?

— Да, готовили, но, к сожалению, у нас не получилось, потому что было слишком мало времени, хотя Ассаи даже приезжал в Киев. В итоге мы решили сделать материал с Sunsay, а с Ассаи потом сделаем что-нибудь другое.

— Ты упомянул, что сейчас работаешь в проекте «Голос». Как тебе в качестве жюри? Насколько сложно и непривычно?

— Мне кажется, что я пока еще не так хорош в плане советов и руководства. Но когда я понял, что меня приглашают и настаивают, чтобы я принял участие, значит, кому-то интересно мое мнение, со мной считаются. И в итоге комфортно себя чувствую на проекте, мне там нравится, открываю для себя много талантов. Даже уже присматриваюсь к интересным людям.

— В эти дни Россия отмечает вторую годовщину присоединения Крыма. Вы бы хотели когда-нибудь выступить на полуострове?

— Однозначно я скучаю по Крыму. Я бы с удовольствием искупался там в Черном море, побегал по крымскому берегу и полазал по крымским горам — вспомнил бы свое детство, которое я проводил там. Я думаю, я вернусь туда, когда будет достигнут компромисс, когда всё решится и найдется какой-то баланс. Неважно как, главное, чтобы все были довольны.

— Как считаешь, достижение этого баланса вообще возможно?

— Мне кажется, что Крым будет камнем преткновения России и Украины еще очень долго — такая буферная зона нашего с вами непонимания.

— Ты в Екатеринбурге не первый раз, что скажешь о нашем городе?

— Да, я здесь в третий раз, но только сейчас Екатеринбург мне открылся именно как город. Тем более что увидел его из вашей студии, и не в тумане или снегопаде. Мне он нравится. Екатеринбург очень эклектичен: рядом с Храмом-на-Крови стоит сталинка, там хрущевка, тут же вырос небоскреб — и во всём читается история. В этом он очень похож на Москву. Если сравнивать не с российскими городами — то на Варшаву. Там так же настроили небоскребов и много интересных заведений для молодежи.

— Ты посетил Ельцин-центр, как тебе?

— Мне понравилось, что-то новое узнал, о чем-то изменилось представление.

— Стоит ли ждать стихи о нём на концерте?

— Безусловно. Это нельзя будет упустить.