Ваша Раша: как студент из Екатеринбурга уехал в Прагу «прокатывать» машины

Борьба с угонщиками, бензин вместо дизеля, трудности перевода с китайского — все это в очередной серии нашего спецпроекта о екатеринбуржцах-эмигрантах и их жизни за границей.

Евгений Галкин, 26 лет Основатель CARLOVE rent-a-car В Праге с 2009 года

— Давай с самого начала: почему именно Чехия и с какой целью ты сюда поехал?
— История вообще романтическая. Мы с моей теперь уже женой вместе с 17 лет. Встречались какой-то период, потом так вышло, что расстались. Она улетела в Париж, но мне было так неуютно без нее, сердце тосковало, и я полетел вслед — думал устроить сюрприз. Узнал, где она живет, дождался у дома с цветами. Так мы помирились и с тех пор не расстаемся.

Вернулись в Екатеринбург и как-то за семейным ужином разговорились: как классно в Европе, какой там климат, какие возможности. Ну, и сам знаешь: эти утренние пробежки вдоль Сены, круассаны с кофе — все такое стильное, живое, чего в России нам очень не хватало.

Тему подхватил мой отец и предложил попробовать пожить там. Одна из самых близких к нам европейских стран — это Чехия, и мы наобум буквально в течение двух дней решили: надо!

При этом я был на 3-м курсе института, жена тоже, и мы решили, что если и делать, то прямо сейчас — пока нет обязательств в виде семьи и детей. Решились и уехали. Документы оформили в течение месяца, приехали сюда и по стандартной для всех русских студентов схеме пошли на изучение чешского языка.

«Тут очень сложно находиться без чешского языка. Путешествовать — одно, а жить, решать вопросы коммунального свойства — без чешского языка трудно. По-английски говорит небольшая часть населения, и если хочешь задержаться, то надо выучить язык».

Языковые курсы длились год, обучение как в школе: с 8 до 16 часов каждый день. Я попал в такую группу, где большинство курсантов были младше меня, поэтому пришлось заново проходить всю математику, экономику. Тут всех студентов изначально, еще на курсах, готовят к поступлению в институт. Я до этого обучался в УПИ на антикризисном управлении, экономфак, поэтому решил и здесь готовиться к поступлению на такую же специальность.

— Переводился или пришлось поступать заново?
— Хотел усидеть на двух стульях: учиться и в России, и в Чехии. Искал и другие варианты — в том числе перевестись, да, чтобы мне зачли часть уже пройденных предметов. Не хотелось терять время, которое я потратил на обучение в России. Но договориться с заведующим кафедрой не получилось.

В итоге здесь пришлось начинать все сначала, но чешские преподаватели оказались сговорчивыми и некоторые предметы, которые я уже знал, зачли мне автоматом. За счет этого я выиграл целый год обучения: вместо 1-го курса пошел сразу на 2-й. Закончил, получил диплом бакалавра.

— Вуз государственный или частный?
— Частный. Комическая вообще ситуация вышла: мне не хватило полбалла, чтобы пройти в государственный. Математику сдал, а чешский недотянул по баллам буквально на 0,5%. Но я не жалею. Ситуация пошла мне на пользу, в том коммерческом вузе я нашел много хороших знакомых, плюс была возможность подрабатывать. Ну, и в государственном не получилось бы зачесть мои старые оценки и я бы не оказался на 2-м курсе.

Доучился до звания бакалавра, получил диплом международного образца, который котируется во всём мире. А вот на магистра не пошел — отговорили студенты, которые там уже учились. Они сказали, что магистратура — это даже не углубление полученных знаний, а повторение того, что ты изучал на бакалавриате. Можно, конечно, было пойти — если время лишнее есть. Я решил попробовать что-нибудь свое.

Самая близкая мне тема — да как и многим парням, наверное, — это машины. Рынок Чехии я видел, туристический поток видел. Я понимал, как можно находить клиентов. К тому же был бум интернет-рекламы — клиента найти не проблема. Поэтому я решился открыть прокатную компанию, даже несмотря на то, что конкуренция здесь бешеная: в одной Праге насчитывается 250 прокатных контор!

Именно компания Евгения помогала нам организовать весенний пробег до Берлина на красной «Калине»: нашли машину, покрасили, привели в порядок. Осталось сесть и поехать. Сейчас машина сдается на общих основаниях. Подробнее, как это было — тут и тут.

— Ты на тот момент еще студентом был?
— Да, я долго халтурил немного: через паблики в соцсетях, через свой сайт перепродавал клиентов тем компаниям, кто предлагал более выгодные условия. Потом понял, как этот бизнес работает, и решил вложиться: занял, взял кредит, купил побольше машин. Это оказалось несложно, потому что процентные ставки в Чехии сильно отличаются от ставок в России. Да и отказов меньше: если ты делаешь нормальный первоначальный взнос, то такого риска практически нет.

«Длинные деньги» гражданам и бизнесу в Чехии достаются проще: не под 27%, например, а под 1,63% — 7% годовых.

Накупил машин, начал сдавать их через сайт. Сложно было поначалу: все тяп-ляп, без опыта… Но я видел, как работают другие и с какими проблемами они сталкиваются. Все русские компании открывались по одному принципу: купят 5–6 машин и сдают. Ни офиса, ни сотрудников, ни охраны, ни страховых маклеров, которые грамотно оформляют документы.

Я решил сделать иначе. Хотелось предложить такие условия, как у больших международных компаний, какие-то дополнительные сервисы, которые локальные фирмы не предоставляли. Та же доставка автомобиля в условленное место, навигатор, детское кресло. Это есть и у Hertz, и у Europcar, но ценник очень высокий. Или штрафы за несвоевременный возврат автомобиля — аналогично.

Мы на тот момент работали только с русскими туристами, а они в большинстве своем не сильны в иностранных языках. Это для нас был плюс, потому что весь персонал — русскоговорящий. Сочетание этих сервисов плюс цены было нашим сильным преимуществом.

К тому же на тот момент не было прайс-агрегаторов, которые сравнивают цены на машины по нескольким компаниям. С их появлением, конечно, средняя цена сильно упала, потому что если ты дашь высокую цену за автомобиль малого класса, то у тебя его никто не возьмет.
Но поначалу клиентов было много, цены низкие, а затраты на рекламу небольшие. Главная задача — сделать продающий сайт, который был бы прозрачным и простым в освоении.

— Все-таки почему ты пошел именно в эту сферу: сам же говоришь — на тот момент только в Праге прокатных контор было 250. Это же чудовищно конкурентная среда! По-моему, полное безумие влезать в такую тему!
— Совершенно верно! Меня все отговаривали, но это был мой первый бизнес. И я не прогадал: он кормит, приносит неплохие деньги. Хоть и даются они с очень большим трудом. Прокатный бизнес невероятно сложный. У нас уже было 5 угонов, 4 автомобиля мы нашли.

Но это не единственная сложность. Конкуренция за пользователя в интернете растет, появляется много новых игроков. Ростуризм «помогает» еще своими советами сидеть дома и никуда не ездить. Это сказывается на бизнесе, который ориентирован на русских туристов. А почему он ориентирован на русских туристов — так потому что знали методы привлечения.

«С русскими туристами работать безопаснее, чем с кем бы то ни было. Ничего плохого не хочу сказать про чехов — очень люблю этот народ, но они и сами не скрывают, что их национальный «спорт» — обмануть кого-нибудь. И они в этом спорте далеко не на последнем месте. Надо быть готовым к тому, что они могут не заплатить. И это еще не самое страшное».

С русскими проще работать еще и потому, что у чехов отношение к автомобилю другое. В России же как: машина — это до сих пор роскошь какая-то, а в Европе ситуация другая. Автомобиль — средство, и к этому средству относятся соответствующим образом: как к трамваю. Никто не обратит внимания, если случайно помял, поцарапал, испачкал. Ну, и чехам прокатные машины обходятся дешевле, потому что местные компании высчитывают амортизацию исходя из пробега, а у чехов он ниже, чем у русских туристов.

Автопарк у Carlove типичен для прокатных компаний: «Шкоды», «Рено», «Фольксвагены» — для массового потребителя; «Мерседесы» — для более взыскательной публики. Машины служат прокату примерно по полгода, затем продаются на достаточно выгодных и для покупателя, и для продавца условиях.

— Поэтому работать с ними не так интересно?
— Тут палка о двух концах — кого предпочесть. Но сейчас выбора особо нет: надо работать со всеми. Раньше Россия была кормящим рынком, но времена изменились.

— Трафик туристов из РФ упал вообще до нуля?
— Он сильно сократился. Только по прошлому году статистика говорит о падении на 45%, по 2015-му еще не видел. Но в марте, например, падение было ровно вдвое.

— Кто замещает русских туристов?
— К нам представители разных народов обращаются: были ирландцы, американцы, кубинцы, корейцы… В целом сейчас стало больше китайцев. Но с ними надо быть внимательными, не все компании дают им машины напрокат. Потому что дизельные машины часто заливают бензином, например. Их предупреждают, на лючке бензобака висит наклейка — и все равно. Был случай, когда звонили возмущенные китайцы и жаловались, что им дали плохую машину, и мы эвакуировали их из Австрии до ближайшего сервиса, чтобы промыть бензобак.

Еще китайцы не видят знаки, часто из-за этого выезжают на встречку. Или им кажется, что они могут увидеть какую-то достопримечательность и подъехать прямо к ней. Так они оказываются на Староместской площади… Не все китайцы владеют иностранным языком и объясняются на пальцах.

Русских туристов на Вацлавской площади в этом году стало существенно меньше. Их заменили китайцы.

— Как еще ломают машины прокатчики?
— Разные истории. Например, меняют запчасти. Есть у тебя, скажем, «Мерседес», и тебе надо поменять деталь. Берешь машину в прокате, снимаешь нужную, меняешь на свою. С русскими такого не припомню, а вот с чехами было дело. Поэтому у нас есть четкий регламент приемки машин, и если деталь поменяна, то компьютер это видит.

Еще были случаи у наших коллег, когда клиент сделал копию ключа, потом вычислили место стоянки автомобиля, открыли и обчистили машину: скрутили фары, вынули подушки безопасности, сняли руль…

— Да ладно! Это тоже какие-то организованные группировки, что ли?
— Скажу так: в криминале недостатка нет. Чехия сама по себе очень спокойная страна, но и тут хватает людей, не привыкших работать, которые ищут легкие пути нажиться. Считай, если разобрать одну машину, то можно на деталях выручить две зарплаты.

— Машины часто бьют? Или у тебя голова об этом вообще не болит — это забота страховых?
— Верно. Есть система штрафов для клиента, есть полная или неполная страховка — клиент сам вправе выбрать меру своей ответственности. Были случаи, когда машины разбивали намертво. Такие вещи решает страховая, работает отличная система выкупа автомобилей. Наша задача — быстро найти замену утраченному автомобилю, потому что мы их покупаем с прицелом на сезон. Если сравнивать с Россией, то выплаты проходят быстрее и честнее — за месяц мы такие вопросы решаем.

— Расскажи подробнее про угоны: как часто это бывает и кто этим занимается?

— По этой теме хорошо работают организованные группы. Я уже говорил, что у нас пять машин угоняли, из них мы вернули четыре. И вот тот автомобиль, который мы найти не смогли, увела именно такая — хорошо обученная банда. Они настолько подготовлены, что у них отработана система шифрования номеров, подделки документов — подделки такого высокого уровня, что эту банду на нашем автомобиле спокойно пропустила украинская граница, а потом еще и словацкая. Противопоставить им мы ничего не смогли.

— Меры борьбы с угонами существуют?
— Чтобы бороться с угонами, мы объединяемся с другими прокатами. Обмениваемся данными о подозрительных лицах, о тех, кто был замечен в подобной деятельности. Есть ассоциация автопрокатов на государственном уровне, ну а с нашей стороны — работа собственной службы безопасности. Методы, конечно, рассказать не могу, но они есть: как найти рисковых клиентов, как их вычислить, заблокировать — и прочее.

— Я слышал, что страховые тут не платят за угон автомобилей прокатным компаниям.
— Есть такая проблема: СК не платит за угон, если машину у тебя увел клиент. Считается как: ты сам отдал ключи, сам отдал документы — какой тогда угон? Поэтому выгоднее создать продвинутую службу безопасности, нежели ежедневно подвергать себя риску.

— Позиция страховщиков очень странная, если честно.
— Тут корни надо искать в 90-х годах, когда обман страховых работал в полную силу. Ты мог просто забрать машину, продать ее, получить свою долю, а потом прийти в страховую и заявить об угоне. Поэтому страховщики решили обезопасить себя в первую очередь. Они, конечно, работают и возмещают ущерб, если у клиента третьи лица машину механически вскрыли, разбили стекло, завели и реально угнали. Но если угоняет сам клиент, то СК не при делах: вы сами отдали ключи, документы — так это не угон, это вас ваш же клиент подставил!

— А полиция, Интерпол как-то помогают?
— Да. Есть схемы. В Европе всё централизованно и автоматизированно, путь до заявления в Интерпол очень короткий. Дальше — дело техники: тут камеры буквально везде, и проследить путь машины можно довольно детально. Задача — реагировать быстро. И действовать на упреждение: еще перед тем как дать машину клиенту, надо узнать о нем максимально много.

— Кто они — эти угонщики? Есть какой-то усредненный портрет?
— Машины чаще всего угоняют на Украину и под заказ. Схема отработанная: у вас арендуют автомобиль, копируют документы, возвращают, потом повторно берут — уже с дубликатами документов для угона. В течение дня угоняют на Украину, а там, как правило, все схвачено: никаких проблем на границе не возникает.

«Братья-славяне» — это когда польская группировка в Чехии у русской фирмы угоняет машину на Украину через Словакию.

— Что значит на заказ? Я понимаю, когда речь идет о «Кайене» или BMW X5. Но «Шкода»-то на заказ кому может понадобиться?
— Да, у нас парк бюджетных машин. И это нас удивляло: зачем угонять машину стоимостью меньше 10 000 евро?! Нецелесообразно же так рисковать. Видимо, роль играет кризис, раз люди готовы подставляться из-за таких сумм.

— Не считая угонов и этих всех проблем, какие еще сложности при ведении бизнеса в Чехии?
— Здесь не столько сложно, сколько специфично. Тут всё автоматизированно, коммуникация с учреждениями типа налоговой у нас происходит удаленно — не надо ничего заверять, подписывать на бумаге… Это существенно ускоряет все процессы.

— Персонал у тебя местный или русские?
— Поскольку мы ориентировались на поток русских туристов, то весь персонал — русскоговорящий. Есть аутсорс с чехами: работа со страховыми, учет документов — всё, что касается B2B, короче говоря. Мне лично с русскими проще работать, потому что точно знаешь, чего от них ждать.

В Чехии малый бизнес не испытывает такого стресса от визитов в налоговую. Потому что общаются дистанционно.

— Не замечал со стороны органов власти предвзятости в свой адрес? От той же налоговой или полиции? Или всем наплевать — русский ты или нерусский?
— Нет. Как правило, такое бывает со стороны органов, которые заведуют делами с иностранцами — ну, там, продление визы, получение вида на жительство. Разговаривают-то они уважительно, вежливо. Но документы рассматривают очень долго — например, полгода, хотя по закону — 60 дней. Но их можно понять.

Год от года поток приезжих с Украины или из России растет. Мигрантов очень много, и местные ведомства чисто физически не успевают всех обслужить. Плюс ужесточают правила, потому что в Чехию едет много людей малообеспеченных, которые хотят тут найти работу. Местные власти боятся, что они займут рабочие места самих чехов, и как-то регулируют этот процесс.

Это порой приводит к перекосам. Например, приезжают люди, которые хотят здесь не чье-то рабочее место занять, а инвестировать в страну. А к ним относятся как к трудовым мигрантам, не разделяя абсолютно.

— Несмотря на все вот эти сложности с угонами и подставами, не устал от этого бизнеса, не разочаровался?
— Ни в коем случае! Может, наивно прозвучит, но этот бизнес мне нужен, в том числе для обучения. Занимаясь прокатом, я столько узнал о маркетинге, коммуникациях, юриспруденции, о мире, в конце концов, сколько не узнать во всех университетах за годы обучения.