Народный губернатор Донбасса: «Запад собирается раскрошить Россию на 30 осколков»

В Екатеринбург прилетел народный губернатор Донецка, бывший начальник мобилизационного управления министерства обороны, а ныне член парламента Донецкой народной республики Павел Губарев. В уральской столице он проведет два дня: представит свою новую книгу «Факел Новороссии», в которой, как говорит сам автор, он раскрывает «сакральные смыслы «русской весны» — идеи о социальной справедливости и воссоединении русской цивилизации.

Мы пригласили Павла Губарева в стеклянную студию Портала 66.ru и спросили, как всего за три дня обычный рекламщик превратился в народного губернатора и мученика революции, что общего между современным Донбассом и казачьей вольницей, дойдет ли многотысячная армия ДНР и ЛНР до Киева, чем — и, главное, когда — наконец закончится конфликт на юго-востоке Украины.

— То, что происходило в Новороссии летом 2014-го, сильно напоминает казачью вольницу. Со всей страны на Донбасс устремились некие добровольцы — люди, потерявшие социальные связи на своей родине, или те, кто просто любит экстремальные приключения. У нас, в Екатеринбурге, отец Владимир Зайцев благословлял и отправлял на юго-восток Украины эшелон…
— Далеко не всех, кто приехал воевать на Донбасс, можно назвать деклассированными элементами. Да — были и маргиналы, и уголовники, и искатели приключений. Я сам фильтровал их, когда был начальником мобилизационного управления, и через меня проходили тысячи людей. Но были и состоятельные люди, которые у себя дома, в Москве, получали зарплату по 300 тысяч в месяц — и все равно ехали к нам, потому что «захотелось за Родину побороться». Как мне сказал один из них, чтобы «очистить душу». Один из них — айтишник, профессионал, каких в России можно по пальцам пересчитать. Говорит, заработался, надоела ему рутина. Сейчас он замминистра связи. До сих пор «очищает душу» (смеется, — прим. 66.ru).

— Я говорю о том, что, если следовать исторической логике, получается, что это новое «казачье войско» должно было остаться на Донбассе. Получить эту вольницу в обмен на мирные границы. Как в свое время такие же романтики, авантюристы и маргиналы усмиряли Кавказ и получили от империи Екатеринодар и окрестности. Жили своим умом и, по большому счету, ни перед кем не отчитывались. Единственное, чего от них ждали, — служить буфером и не требовать казенных денег. На первый взгляд такая модель власти на Донбассе устроила бы всех. Но не вышло. Условный Путин не сумел договориться с условным Обамой о компромиссной вольнице в Новороссии. В итоге все вас бросили. Сегодня вы никому не интересны, вы вне повестки. Даже президент практически никак не затронул тему ДНР, ЛНР, минских соглашений в послании Федеральному Собранию.
— Я бы сказал, что Путин видел, к чему все идет, и просто не хотел воевать на два фронта. Участие России в войне на территории Сирии прорабатывалось минимум за год до того, как туда прилетели первые бомбардировщики. Путин решил минимизировать конфликт. Те же минские соглашения — это же его инициатива.

— Законсервировать конфликт?
— Он бы и рад законсервировать, но противоположная сторона, американские вассалы, не сильно этого хотят.

— Что сейчас происходит в Донбассе?
— Опять начинается жара. Минские соглашения свели к нулю. Конфликт входит в состояние войны образца июля 2014 года. Это постоянные столкновения, обстрел артиллерии, минометы — все что хочешь! Причем ежедневно. Но почему-то СМИ об этом не пишут.

— Не пишут, потому что есть более увлекательные темы.
— СМИ для государства — инструмент формирования общественного мнения. Руководители России почему-то считают, что сейчас общественное мнение должно быть сфокусировано на Сирии. Может быть, это и правильно. Но я с этим не могу согласиться. Моя книга — это не массмедиа. Я хотел честно описать, как все происходило на самом деле. Именно поэтому книгу никогда не будут рекламировать по телевизору. Да это и не нужно.

— Кто вы сейчас в Донбассе?
— Просто известный человек. Народный губернатор. Назначали меня не по процедуре, поэтому для того, чтобы сделать меня «бывшим», нужно снова собрать на площади митинг, чтобы меня шапками закидали (смеется, — прим. 66.ru). Это и есть феномен «русской весны» — перехват легитимности через форму избрания лидеров на всенародных сборах.

— Почему власть народная не стала властью де-юре?
— Олигархическая элита нас выдавила полностью.

— За кем сейчас власть?
— За Захарченко и Плотницким. Народ не только принял эту власть, он ее избрал. Но народ не в каждом случае разумен. Мне, например, тогда не удалось поучаствовать в выборах. Я в больнице лежал в это время. Мою машину расстреляли, у меня была травма головы.

— Разве мученику революции нельзя было избираться с больничной койки?
— Тогда мы просто не успели собрать документы. Но выборы еще будут, мы будем в них участвовать — и обязательно победим! Сегодня на Донбассе идут нехорошие процессы. В своей книге я сравниваю жителей Донбасса с жителями Урала. Мы с вами больше похоже, чем, скажем, с жителями западно-украинских деревень. У нас тоже городской уклад жизни, тоже промышленность. Мы винтики в крупных предприятиях, дисциплинированные рабочие. Шахтеры, металлурги… У нас колоссальный научный, образовательный и кадровый потенциал. Донбасс по количеству докторских диссертаций входил в первую тройку среди регионов Украины. Но сегодня идет процесс деиндустриализации, отток кадров, деградация в сфере бизнеса и экономики. И война — это только одна из причин.

— По большому счету то же самое происходит и у нас. Только на Урале нет войны и города не расстреливают из минометов. Каким образом сейчас функционирует экономика Донбасса?
— Все как и раньше: крупные предприятия платят налоги Украине. Да, это смешно, но причина, по которой мы, например, не взяли Мариуполь, тоже парадоксальна. Ее Александр Бородай (заместитель председателя Совета министров ДНР Александра Захарченко, — прим. 66.ru) озвучил. Ринату Ахметову (украинский промышленник, миллиардер, — прим. 66.ru) нужно было экспортировать продукцию со своих предприятий, которые находятся на территории ЛНР и ДНР. На них в то время были трудоустроены более 700 тыс. сотрудников, у каждого — семья. Мариуполь был оставлен за Украиной как легитимный порт. Если бы он стал нашим, то для Европы он бы стал зоной отчуждения. Они не стали бы через него торговать. Такая логика.

— Кто вас поддерживает? Я так понимаю, ни бизнеса, ни каких-либо постоянных источников дохода у вас нет?
— Я никогда не мешаю бизнес и политику. Когда я ушел из политики в 2008 году, я стал заниматься бизнесом, не занимаясь политикой. Когда политика опять пришла в мою жизнь, я бросил бизнес, похоронил, забрал остатки денег, потратил на революцию и стал политиком. Вопрос устройства жизни по справедливости — это ведь и есть вопрос отделения политики от бизнеса, власти от бизнеса.

— Политиков, то или иное общественное движение, всегда кто-то финансирует. Иначе всё быстренько загибается...
— Это понятно, но я рассуждаю об идеальном государстве.

— Отлично, но я спрашиваю, кто финансирует лично вас?
— Меня? А что меня финансировать? Вот, например, сейчас я езжу по России за счет издательства. В остальном — на жизнь как-то хватает…

— Ну как народный губернатор зарабатывает себе на жизнь?
— Народный губернатор не зарабатывает себе на жизнь. У народного губернатора есть друзья, которые поддерживают его. Есть жена, которая является депутатом народного совета и получает зарплату. Вот и все. У народного губернатора источников дохода нет. Даже эта книга не источник дохода. Гонорар я взял экземплярами книги, которые раздарил.

— Друзья — русские или украинцы?
— Это мои, дончане, которые могут себе позволить заниматься бизнесом и не заниматься политикой.

— Еще примерно полгода назад ситуация в Донбассе казалась совершенно безвыходной. Присоединит Путин к России ДНР и ЛНР — будет мировая война. Не присоединит — люди, которые там живут, скажут: «Мы тебе верили», будут продолжать сопротивляться. А потом либо отчаятся и на Киев пойдут, либо будут продолжать воевать уже по привычке. Долго, бесконечно долго... И никакого дипломатического решения не видать. Но выход должен быть. Каким вы его видите?
— Александр Проханов сравнил судьбу Донбасса с судьбой Сектора Газа. У нас может быть примерно то же самое. У жителей Донбасса с Украиной конфликт мировоззренческий. Они хотят европейского будущего, мы — нет, потому что мы понимаем, что это означает деиндустриализацию и безработицу.

— Вы тоже считаете, что Украина — это просто большой кусок земли, на котором будут выращивать кукурузу для всего мира?
— Если утрировать, то да. Элита Украины уже придумала новый смысловой термин и вкладывает его в головы людям. Они называют это «аграрная сверхдержава». Чушь собачья! Индустрия Новороссии не нужна Европе, а сельхозиндустрии не бывает. Европа не занимается благотворительностью по отношению к своим колониям. Очевидны примеры Болгарии, Греции, Испании. Поэтому мы не согласились принять доктрину, озвученную на Майдане, а потом ставшую государственной политикой. Вот и получили конфликт. Корни этого конфликта не только экономические. В его основе — самоидентификация.

— Ну а как вам решение: танки, на которых армия ДНР и ЛНР дойдет до Киева?..
— На сегодняшний день, скорее всего, это может быть единственным способом. Некоторые говорят так: либо капитуляция, либо победа военным путем. Других способов жить дальше нет. Если Запад позаботился о своей агентуре на территории Украины в виде научных центров, различных НКО, то Россия не создала себе такого оплота. Поэтому сейчас никаких клеточек влияния на Украине у нее нет.

— По-вашему, это беспечность? Все думали, что Янукович и так «наш человек» и этого вполне достаточно?
— Может быть… Был период, когда России было не до того, своих проблем хватало. Потом кинулись, а оказалось, что нет ни хрена. Сегодня в Кремле не могут понять, каким способом можно повлиять на Украину. У России там не осталось никаких опор. Региональные и муниципальные элиты — это «миньоны» из мультфильма, которые готовы служить сильнейшему. Придет русская армия на танках — будут служить российским прокураторам. Будут служить любому, кто придет и возьмет власть.

— Армия ЛНР и ДНР может дойти до Киева?
— Нет, да и целей таких не ставится. У них другая цель — защищать территорию, очерченную минскими соглашениями. Периодически появляются заявления, что мы дойдем до границ области и двинемся дальше, но это только риторика. На самом деле никаких агрессивных планов мы вынашивать не можем. У нас ограничены ресурсы. Два корпуса, это 30–40 тысяч человек.

— А как вам вариант, что люди Украины просто не захотели российского прокуратора, при котором были золотые батоны и украинские проститутки по всей Европе? Вот они и решили: с Россией не получилось — давайте попробуем с Европой.
— Существует большой исторический миф о том, что украинцы — это тысячелетний народ, что Киевская Русь — это и есть Украина. Хотя на самом деле этот термин придумал историк Соловьев, чтобы киевский период отличать от московского. Была просто Русь, в которой по мере усиления княжеств столица переходила из Новгорода в Киев, из Киева во Владимир, из Владимира в Москву, за которой в итоге сохранилось первенство. И вот украинский народ всю эту тысячу лет якобы ведет борьбу за свою независимость от Москвы, чтобы воссоединиться со своим европейским домом и зажить богато и счастливо. Но никакого «богато и счастливо» в стране, которая является или будет являться европейской периферией, быть не может. Яркий пример тому — новые европейские колонии — Болгария, Греция. Это миф! У нас, у тех, кто мыслит себя вне европейской цивилизации, кто выступает за большую Россию, — свои мифы. Это тоже утопия.

— Вы продолжаете мыслить Новороссию как самостоятельное государство внутри другого государства?
— Минские соглашения как раз прописывали автономию. Было бы неплохо! Но, к сожалению, американские марионетки в Киеве никогда на это не пойдут. Это мина замедленного действия, которая может взорваться в любой момент.

— Просто от Донбасса не пришли переговорщики, как это было в свое время с Чечней. У вас нет своего Рамзана, который скажет: «Ты только плати, а за порядок я отвечать буду».
— Чечня? Да, хорошая аналогия. Но на этот вариант уже никто не согласится. К тому же Чечня — это другой народ, с которым у нас тяжелая история взаимоотношений. В нашем случае — это цивилизационный разлом. Сэмюэл Хантингтон еще в 1994 году предсказал несколько сценариев разрушения Украины. Он писал, что Крым, скорее всего, отчалит первым. Так оно и произошло… Что касается переговоров с Киевом, то сейчас, после горячей фазы, вернуться к ним будет очень тяжело. Тем более что на минский формат в Киеве положили…

— То есть Киев не договороспособен?
— Получается, что так.

— Что будет с Новороссией через год?
— Будет тлеющая война. Дальнейшее углубление зоны отчужденности. Фаза конфликта будет прохладной или горячей — зависит от поведения наших врагов. Длиться это может и пять лет, и десять лет, и больше… Это мы понимаем.

— Территория не будет развиваться, никто не будет вкладывать туда деньги…
— Конечно, бизнес не идет на территорию, где идет вооруженный конфликт. Четверть населения уехала в Россию, и они уже не вернутся назад. Это по моей субъективной оценке. Все, конечно, не уедут, потому что кто-то эту землю должен защищать. Киев заинтересован в том, чтобы уничтожить нас.

— А Путин — в Сирии…
— Сейчас у России нет точек опоры ни на Украине, ни на Ближнем Востоке. Асада считают последней возможностью зацепиться за Ближний Восток. Не будет Асада — не останется вообще никаких агентов влияния. Никогда не разобраться нам в этой каше из ваххабитов, саудитов, турок, британской разведки, американцев… Придется отказаться от претензии на то, чтобы называть себя мировой державой…

Я надеюсь, что ситуация дойдет до такой точки, когда у России просто не останется выбора, кроме как дать решительный отпор Западу. Они хотят раскрошить Россию на несколько кусков, сделать Уральскую республику, Сибирскую республику и так далее. Вплоть до того чтобы на месте Российской Федерации появились 30 осколков. Если это произойдет, то Запад просто уберет Россию и российский народ из субъектов исторического процесса. Тут два сценария: либо они нас, либо мы их.

— Есть, по-вашему, какой-то план «Б»?
— Я недавно читал книгу — пророчества одного монаха. Он говорит о современной фазе русской истории: Россия и часть Турции возьмет, и проливы, и южным славянам поможет… Поэтому второй, альтернативный, сценарий — в том, что мы остаемся субъектом мировой истории, становимся одним из планетарных лидеров и устанавливаем в мире новые порядки. Порядки многополярного мира, множества и разнообразия традиций, где соседствуют несколько цветущих цивилизаций и никто не заставляет других жить по лекалам западной финансовой и потребительской демократии.