Изнанка бизнеса. Как благотворители, чиновники и «добрые люди» наживаются на детдомовцах

Развести на деньги вчерашнего детдомовца не пытается только ленивый. В большинстве случаев для этого даже не нужно выдумывать головокружительных схем. Ребята сами несут накопленные на сберкнижке деньги мошенникам. Но мало кто из них догадывается, что обкрадывать их начинают еще раньше. О том, как это происходит, рассказывает сотрудник одной из благотворительных организаций Екатеринбурга, работающей с детскими домами города и области.

— «Размотать» людей на кучу бабла можно через любое волонтерское движение. Никто дотошно не выясняет, на что на самом деле пошли их деньги. Многие благотворительные организации этим пользуются. Уводят средства налево и тратят на что угодно: на дачу, на ремонт, на поездку в Таиланд. Есть и другая схема: фонд получает какой-то очередной грант за откат, часть денег тратится по назначению, часть — на себя. К отчету прикладываются фотографии счастливых детей, которые никогда не узнают, что до них дошла только часть матпомощи. Поэтому чем меньше денег проходит через благотворительные фонды, тем лучше. Нужен детям спортивный инвентарь — купите его сами и привезите. Пусть его оформят и передадут ребенку. Если вы «большой спонсор», то лучше, если кто-то от вашей компании будет присутствовать на всех мероприятиях.

Детдомовцев развести на деньги просто. Пока сироты живут в детском доме, на их сберкнижки капают средства. Иногда это значительные суммы. Порой доходит до миллиона. Но в среднем это тысяч пятьсот. И вот, когда ребенку исполняется 16 лет, государство дает ему сберкнижку с пол-лямом и говорит: «Давай, вперед!» Он думает: «О, куплю себе айфон! О, напою всех свои друзей в баре за свой счет!» В то же время рядом с ним появляется много «умных» взрослых, которые рады «помочь». Вот девочка из какого-нибудь городочка приезжает в Екатеринбург, тут же находится умник, который строит видимость отношений. Заканчивается все фразой «А давай пока на твои поживем?» И девочка платит, как дурочка. Или появляются люди, которые предлагают ей двухкомнатную квартиру на год за 60 тысяч рублей. Правда, без договора и деньги вперед. Девочка деньги отдает, но никакой квартиры, естественно, нет. Девочка не то чтобы дура, она просто не знает, как правильно распоряжаться деньгами. Ее этому не учили.

Детдомовцы не знают своих прав и не умеют за них бороться. Мальчик или девочка стоит несколько лет в очереди на жилье, но так его и не получают. Бывает, что выпускникам детдомов предоставляют жилье — полуразрушенный дом без крыши. Почему-то в документах говорится, что дом — нормальный, что в нем можно жить. Как так получается, есть много версий. Сколько у нас дел о мошенничестве, по которым проходят чиновники? Дойти до конца, обойти все инстанции и стучать в кабинеты могут единицы. У детей, проживших 16 лет в системе подчинения, прочно сидит в голове, что все решают не они, а кто-то другой, сверху. Они не знают, куда идти, к кому обращаться, что делать. Выплывают самые упорные. Большинство оказывается за боротом, в какой-нибудь теплотрассе, где живет много молодых мальчишек и девчонок, таких же детдомовцев. Живут всей толпой, как привыкли. Деньги какие-то появились — пробухали.

Наша благотворительность — это контактный зоопарк. Волонтеры наряжаются в клоунов, устраивают пляски, мероприятия, которые, по сути, бесполезны. У детей от этого только психика травмируется. Они постоянно живут в каком-то обмане. Как-будто всегда будет весело, всегда принесут планшет, конфеты, по голове погладят. В жизни-то ведь этого не будет. Поэтому я объясняю волонтерам: если они хотят идти в детдом, то они должны там остаться и работать хотя бы с одним ребенком. Если ты потом готов его в семью забрать — забираешь. Если не готов — то ты с ним разговариваешь, объясняешь: я тебе партнер, старший товарищ, мы семья, которая тебя готова выслушать, поддержать, мы можем забирать тебя на каникулы, но не готовы взять насовсем.

Я часто отговариваю волонтеров ехать в детские дома. Многие отправляются туда просто чтобы провести время с пользой, подарить детям «капельку тепла» (как они любят говорить). Кто-то едет, чтобы перебороть свой внутренний комплекс. У нас было много ситуаций, когда приходит какая-нибудь девочка-волонтер со словами «Ах, тут все плохо!», пишет жалобы, обещает детям золотые горы. Куча людей начинает работать, вникать, разбираться в том, что вообще произошло, а на деле — ничего не произошло, а девочка уже перестала в этот детдом ходить. И что это было? Зачем? К чему столько усилий?

Одна из самых эффективных систем детдома — детские деревни SOS. Это когда в деревне строятся дома, в которых живут профессиональные мамы и папы. Они опекуны и получают за это деньги. Вместе с ними — несколько детей. Они живут как в семье. Сами себе еду готовят, ходят в местную школу и живут при маме и папе. Такие деревни есть, например, в Московской области. Эта система гораздо эффективнее, чем детский дом — в том виде, в котором он у нас есть. Поэтому нужно активнее устраивать детей в семьи. Но детдома не заинтересованы в том, чтобы отдавать детей. Это, прежде всего, материальный вопрос. Понятно, что чем больше воспитанников, тем больше выделяется денег на учреждение.

Забрать ребенка на выходные из детдома несложно. Ты с друзьями едешь на шашлык, на снегоходах покататься — возьми пацана с собой. Он посмотрит, пообщается с тобой, почувствует себя нужным. В следующий раз у него появится мотивация сделать уроки лучше — тебя порадовать. Потому что когда появляется какой-то взрослый, которому не все равно, они начинают стараться. У одного из ребят, с которыми я общаюсь, было семь двоек в четверти, а сейчас уже ни одной. У другого — всегда была тройка по математике, он ее на четверку исправил. И ходит теперь, гордится собой.