Дарья Мороз: «Каждый должен ощутить личную ответственность за то, что будет завтра»

В минувшие выходные в Екатеринбурге Дарья Мороз сыграла в спектакле театра Олега Табакова «Год, когда я не родился». Если вам не удалось попасть во Дворец молодежи, то вы наверняка вспомните актрису по ролям в фильмах «Дом солнца» (прекрасная в своей непосредственности девушка-хиппи Герда), «Точка» (провинциалка, которая становится проституткой, чтобы выжить в большом городе), «Живи и помни» (Настена, за эту роль Дарья Мороз получила «Нику»), «Апостол» (Лида, жена Павла Истомина — героя Евгения Миронова). Мы встретились с Дарьей за несколько часов до выхода на сцену и спросили, должен ли артист сегодня иметь гражданскую позицию и чего это может ему стоить.

— Несколько лет назад вы сказали, что в России «кризис творческого управления». Руководители телеканалов и прокатных компаний создают ситуацию, при которой талантливые актеры оказываются за бортом. С тех пор что-то изменилось?
— Мне кажется, что в нашем кино сегодня есть одна большая неправда. Мы ориентируемся на Запад. Нам кажется, что, чем больше мы вольем денег в проект, тем больше он соберет. Для России это не действует. Советское и российское кино всегда было сильно своими авторскими вещами. Сейчас таких картин практически нет. Есть социальное кино, которое получает призы на международных фестивалях, но его все равно никто массово не видит из-за минимального проката. К сожалению, сейчас в нашей стране никакой Ларс фон Триер или Ханеке бы не «выжили», потому что это режиссеры, работающие исключительно в формате личного или авторского высказывания. А представить себе, что кто-то из них между «Антихристом» и «Белой лентой» снимает быстренько сериальчик для заработка денег, я не могу.

— Из этой глобальной проблемы вырастают проблемы актерские?
— Получается, что у нас много серьезных артистов, которые вынуждены выбирать из плохого и худшего. Это касается и материала и режиссуры. И это, конечно, грустно. Только за последние полгода у меня было несколько ситуаций, когда режиссеры бьются до крови с каналом, с продюсерами, чтобы я снималась в их проектах. Но утверждения все равно не происходит. По разным причинам: от личностного видения редактора или продюсера до размера гонорара. Это большая трагедия, потому что и для режиссера, и для актера очень важен контакт. Когда я попадаю на пробу к классному режиссеру, например, старшего поколения, то хватаюсь за эту возможность как за соломинку. Потому что сейчас вообще очень мало профессиональных людей, а особенно мало режиссеров с настоящей хорошей школой.

— По каким критериям сегодня оценивают артиста?
— Когда во главе угла деньги, то и артистов утверждают таких, на которых, условно говоря, «пойдет народ». Для канала, конечно, тоже зачастую важна медийность (я слышала, что там есть красный список, зеленый и синий). При этом для некоторых авторских кинопроектов я могу оказаться слишком медийной, потому что я для телевизора много работаю. А для ТВ я, наоборот, слишком авторская. Вроде как я серьезная артистка, у меня «Ника» в кармане. Часто сталкиваюсь с ситуацией, когда пробы отвозят на канал, а оттуда приходит ответ, мол, «она слишком сложная, надо бы кого-то повеселей». Есть еще представление канала, продюсеров, режиссеров об артисте. Снимешься в паре каких-нибудь фильмов, где ты в платке и в войну — и все! Теперь ты до конца жизни будешь «в платке и в войну»… Потом тратишь пару лет, выбирая проекты, где ты «офисная стерва», и опять… Теперь ты до конца жизни можешь только это работать. И так всегда! Что-то кому-то доказываешь! Профессия такая…Время такое. На самом деле, если бы не режиссеры, которые за меня бьются и в театре, и в кино, я бы, наверное, сидела и вообще бы ничего не делала. Я каждому из них за это безумно благодарна.

— Вы наверняка следите за тем, что происходит в мире. После событий в Крыму в США начали вводить санкции, в Евросоюзе заявили, что «меры неизбежны». Что будет, если скоро в России денег на хорошее, качественное кино не останется и вы встанете перед очень ограниченным выбором, как в 90-е годы: или сниматься в малобюджетных, низкопробных фильмах за 100 долларов или идти на рынок торговать?
— Я все-таки надеюсь, что такого не произойдет… Сейчас все боятся ситуации, которая была в 90-е, что начнут слетать проекты и так далее. Я вспоминаю этот период в жизни моих родителей. Они в 30 лет остались без профессии. Десять лучших с точки зрения профессии лет фактически были потеряны. Это ужасно. Я только недавно в полной мере осознала, насколько им было тяжело. В стране снимали 3–4 картины в год… Им некуда было деться. Мир не был так открыт, как сейчас. Нужно было кормить меня, кормить себя. Сначала мама пропадала на озвучании сериалов типа «Богатые тоже плачут», это было хотя бы в рамках профессии. А папа занимался Ассоциацией Молодых Кинематографистов как попыткой делать кино хоть как-то, хоть всем вместе. Потом они придумали, сидя у нас на кухне, клуб «Кино», который кормил нашу семью лет шесть. И хотя у мамы была прекрасная организаторская жилка, она была «душой» этого места, она не хотела этим заниматься. Она всегда хотела быть только актрисой. У меня, наверное, что-то похожее. Я не очень понимаю, что бы еще могла делать. Совсем в низкопробной шняге я работать никогда была не готова. Так что лучше торговать.

— А работа за границей?
— Если будет совсем край, то я могу уехать за границу. Работать официанткой или с моим знанием английского языка ходить по кастингам и потихоньку сниматься. Мой супруг (режиссер Константин Богомолов, — прим. 66.ru) за последние два года поставил три спектакля в Европе. В крайнем случае — буду «при нем».

— Сейчас в городе повсюду висят рекламные щиты одного из известных екатеринбургских ТЦ с Милой Йовович… Как насчет такого варианта?
— У меня есть мечта когда-нибудь рекламировать часы Longines. Я всегда шучу, что вооот в тот момент, когда я появлюсь в черно-белой рекламе Longines, тогда я точно стану суперзвездой! То есть я не считаю зазорным сниматься в рекламе, когда у тебя есть серьезный большой рекламный контракт с достойной маркой, будь то косметика или одежда, или часы, например. Но не думаю, что стала бы сниматься в рекламе торгового центра. Это должен быть бренд, за который лично тебе не стыдно.

— Для вас сняться или не сняться в рекламе — это, скорее, больше вопрос принципа, чем денег?
— Наверное, да. Сейчас в Москве стартует рекламная кампания благотворительного проекта Together Against Cancer («Вместе против рака»). Это серьезная американская организация, которая занимается исследованиями в области раковых заболеваний и объединяет ученых из разных стран для поиска совершенно новых лекарств и создания инновационных технологий. Я, Марина Александрова и еще несколько человек стали «послами» этого проекта в России. Мы это сделали совершенно бесплатно. То есть реклама рекламе рознь. Я бы, конечно, не стала бесплатно сниматься в коммерческой рекламе. Да и вообще не уверена, что это нужно артисту. Хотя сейчас, конечно, все к рекламе проще относятся. Помните, когда вдруг в 90-е появился Дмитрий Маликов в рекламе шампуня, все отреагировали: «А-а-а! Какой ужас! Зачем он это сделал?!». Сейчас бы мы, конечно, так не отреагировали. Мама тогда сказала, что, если ты появляешься, например, в рекламе прокладок, то это ставит на тебе крест как на артисте. И вы знаете, мне до сих пор так кажется.

— Многие известные люди используют свое имя, чтобы привлечь внимание к проблеме, которую считают важной. Например, к благотворительному проекту, как Чулпан Хаматова. Но рано или поздно им все равно приходится соприкасаться с властью, чтобы получить какие-то гранты и государственную поддержку, участвовать в советах по культуре… Балансировать. Вы смогли бы так?
— Это очень сложный вопрос, который я сама себе задаю. Я не могу представить, как я в идеологическом смысле буду «прогибаться». Даже за какие-то большие блага. Нужно стараться не попадать в такие ситуации. Не нужно идти на сделки с собственной совестью. Я оппозиционер, у меня есть большие претензии к нынешней власти… Люди, с которыми я общаюсь, это, в основном, люди сходных взглядов. При этом я не осуждаю людей, которые делают это. В конце концов, у каждого есть своя позиция и она может не совпадать с моей. А если ты все же пошел той дорогой, которая тебе не нравится, то нужно помнить, что ты всегда можешь отказаться. И, возможно, в данную минуту-это грозит проблемами, зато в будущем принесет хорошие плоды.

— Актер в России сегодня должен иметь гражданскую позицию?
— Обязательно. Однозначно. Только так. Сейчас такое время, когда ты не можешь не иметь собственного мнения… В последнее время я стала как-то пренебрежительно смотреть на людей, особенно на артистов, которые говорят: «Я же артист, я политикой не интересуюсь». Ты в этой стране живешь, здесь и сейчас, как ты можешь не интересоваться?! «Я на выборы не хожу». Что тут скажешь… Это значит, что ты, вот лично ты виноват во многом, что сейчас происходит. И не жалуйся потом на плохие дороги или проблемы ЖКХ или на власть. Когда я где-нибудь снимаюсь и опаздываю на митинг, я говорю: «Ребята, все, заканчиваем, у меня обед и я поехала на митинг». На меня обычно смотрят странно в таких случаях. Нужно же видеть дальше собственного носа. Сейчас все люди, которые мне интересны, имеют для меня профессиональный вес, это люди, которые разбираются и участвуют в том, что сейчас происходит в стране.

— Это не мешает вам работать с людьми, которые подписывают обращения в поддержку политики президента по Украине и Крыму? Такое обращение, которое висит на сайте Минкульта, подписали многие известные люди…
— Это без комментариев! Сколько людей, столько мнений. Я не вправе кого-то чему-то учить, и я никогда не буду этого делать. Если ты подписываешь такого рода письмо, значит, у тебя действительно есть на то весомые причины. Это личное дело каждого. Что касается работы, то работа есть работа, а жизнь есть жизнь. Одно с другим никак не связано. Другой вопрос, что я совершенно точно не стану разговаривать с человеком на эти темы, не стану вступать в дискуссию, задавать вопросов и так далее…

— Не так давно латвийская актриса Гуна Зариня отказалась выйти на сцену московского Гоголь-центра в знак протеста из-за «российской агрессии в Крыму». В итоге сразу несколько спектаклей с ее участием были отменены. Должен ли ты в первую очередь быть артистом и выполнять свою работу, а потом уже выражать свою позицию? Эти жесты оправданны?
— Абсолютно. Я считаю, что выражение таким способом своей позиции оправданно. Сто процентов.

— Вам предлагали подписать одно из обращений за или против политики президента по украинскому вопросу?
— Нет, не предлагали. Мы год назад писали с Костей открытое письмо по поводу «закона Димы Яковлева». Это была наша инициатива, и естественно, мы подписались против.

— А на митинг против военного вмешательства в дела Украины 15 марта в Москве ходили?
— К огромному сожалению, у меня была съемка в этот момент.

— Тех, кто вышел на митинг, на ваш взгляд, услышали?
— Услышали нас или нет, это мы узнаем позже. Мне кажется, что, конечно, да. Когда первая Болотная вышла, вдруг весь мир услышал, что что-то происходит, понимаете? Когда выходит 60 000, то наверняка слышат.

— Тогда другой вопрос: вы чувствуете, что реально что-то меняется?
— Думаю, что это может что-то изменить. Честно говоря, не хочется однажды утром проснуться и понять, что надо бежать. Я не хочу, чтобы мой ребенок жил с этим ощущением. Я хочу жить в своей стране, я хочу здесь работать. Здесь мой дом, здесь папа, дача, собака, мои друзья, мой театр, мой круг общения. К сожалению, это специфика сегодняшнего времени: все нервничают, спорят, злобятся. Мне не хочется, чтобы было так. Хочется, чтобы была здоровая жизнь, где бы люди жили, а не выживали, действительно интересовались чем-то, а не отрабатывали, в том числе и у нас в профессии, чтобы думали о будущем, о том, что ты несешь в мир. Хочется, чтобы у нас в профессии массово задумались о предназначении искусства, о высоком его смысле, как бы пафосно это ни звучало. Чтобы не просто сняться в сериальчике и денег срубить, а чтобы это было интересно тебе самому. Только тогда это будет интересно зрителю. Мне кажется, сейчас каждый должен кончиками волос ощутить свою ответственность за то, что будет завтра: как в бытовом, так и в глобальном смысле. Вот тогда точно все начнет меняться. Я так думаю.

Фото: Ирина Баженова, 66.ru; kinopoisk.ru.

Благодарим Арт-холдинг «Ангажемент» за помощь в организации интервью.