Звезда в шоке: Астахов побывал в многодетной семье

С утра в доме многодетной семьи Ленивцевых, что находится в Бобрах, не протолкнуться. Гости пожаловали. Министры, чиновники, журналисты и уполномоченный по правам ребенка в России Павел Астахов. Приехали с инспекцией.

День детского омбудсмена в Екатеринбурге начался рано. Для начала он посетил Малоистокский специальный детский дом для детей с отклонениями, а в 9 утра появился на пороге дома Ленивцевых.

Напомним, еще в начале февраля маму тройняшек Анастасию Ленивцеву пригласили на телеканал «Россия» в передачу Аркадия Мамонтова «Специальный корреспондент». Она была посвящена вопросам усыновления детей в России и Америке. И именно тогда в России только-только приняли наделавший много шума «закон Димы Яковлева».

Анастасия выступила. Она не жаловалась: она рассказала свою историю о том, как она воспитывает пятерых детей без особой помощи властей. Выступила так, что прямо в эфире ее проблемы клялся решить уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов: обещал безоблачное будущее и всяческое содействие.

Две недели назад Насте позвонили из департамента информационной политики губернатора и сообщили о том, что Павел Астахов собирается приехать к ней с визитом и лично проверить ее безоблачное будущее.

Все это время многодетная мама и чиновник разговаривали. Настя — о своей доле, Астахов же больше оценивал и говорил о неразрешимости некоторых вопросов. Я решил дать разговор без купюр.

Анастасия Ленивцева: Павел Алексеевич, сегодня приемным родителям приходится многое делать самим. У органов опеки очень ограниченный функционал. Они не дают рекомендаций, они отдали ребенка — и на этом помощь закончилась. Если бы у нас была специальная служба, которая помогала бы нам в решении вопросов, была бы мостиком между родителями и государственными отделами, мы бы избежали многих проблем. Родители общаются друг с другом, и когда происходит патовая ситуация, мы созваниваемся и пытаемся дать совет. Мы — не профессиональные психологи.

Павел Астахов: А вам кто-то помогал? Служба сопровождения семьи, например?
А.Л: К сожалению, у нас такой службы нет. Есть школа приемных родителей. Но, видимо, этот проект финансируется слабовато, там работают люди, которых я сама могу многому научить. Представьте, сидит педагог — он двух детей на картинке-то впервые видит — и рассказывает мне вещи, через которые я уже прошла. Поэтому приходится родителям самим справляться со своими проблемами.

П. А: Послушайте, странная вещь, ведь у вас есть сильная ученическая база в Екатеринбурге. Университет, профильные факультеты. Основная проблема заключается в том, что никто не профориентирует молодежь, они не хотят идти работать в социальные службы.
А. Л: Это и понятно, «закон Димы Яковлева» принят и теперь его будем исполнять. Но как? Вот в Исландии выходцы из детского дома приравниваются сразу к узникам концлагеря и получают пожизненную пенсию.

П. А. Все 15 человек?
А. Л: Да, их там немного, но я к чему говорю. В интернете сейчас много дискуссий на тему, зачем мы будем платить усыновителям? Если они сами на это решились, пусть эту ношу и волокут на своем горбу. Господа, вы поймите, это как игра в разных лигах. Есть высшая, а есть лига совсем другая — перейти нужно из одной лиги в другую, чтобы понять, как нелегко приходится усыновителям. Рассуждать и осуждать все могут, а вы попробуйте сами.

П. А: Если почитать все, что пишут в интернете об усыновителях, создается ощущение, что надо все бросить и бежать или накрыться простынею и сразу усыновителей нести на кладбище.
А. Л: Мы с мужем когда куда-то идем, все на нас смотрят и спрашивают: «Это что, все ваши дети?». Я отвечаю: нет, это мы с соседями скинулись, купили коляску и теперь гуляем по очереди (смеется).
П. А: Они просто вам завидуют. Абсолютно уверен в этом.

А. Л: Россия вообще не приспособлена для многодетных семей. Кто-нибудь может назвать семиместный российский автомобиль, кроме «Газели»? Никто не может, потому что нет таких автомобилей. Давайте уж делать тогда все для того, чтобы было хорошо. Павел Алексеевич, а у вас статус многодетного отца есть?
П. А: Да. Я его неделю назад получил.
А. Л: В Москве знаете, почему он есть? Потому что до того времени, пока у вас последнему ребенку не исполнится 18 лет, вам дается этот статус. А у нас первому ребенку в семье исполняется 18 лет и все — привилегии заканчиваются. В нашей области вы бы не были многодетным отцом.
П. А: Да? Я только неделю назад получил это звание. Я совершенно не знал, что у вас тут такая ситуация.

А. Л: Считаю, что должен быть федеральный закон, который бы уравнял всех. Или вот например случай: екатеринбурженка усыновила ребенка, допустим, в Омске или в Красноярске и приехала с ним сюда, потому что здесь живет. Она приходит в органы опеки, а ей говорят, что ребенок не наш, в смысле, вы его не здесь усыновили. Остаетесь без выплат и пособий, потому что ребенок к нам не относится.
П. А.: Какая-то странная и неправильная история. С этим надо что-то решать!

А. Л: Или вот квоты на приемную семью. Приходит в опеку женщина и говорит: «Я хочу взять ребенка в приемную семью». Ей отвечают: «Вот смотрите, у нас заложен бюджет, по квоте — 100 семей, вы у нас 101-я, поэтому остаетесь без квот».
П. А: Вообще не слышал об этом.

А. Л: А может, вам органы опеки взять на себя?
П. А: Мы уже столько раз с этой инициативой выходили. Потому что у опеки нет никакой вертикальной структуры, у них только горизонтальная и муниципальная. У нас получается 150 тысяч органов опеки, это огромная армия, которая подчиняется только муниципальной власти. Надо, чтобы они и федеральной подчинялись. Мы об этом три года уже говорим.

Общение на этом закончилось. Павел Астахов попрощался, пожал всем руки и ушел.

Мы остались вдвоем с Настей.

— Знаешь, Вась, я считаю, то, что он приехал, — уже хорошо. Работа у него не показушная, он на местах видит и, наверное, как человек грамотный, может отличать «потемкинские деревни» от реального положения дел. Свердловская область — регион крупный, хорошо, что он его контролирует, по крайней мере наши вздрогнули и что-то стали делать после моего выступления.

Напоследок Настя, едва не плача, рассказала историю. Еще одну маленькую историю еще одной семьи, которой нужна помощь.

— Я передала Астахову письмо от жительницы Белоярки. Ее история меня пробрала прямо до слез, до мурашек. У нее двое детей, один из них инвалид. У него ДЦП и весит он уже 30 кг. Они живут в доме на четвертом этаже. Она не может сама спустить его с четвертого этажа, потому что он тяжелый. Она не работает, у нее статус малоимущей. И представь, в органах опеки ее заставляют писать объяснительные, почему она нигде не работает. Она объясняет, что у нее ребенок-инвалид и она не может выйти на работу, потому что у него в любой момент могут начаться судороги. А чиновники ее спрашивают: «А вы специально получали для этого статус малоимущей?». Маразм крепчает. В Белоярке сейчас строится социальный дом с приспособлениями для инвалидов. Неужели власти не могут выделить ей квартиру в нем? Она приехала с этим письмом ко мне. Они верят, что я могу помочь, а как я могу всем помочь, Вась? Вот только так и могу.