Николай Косарев выглядит усталым и подавленным. Он продолжает шутить и улыбаться, но глаза выдают некоторую растерянность, злость и, пожалуй, даже отчаяние. С нами он разговаривает в своем кабинете. Пока еще своем. Ректор Горного подтверждает, что принял решение покинуть этот пост.
Пока он объясняет причины своего поступка, где-то в ящике его рабочего стола непрерывно жужжит сотовый телефон. Ему звонят друзья, коллеги и журналисты, чтобы узнать, что происходит: какая отставка, какие уголовные дела? Но весь день он не берет трубку. Впрочем, для нас сделал исключение.
 Фото: Константин Мельницкий; 66.RU |
|---|
— Разговоры о том, что вы написали заявление об увольнении, начались еще на прошлой неделе. Но до сих пор вы ничего не подтвердили и не опровергли. Что происходит?
— Собственное увольнение — это слишком круто. Я написал заявление по собственному желанию. Это заявление написано примерно полтора месяца назад. Оно ушло учредителю — в Министерство образования и науки Российской Федерации.
— Почему вы написали это заявление?
— Я — свободный гражданин свободной страны. Имею право написать такое заявление. И вот такое решение я принял.
— Ранее вы говорили, что не намерены участвовать в следующих выборах ректора Горного университета. Почему вы просто не дождались этих выборов, а попросили о досрочной отставке?
— Нас ожидают очень важные политические процессы. Вы должны о них знать. А выборная кампания в вузах — она такая… непростая часто бывает. Я три раза избирался. И каждый раз коллектив, можно сказать, трясло. Обязательно начинаются интриги, обязательно они привлекают внимание средств массовой информации. Начинаются поиски каких-то злодеяний, нарушений.
Я не знаю, помните ли вы последние выборы ректора Горного университета. Тогда корреспонденты штурмом брали вход в здание вуза. Мы организовали прямую видеотрансляцию из Царского зала — и этого было мало. Все говорили о вбросах, о нарушениях. Проходит это время — и всё успокаивается. Всё снова хорошо.
Было две причины, по которым я принял решение написать заявление. Во-первых, я хотел снять с себя этот выборный процесс, в рамках которого наверняка опять много было бы придумано. Во-вторых, я посчитал, что, наверное, новому ректору комфортнее было бы прийти на должность с начала учебного года, а не в январе 2018-го, когда заканчивается мой контракт. Вот такие причины. Я доработал учебный год. Мы достаточно неплохо его закончили… Не знаю, когда в Министерстве образования будет приниматься решение, но я заявление подал.
— Кого вы видите своим преемником на посту ректора?
— Всех. Здесь сформировалась достаточно компетентная, профессиональная команда. Но решение будет принимать Министерство образования и науки.
— До нового учебного года остался всего месяц. Министерство уже приняло какое-то решение, объявило о проведении выборов?
— Выборов в таком случае не будет. Мой сменщик будет назначен приказом. Он будет исполнять обязанности. Дата выборов ректора будет назначена отдельно. И не обязательно она совпадет с той датой, в которую они должны были проходить.
— Кто примет решение о назначении? Лично министр образования РФ?
— Да. Он будет назначен приказом за подписью министра.
— Будете кого-то рекомендовать? Назовете, например, тройку кандидатов?
— Меня не спрашивали.
 Фото: Константин Мельницкий; 66.RU |
|---|
— Повлияли ли на ваше решение об отставке прокурорские проверки и возбужденные уголовные дела?
— Вы знаете, я за свой опыт работы первым руководителем очень много проверок наблюдал. Ничего такого в них я не вижу. Они иногда плановые, иногда внеплановые. Наша система дает возможность после проверок предоставить объяснения по существу замечаний. Мы эти объяснения в юридической службе подготовили. Они переданы в проверяющие органы.
Но меня немного удивляет, что иногда раньше времени все всё решили и всё знают. Я бы попросил, чтобы люди подождали окончания процедуры рассмотрения всех этих дел и наших объяснений. Кстати, об уголовных делах, которые вы упоминаете, я сам только из средств массовой информации узнал. И в этих публикациях открываются такие перспективы, о которых даже я не знаю и не знал.
— Может быть, вы в курсе самих ситуаций, о которых идет речь в материалах уголовных дел? Эти дела подтверждает и комментирует пресс-служба Областной прокуратуры. Истории там две. Первая связана ООО «Центр права и технологий». Там речь идет о невыполненных работах на 4 млн руб. При этом проректор Валиев, по данным прокуратуры, несмотря на то что услуги оказаны не были, подписал акты...
— Насколько я представляю эту ситуацию, дело было так. Мы выиграли грант от Министерства образования и науки РФ. Речь идет о международной конференции студентов, которая должна была проходить в Москве. Мы решили ее провести и выиграли соответствующий конкурс. А потом объявили уже свой конкурс на поиск компании, которая бы за это взялась.
— То есть по сути искали субподрядчика?
— Верно. Но наша специфика такова, что госзаказы, которые мы в соответствии с действующим законодательством осуществляем, проходят определенные стадии: формируется заявка, она ставится на сайт, заявку проверяет Федеральная антимонопольная служба… всё это было сделано. И побеждает вот эта контора из Москвы. Наша система такая: контрольное управление, прежде чем дать разрешение на дальнейшее продвижение, тщательно анализирует ИНН, юридический адрес, пробивает предприятие по базе данных. Кроме того, авансы мы не платим и до того, как переводить деньги, должны получить отчет о проведении этого мероприятия. А один из документов, который обязательно должен быть, — это техническое задание. Оно устанавливает последовательность и вообще всю процедуру достижения конечного результата по контракту.
Эта контора дает нам урезанное техническое задание, которое не соответствует ни качеству, ни количеству, установленными нами. Мы этому ООО пишем письмо. Оно не отвечает. Делаем запрос по юрлицу. Оказывается, никакого ООО там нету. Обращаемся в ФАС с просьбой признать контору недобросовестным поставщиком.
Это всё мы сделали — прокуратуры еще в помине в этой истории не было! В результате ФАС контору недобросовестным поставщиком признает. Мы пишем письмо учредителю — в Министерство образования. Мол, вот такую работу мы провели, что нам делать с деньгами? В соответствии с законом, мы их должны вернуть. И мы возвращаем.
Вот и всё. Что там прокуратура рассказывает, я не знаю, документов не видел. Но за то, что мы предотвратили утечку этих четырех миллионов, нас, по-моему, вообще-то надо хвалить.
— Вы передавали в прокуратуру документы, подтверждающие всю описанную вами цепочку событий?
— Конечно! Пришла проверка. И мы дали им все эти документы прямо в папке.
— Вторая история — конкурс «Мисс и мистер Горный университет». Прокуратура говорит о, возможно, незаконной продаже билетов на этот конкурс.
— Это традиционный конкурс, который мы проводим, по-моему, пятнадцатый раз. И в этом году студенческий профком принял решение продать билеты на этот конкурс, чтобы купить какие-то призы. Тут важно отметить, что профком — это не университет, а самостоятельное юридическое лицо, у которого имеется свой счет, имеются свои ресурсы и т.д.
Так вот, я сомневаюсь в правомочности такого решения профкома, но думаю, что рублей сто за билет они, наверное, могли принять. Имели право, если всё нормально оформили. Но суть не в этом. За четыре-пять дней до конкурса наша служба безопасности узнала о том, что профком продает билеты, пришла ко мне. И я в категоричной форме потребовал вернуть все деньги студентам. Что и было сделано. Мне доложили: все деньги, полученные от продажи билетов, вернули. Ни одной жалобы я не получил. Вот и всё.
 Фото: Константин Мельницкий; 66.RU |
|---|
— Билеты продавали в первый раз? Или это ежегодная практика?
— Когда ко мне пришла прокуратура, я совершенно искренне сказал: «Своим студентам билеты на подобные мероприятия мы вручаем совершенно бесплатно. Но я узнал об этом случае в этом году. И принял все необходимые меры для того, чтобы деньги вернули». Это записано в моих показаниях.
— И еще один момент — материальная помощь, которая была выдана студентам, а потом изъята обратно — в частности, в счет оплаты услуг режиссера конкурса.
— Это мне тоже известно. Объясню. В конкурсе участвовали десять юношей и десять девушек. Как мне сказали, материальная помощь им действительно выписывалась. Но у них было очень много конкурсов и очень много подготовки: они работали со стилистами, с хореографами и т.д. Конечно, ребята попросили, чтобы деньги, покрывающие все эти расходы, были в одних руках, но тратились на них и по их просьбе. Мне сказали так. Как эта история будет обыгрываться и кто там фигурант — я не знаю.
— То есть создали некий общий фонд…
— Общий котел, из которого в присутствии студентов тратили деньги. Есть все подтверждающие документы.
— И сколько денег собрали в этот «котел»?
— Я не знаю. Даже порядок сумм мне неизвестен. Думаю, что это небольшие деньги.
— Насколько вообще у вас распространена практика выделения материальной помощи студентам?
— Вообще, вы знаете, у нас в университете сложился особый студенческий социум. Проректор Владимир Давыдович Пропп, который у нас отвечает за внеучебную социальную работу, всё для блага студентов делает. Корысти в нем нет никакой. Это совершенно железно.
Можно эту материальную помощь трактовать как какие-то неправильно оформленные деньги. Но студенты их получали по карточкам. Студенты сами эти деньги в руки взяли и сами ими распорядились.
— Обвинения по этим уголовным делам уже кому-то предъявлены?
— Я не знаю. Пишут, что дела бесфигурантные.
— Сегодня пресс-служба прокуратуры заявила, что проверка продолжается. И сейчас в поле зрения прокуроров — фонд Горного университета. Речь идет о деньгах, выделенных на капитальные ремонты зданий вуза…
— В 2014 г. мы готовились к празднованию столетия Горного университета. Создали внебюджетный фонд. В этот фонд мы привлекали деньги спонсоров. Ни одной бюджетной копейки там нет. Откликнулись предприятия и наши выпускники, студенты сбрасывались. Мы сами здесь, кто мог, формировали этот фонд.
Эти деньги не пропили и не растащили. Их потратили на то, чтобы привести вуз в порядок к столетию. На эти деньги мы отремонтировали практически всё, кроме кабинета ректора. И я всё время считал, что за это спасибо надо сказать руководству университета. Мы не получили ни одной бюджетной копейки, хотя обещаний было море. Люди дали эти деньги! И мы их очень эффективно, с большим значением для университета расходовали. У нас прекрасно отремонтированы дом спорта, большой актовый зал УГМК, музей… Всё это сделано на деньги фонда. Я не знаю, как можно предъявлять нам какие-то обвинения, якобы мы тут какие-то потемкинские деревни строим. Мы даже на зарплату руководителя и бухгалтера этого фонда деньги из него не тратили!
— Сколько собрал фонд?
— Прокуратура считает, что 49 миллионов. Может быть, так и есть. Но, повторюсь, каждая копейка вложена очень эффективно.
— А вам все эти 49 миллионов сейчас ставят в вину?
— Я не знаю. До меня доходит только то, что где-то в кулуарах обсуждается. Никто меня в известность не ставит.
— Понятно. Каковы ваши планы на будущее. Вы, можно сказать, бессменный ректор Горного…
— За это сейчас и получил. Напоследок. Очень жаль. Всё-таки по-мужски, по-человечески, конец карьеры должен быть несколько другим. А почему-то вот так получилось. То ли интересанты были, то ли место мое медом помазано.
— Куда вы уходите?
— Никуда пока не ухожу. Здесь сижу.
 Фото: Константин Мельницкий; 66.RU |
|---|
— Что вы будете делать, когда учредитель подпишет ваше заявление и назначит дату отставки?
— У меня всегда было чем заняться. Я профессор, доктор технических наук, я сажаю овощи, я строю дома… Мне есть чем заняться! И мне очень странно получить пинок под зад в конце своей карьеры.
Вы знаете, я хочу показать вам один документ. У меня много разных грамот и благодарностей, но когда мне сказали, что вы придете, я решил показать именно этот документ. Он для меня самый важный в жизни. Можете почитать. Это благодарность президента Российской Федерации. Так вот, я считаю, что в ближайшее время я очень активно займусь подготовкой к предстоящим выборам.
 Фото: Константин Мельницкий; 66.RU |
|---|
— К президентским выборам 2018 года?
— Да. Используя потенциал человека, который выпустил очень много студентов, наладил взаимоотношения со множеством предприятий, я смогу помочь. Ну и, конечно, насколько мне известно, я остаюсь сопредседателем регионального ОНФ. А что касается моей работы в Горном университете… Ну не знаю, это новый ректор будет решать.
— ОНФ покидать не собираетесь?
— Я не получал никаких нареканий со стороны ОНФ. В «Общероссийском народном фронте» я с момента его основания — с мая 2011 г. Я считаю это очень важной общественной обязанностью. Думаю, что некоторые мои проблемы связаны как раз с этой моей деятельностью.
— Почему вы так считаете?
— Так отвечу: в 2011 г., когда формировался институт доверенных лиц президента, меня пригласили в Москву, в администрацию президента. И задали вопрос: «Николай Петрович, у вас очень много врагов. Кто они?» Я счел возможным ответить: «Мои враги — это враги президента Российской Федерации». Больше мне никаких вопросов не задавали. Вот и всё.
— Витиевато.
— Ну, как есть.
— Видно, что сейчас вам очень тяжело психологически. Вы явно ожидали, что после заявления «по собственному» не будет никаких нападок, прокурорских проверок и тем более — уголовных дел. Я не могу понять, почему это происходит. Если это заговор неких врагов, то какой в этом смысл?
— Погодите. Я не ушел. Я до сих пор действующий ректор.
— То есть кто-то хочет ускорить вашу отставку?
— А смысл? Я принял решение. Теперь дело только за учредителем. Дата отставки — это не мое дело, я на это повлиять не могу. Так что надо спросить у тех ребят, которые затевают это всё.
— Знать бы их имена…
— А вы их имена знаете. Наверное.
— Наверняка. Но хотелось бы знать точно.
— А зачем? Подлость к человеку обязательно вернется.
— К слову, что будет с проектом опорного вуза Урала без вас?
— Проект опорного вуза идет с инициативой губернатора. Без него, какую бы хорошую заявку ни подготовил вуз, ничего не случится. Обязательно должно быть выраженное в виде документа отношение региональной власти. Формирование опорного вуза через слияние нескольких учебных заведений сейчас, по-моему, немыслимо. Министр образования однозначно сказала, что больше объединять вузы мы не будем.
Я считаю, что Горный университет мог претендовать на статус опорного. Мы сделали проект. Но рекомендацию губернатора мы не получили, поскольку был рекомендован УрГЭУ. Наш проект тем не менее находится в распоряжении Министерства образования Свердловской области. Его судьбу решит новый ректор. Он, наверное, должен еще раз инициировать процесс участия в конкурсе. Тем более что другие регионы по два-три вуза выдвигали.
Заворовался. От Салтыкова-Щедрина никуда не уйти.