Наши в Госдуме. Как учитель физики Александр Петров стал менять законы в стране

Первым героем нового спецпроекта стал Александр Петров. Этому есть две причины. Во-первых, 22 мая в Свердловской области состоятся предварительные выборы депутатов «Единой России» — праймериз. Согласно данным опросов, Александр Петров, депутат от Нижнетагильского округа, лидирует у своих избирателей со значительным перевесом: 47% против 22% у его ближайшего соперника Алексея Багарякова. Во-вторых, Александр Петров — политик со стажем: 4 декабря 2011 года его избрали депутатом Государственной Думы 6-го созыва. С этих пор он представляет интересы своих избирателей в парламенте страны.

Уральцы знают Александра Петрова как человека, который стоял у истоков фармкластера, созданного в Новоуральске несколько лет назад. В 2015 году депутат попал в фильм «Президент» — Владимир Путин лично занимался вопросом производства, помогал в развитии завода по производству инсулина, с которого, собственно, и начинался фармкластер.

«Нашей династии более 500 лет»

— Вы вложили немало сил в медицинское производство на Урале, да и будучи депутатом Госдумы, вы входите в комитет по охране здоровья. Медицина — это из детства?
— Нет, с самого детства мой путь был практически предопределен. У нас вся семья учительская — огромная династия, большой род. Мы каждый год собираемся в нашей деревне. Все мои братья и сестры — учителя. Родители тоже преподавали в школе. Отец, вернувшись в 1947 году с войны, устроился учителем истории, потом директором стал. Мама окончила пермский пединститут. Так что мой путь после школы был практически решен. Мне дали направление от районного отдела образования. Отец отправил в пединститут на физический факультет. Там же я спортом начал заниматься, в сборную института по легкой атлетике входил. Плюс я уже был секретарем факультета физики, членом комитета комсомола института. Меня в 19 лет в КПСС кандидатом приняли, так что в комсомоле я как-то мало побыл.
Закончил пединститут с отличием. Потом аспирантура, кандидатский минимум по психологии, диссертация — и назад в село, директором школы. Представляете — в 21 год! Я-то думал, учителем физики буду.

— Не страшно было возглавить школу в 21 год?
— Страха не было. Наоборот — это оказался первый «социальный проект». Приехал, а школа, в которую меня отправили, такая старая, что ее решили снести. Я тогда предложил на ее месте построить детский сад-школу. И пошло-поехало. Детей учили в правлении колхоза и сельском клубе. Параллельно школу новую строили.

После этого секретарь райкома предложил мне на выбор несколько должностей, я решил стать директором в своей родной школе. В 26 лет ее возглавил. Первый год сложно было. Слава богу, поддерживали меня коллеги. Тогда же там стал строить корпус-пристрой. Сами строили — кто малярил, кто красил, кто кирпич клал, кто ямы копал. Хорошее было время.

«Первое время директорствовать в родной школе было непросто — из-за возраста. Я был обязан ходит на уроки, оценивать учителей. А как можно давать оценку учителю-методисту, который тебя сам научил всему?! Пришлось себя психологически состарить».

— А как в Екатеринбург попали?
— Три года я проработал в этой школе. В «Комсомолке», как сейчас помню, объявление увидел: «Напишите видение будущей школы». Я как раз тогда писал кандидатскую по психологии, она была связана с профтехориентацией, школьной подготовкой детей. Решил попробовать — описал концепцию школы будущего. Легко писалось, потому что я себе хорошо представлял, что хочу сделать в своей школе. Написал в мае, отправил — и забыл. Потом мне звонят: приезжайте в Свердловск. 4 ноября 1987 года прибыл. Так я попал в МЖК «Комсомольский». Мне поручили детскую программу МЖК. Поставили заместителем председателя по детским проблемам, отвечал за два детских сада — чтобы детям путевки выдать, чтобы сады работали. Так и работал до 1990 года, пока система не развалилась.
Устроился учителем физики в 151-ю школу на ЖБИ с зарплатой в 120 рублей. Инфляция, два ребенка, нищета. Решил — нужно вперед двигаться, иначе конец. А тогда я уже входил в совет директоров вузов, и мне предложили заняться компьютерами. Первый бизнес пошел.

— Тогда же вы начали разрабатывать идею фармкластера?
— Да, фактически уральский фармкластер начался в 90-е годы, основы были заложены в это время. Я уже плотно этой темой занимался — изучал тонкости, стандарты. Общался со специалистами, искал спонсоров, чтобы начать завод инсулиновый строить. На все это ушло много лет. Мы начали разработку в 2003 году, завод розлива инсулина запустили в 2009 году с Эдуардом Росселем. Это был первый этап — цех розлива. Потом занялись микробиологией (создание бактерии для производства субстанции — сырья для изготовления инсулина).

— А как возникло решение идти в Госдуму?
— Началось всё в 2001 году с губернаторской программы на заводе по производству инфузионных растворов. Потом инсулиновую программу придумали. Третья программа — искусственная почка, химический завод по гемодиализу. Четвертая программа — диализные клиники. Естественно, губернатор стал об этом рассказывать в Москве, при докладах президенту.

В 2003 году руководители государства проводили здесь российско-германский форум, и мы самыми первыми подписали контракт с компанией Bosch о строительстве завода по производству инсулина.
Позже, в 2008 году, с Дмитрием Медведевым встретился — договорились о запуске пилотного проекта диализных клиник в Свердловской области. Через два года в «Сколково» появился проект «Триазавирин» по сколковской программе. Затем я от Свердловской области докладывал о результатах своей работы Владимиру Владимировичу Путину. Мы с ним тогда всё обсудили, он выразил поддержку моим проектам. В 2011 году народ избрал меня в Думу.

«Каждый год я экономлю государству минимум $100 млн»

Был в Свердловской области такой случай. Парень из Нижнего Тагила решил посидеть на диете. Несколько месяцев питался неправильно, поджелудочную сжег. Лег в больницу в Тагиле — сказали: «Ну всё, пора умирать, мы тебя спасти не сможем, до Екатеринбурга не доедешь». А у парня двое детей. Жена обратилась в депутатскую приемную Александра Петрова. Он взял ответственность на себя, в срочном порядке организовал транспорт, парня повезли в Екатеринбург. «Я сильно рисковал: он мог умереть в дороге. Но я так верил, что он будет жить! И он выжил», — вспоминает депутат.

— То есть на обращения граждан вы реагируете мгновенно?
— Если есть такая возможность — да. И стараюсь досконально разобраться в проблеме.

— А если брать глобальный уровень — скажем, лоббирование интересов предприятий?
— Если глобально — например, закон о промышленной политике. Был наказ его принять. Мы обсуждали на Свердловском союзе промышленников и предпринимателей этот вопрос, на президиуме, и действительно, обсуждали, что закон нужен. Мы додавили — закон приняли. В итоге удалось создать Фонд развития промышленности, который в сегодняшние сложные дни выделяет деньги уральским заводам.

Моя личная заслуга — в том, что я разрушил монопольный рынок импортного инсулина. Я думаю, каждый год я экономлю государству благодаря этому движению около 100 миллионов долларов.

— А почему от нашего региона идете?
— Для меня принципиальна работа в одномандатном округе. Это дает больше свободы. Я хочу, чтобы те законы, с которыми я не всегда согласен, подвергались большей дискуссии, чтобы можно было проголосовать как независимый депутат. Поэтому я выдвинул свою кандидатуру прежде всего на одномандатный список.

Я уверен, что мой опыт работы в Думе позволит мне провести как можно больше законов, направленных на лоббирование интересов нашей области на парламентском уровне. Это касается таких вопросов, как строительство школ и больниц в городах региона, поскольку это связано с финансированием — либо полностью от Федерации, либо софинансированием Федерации и области при некоторой поддержке муниципалитета.

Я горжусь тем, что уже удалось реализовать: заработали диализные клиники в Асбесте, Екатеринбурге, Нижнем Тагиле, Краснотурьинске, Первоуральске, Каменске-Уральском и Красноуфимске. В Академическом микрорайоне Екатеринбурга открыта первая частная бесплатная детская поликлиника, рассчитанная на 1000 пациентов в сутки.

Карта дел депутата Петрова

— Вы говорили, что описывали когда-то свое видение школы… А сейчас у вас есть такое видение жизни Свердловской области?
— Конечно! Прежде всего Свердловская область как старопромышленный район должна развивать машиностроение. Мы в два раза увеличили его объемы, нужно этим заниматься дальше. Мы должны лоббировать поставки нашей продукции на экспорт и договариваться с зарубежными странами о снятии запретительных пошлин на ввоз нашей продукции за рубежом. Это реально делается.

Вторая часть — нам нужно использовать ту сырьевую базу, которая есть на Урале. Например, лесные ресурсы. Сейчас мы используем всего 30% лесосеки. Нам нужно создать машиностроительный завод и произвести самим оборудование для глубокой переработки леса. Раздавать его.

— А сельское хозяйство?
— В сельском хозяйстве всё-таки пора сосредоточиться на тех видах производства, которые реально по себестоимости не сильно высоко отличаются от себестоимости производства, например, в Башкирии. Мы не сможем никогда конкурировать с ними по молоку — оно у них в два раза дешевле. Климат там другой. Нам надо уходить в переработку.

Я разработал проект целевой партийной программы под условным названием «Уральская деревня». Там уже, например, стоит пункт завершения газификации наших деревень за 5–7 лет. Газ сегодня жизненно необходим деревням.
На уровне государства нужно определить, какие деревни мы точно будем содержать, а какие пора оставить — потому что там уже нет ничего. И нужно людям честно сказать, чего им ждать. Им все говорят: мы вас поддержим — и люди 20 лет верят. Нам нужно перед ними прежде всего быть честными.

— А как быть горожанам, бизнесменам, социальным работникам?
— Здесь все просто: нужно провести ревизию социальных законов: понять, какие льготы государство точно может выполнить, а какие не может. Сегодня количество льгот такое, что некоторые из них не обеспечены финансово. Возникают конфликтные ситуации.

Нужно вернуть монополию государства на алкоголь, мы должны прийти к этому. Нужно вернуть монополию государства на нефть, газ и электроэнергию. Государство не должно раздавать транспортные сети. Есть стратегические вещи, которые должны быть под контролем власти. Это еще одна большая политическая задача, которая существенна для Свердловской области.

«Мы должны работать сегодня на компромиссы, а не на разрыв, не на обострение отношений, хотя демонстрация напряжения даже между элитами губительна для общества. Я до сих пор считаю, что нам нужна национальная идея, но это понятие относится к идеологии, а любая идеология по Конституции запрещена».

— А по вашему профильному вопросу — образованию — какие шаги следует предпринять?
— Изменить систему приема первоклашек. Когда люди на три месяца делают прописку, чтобы только записать ребенка в конкретную школу, — это обман. Мы должны всё-таки отдавать приоритеты по месту жительства. Есть конкретные примеры: в первый день записалось 500 детей на 150 мест, из них 70% — с временной пропиской на три месяца. Но в приоритете должны быть те дети, которые здесь живут. Если братья и сестры в этой школе учатся, естественно, вся семья должна сюда ходить. Также должны быть в приоритете дети учителей, которые здесь работают: согласитесь, абсурдно, когда учитель везет ребенка в одну школу, а потом идет на работу в другую.

Кроме того, в моей программе — единая система учебников. Нам нужен хотя бы единый учебник истории, а не 14 типовых программ. Мы должны делать целевую подготовку, перейти уже к профориентации. И не просто на словах к ней прийти. Девчонки, скажем, должны уметь шить: прежде чем за компьютер садиться, им следует научиться нитку в иголку вдевать. И парни тоже должны этому научиться — ничего плохого в этом нет. Также нужно ввести элементы начальной военной подготовки. Человек должен уметь обращаться с оружием, понимать, что оружие — это опасно. Мы должны реально проводить военно-патриотическое воспитание.

— Кем вы себя сейчас ощущаете? Учителем, бизнесменом, политиком?
— Сейчас я в любом случае многогранный человек с огромным жизненным опытом. Первая жизнь моя была учительская, вторая жизнь — бизнес, медицина, промышленность, а третья жизнь — политик, так что я теперь живу свою третью жизнь. Эти жизни четко делятся, в каждой из них есть свои доминанты, с разными квалификационными знаниями, с определенными алгоритмами решения задач. Меняется и моя внутренняя ментальность — я понимаю, что профессиональная переориентация так или иначе происходит, меняются приоритеты, доминанты и всё прочее.

— При этом у вас на каждом этапе сохраняется что-то учительское…

— Да, просто у этой учебы разная ориентация. Я занимался обучением детей, потом обучением и созданием коллектива по разным направлениям. Я всюду умел собирать коллективы на решение профессиональных задач. Узких и очень широких. Реализация проектов и стратегическое развитие. Но все равно — я простой сельский учитель. Там было труднее всего. И интереснее. Я такой координатор задач — тоже в своем роде директор школы.