Сопредседатель ОНФ Александр Бречалов: «У меня нет задачи долбить губернатора. Он — человек президента»

Один из лидеров путинского Народного фронта Александр Бречалов совмещает этот пост с должностью секретаря Общественной палаты РФ. И в этом статусе через две недели он приедет на Урал — будет вести большое собрание общественных активистов в Челябинске. Форум обещает собрать не меньше пятисот активных и деятельных, каждый из которых — потенциальный кандидат на выборы в Государственную думу. Во всяком случае, сам г-н Бречалов обещает: Общественная палата и ОНФ поддержат «честных и эффективных», если те решат стать депутатами.

— У нас в регионе, на Урале Общероссийский народный фронт уже воспринимают, как контролеров от президента. Сложился такой образ государевой опричнины. Но мне кажется, что в Свердловской области, в Екатеринбурге активность ОНФ в последнее время снижается. Во всяком случае — в информационном поле. Почему?
— Я с этим не согласен. Сюжетов, информации о нарушениях у вас очень много. Просто мы в Свердловской области прошли некий информационный пик, связанный с моим приездом в регион, с расследованием деятельности Корпорации развития Среднего Урала…

Развитие истории с КРСУ, кстати, я продолжаю контролировать. Уголовное дело ведется. Работа продолжается. И по остальным сюжетам я не заметил какого-то снижения активности.

Но, при этом, мы видим очень серьезное давление на наших активистов в Свердловской области. У вас там есть смешные персонажи. Например, некто Ющук. Такая у него фамилия, если я ничего не путаю.

— Да. Есть такой. Профессор УрГЭУ. Позиционирует себя как эксперта в области конкурентной разведки…
— Да-да. Он. Я его запомнил, потому что он пишет странные вещи про наших активистов в регионе. Мы проанализировали его публичные записи. Увидели, что про Евгения Куйвашева в них — ни слова. Зато про Евгения Артюха, про ОНФ, про Бречалова — очень много. Что-то там про нас из-за кустов квакает.

И мы понимаем, зачем и для кого он это делает. Таким образом пытаются создать негативный информационный фон. В Екатеринбурге особенно активно работают два активиста ОНФ: Евгений Артюх и глава регионального исполкома Жанна Рябцева. Они, в основном ведут региональную повестку, следят за ней. Причем, делают это очень жестко и абсолютно объективно. Потому на них и пытаются давить. Но собрать хоть какой-то компромат на Рябцеву очень сложно, я бы даже сказал невозможно. А Артюх в недавнем прошлом — бизнесмен. На бизнесмена всегда можно что-нибудь насобирать. Вот он и стал объектом атак.

Я считаю, что такие методы — это глупость. Местная власть наоборот должна идти на контакт с ОНФ. Цели-то у нас общие. А иначе это все может плохо закончится.

— Теперь, насколько я понимаю, у вас появилась еще одна цедь — выборы в Госдуму. Сколько человек вы должны провести? Есть четкая цифра, целевой показатель?
— Нет. Нельзя устанавливать квоту. Все зависит от людей. Ну допустим, мы решим, что в Думу должны попасть 50 общественных активистов… или 100. Дальше что? А если нет у нас столько достойных кандидатов, если не наберется столько лидеров общественного мнения? Этого же не предугадать. Пробивные люди, за которых реально будут голосовать, за которыми будут идти, появляются внезапно. Как пример — руководитель благотворительного фонда «Покров» Анна Кузнецова. Человек-лом. Ей надо идти на выборы, хотя она сама не очень-то хочет.

— У нас, кстати, в Екатеринбурге есть похожая организация…
— Да. «Аистенок» называется. Мы их знаем. Они выступали с презентацией на заседании Общественной палаты. Мы их поддерживаем.

— Хорошо. Это преданные своему делу женщины.
— А главное, они умеют эффективно работать. Но, опять же, лидер «Аистенка» не готова идти на выборы, ей это не надо, большая политика ее погубит. Потому ее мы поддерживаем другими методами. В частности, рекомендуем людям и компаниям, распределяющим гранты, обратить на «Аистенок» пристальное внимание.

— А одобренным президентом кандидатам в губернаторы будете помогать?
— Нет. Как мы можем им помочь?

— Слоганом типа «Активисты ОНФ поддерживают политику действующего губернатора и его людей» — например, вот так.
— Наши активисты — свободные люди. Они кого хотят, того и поддерживают. Мы не можем им указывать. Если они на стороне губернатора, если они считают его достойным человеком, — конечно, пожалуйста.

Но мы будем поддерживать своих активистов вне зависимости от их партийной принадлежности, вне зависимости от их личных политических предпочтений. И мы не будем им запрещать публично высказываться за какого-то оппозиционного кандидата на тех или иных выборах. У нас есть только одно условие: наши люди должны защищать интересы России и поддерживать политику нашего лидера — президента Владимира Владимировича Путина.

— Как поддержка политики президента стыкуется с компроматом на глав регионов и их подчиненных, который собирают активисты Народного фронта в рамках, например, проекта «За честные закупки»? Ведь, насколько я понимаю, к уголовному делу против сахалинского губернатора Хорошавина ОНФ тоже причастен.
— Объясню абсолютно честно мою позицию: у меня нет задачи, нет желания долбить какого-то губернатора только потому, что это интересная тема для прессы. Ни в коем случае. Мы работаем от эпизодов. И мы прекрасно понимаем, что губернатор — это человек президента. А президент — лидер Общероссийского народного фронта. Именно поэтому объект и цель для нас — не глава региона. Цель — это максимально эффективное расходование бюджетных средств.

Самые яркие примеры — Сахалин и Подмосковье. Набор сюжетов там — примерно одинаковый. В Московской области нарушений, наверное, даже больше. Но губернатор Подмосковья Андрей Воробьев реагирует на нашу работу конструктивно. Он выявляет, наказывает, меняет систему. А на Сахалине нам, если коротко и откровенно, сказали: «Идите нахер, мы сами все знаем». Вот два совершенно разных подхода.

Я не знаю, что сыграло ключевую роль в судьбе Хорошавина. Но я знаю, что факты, изложенные в наших закрытых докладах, в конечном итоге, попали в материалы уголовного дела.

Президент полностью поддерживает проект «За честные закупки», поддерживает нашу работу. Но мы не снимаем губернаторов. Это решение принимает Владимир Путин. Здесь никакого противоречия нет. Просто президенту нужно иное мнение, мнение со стороны, которое может отличаться от того, что изложено в официальных докладах. Система сдержек и противовесов. Я считаю, что она абсолютно верная и абсолютно правильная.

— История с Хорошавиным добавила лично вам веса и влияния, страха в глазах чиновников на местах?
— Наверное. Но я такой цели не преследую. Тем более что помимо наших претензий к сахалинскому губернатору, были эпизоды куда более серьезные. И чья заслуга в том, что дело сдвинулось, что его довели до реального уголовного преследования, — это сейчас не так важно.

По нашим подсчетам, в России неэффективно тратят порядка 15% бюджета страны. От 21 триллиона — это очень существенная сумма. Наши цифры, кстати, совпали с данными Счетной палаты, о чем Татьяна Голикова публично сказала на питерском экономическом форуме. И вернуть эти деньги, максимально сократить долю неэффективных бюджетных расходов — вот моя цель. При этом я прекрасно понимаю, что она не так значима в информационном поле, как уголовное дело против губернатора. Но я в Общественную палату и в ОНФ пришел уже состоявшимся человеком.

— Вы, как мне кажется, склонны удачный опыт работы ваших активистов на местах превращать в технологию, обкатывать ее, докручивать, масштабировать…
— Да. Всё так.

— А опыт возбуждения дел против губернаторов на базе кейса с Хорошавиным вы будете масштабировать?
— Нет. Я не ставлю перед собой задачу работать против губернаторов. Я об этом уже говорил. У меня просто не может быть такой задачи по той простой причине, что это прерогатива президента. Мы наоборот стремимся помогать главам регионов. Губерния большая, хозяйство большое, где-то они могут недосмотреть. Следить за стоимостью лекарств, за темпами и качеством строительства жилья, детских садов и так далее — номенклатура позиций, контроль за которыми должен вести губернатор, очень велика. Вот мы и помогаем. Мы не в оппозиции.

— Каким образом вы выбираете опричников в регионах?
— У нас нет опричников.

— Это просто фигура речи. Как подбираете активистов, доверенных лиц? Скажем так.
— Никого никак не подбираем. Сами приходят. Есть проект «За честные закупки», например. Когда мы его запускали в Волгоградской области, к примеру, ко мне в личку в «Фейсбуке» тут же стал долбиться человек, направлять материалы. Мы эти материалы проверяем и видим: в точку. Здесь он прав оказался, тут — тоже. И мы его приглашаем к себе, предлагаем стать региональным активистом Общероссийского народного фронта. Вот как это работает. Но до того, конечно, мы должны человека проверить, убедиться, в частности, что борьба с подозрительными госзакупками — это не его бизнес.

— В смысле?
— Были у нас эпизоды, когда предприимчивые люди пытались использовать наш проект для наживы. Формировали кейс, собирали, иными словами, толстую папку документов, подтверждающих нарушение закона, и приходили с этой папкой, условно, к главе города. Говорили: «Давай денег, или мы все это сейчас Бречалову отправим».

— Хороший бизнес.
— Да. Потому и проверяем, наводим справки, тестируем людей, чтобы убедиться, что они работают не за деньги, а за правду и справедливость.