Что общего между обрядами жителей Мадагаскара и чат-ботами в мессенджерах
Жители Мадагаскара верят, что мертвые — это посредники между Богом и человеком. Поэтому им надо регулярно напоминать, что их любят и помнят. Для этого у малагасийцев (основная народность Мадагаскара) есть особый праздник — Фамадихана. В этот день мертвых достают из склепов, наряжают и устраивают пиршество. Им также подробно рассказывают все новости, с ними танцуют и пьют за их здоровье. Малагасийцы верят, что мертвый человек мертв не до конца — пока тело не разложилось, он остается среди живых и влияет на жизнь потомков.
Память о мертвых — это важный элемент культуры. В чем именно она выражается — определяется технологиями. Например, в 60-е годы XIX века была распространена практика фотографирования с мертвыми. При этом покойника наряжали, гримировали и фотографировались, как с живым. Для англичан это было последним шансом запечатлеть ушедшего и оставить его образ в своей памяти.
Раньше у людей было не так много способов оставить память об ушедшем. Сейчас же воспоминания о нем есть не только у его близких — информация о человеке разбросана по аккаунтам в социальных сетях и мессенджерах. После смерти пользователя они никуда не исчезают, а для живых электронные воспоминания могут быть даже ценнее обычных.
Как говорит клинический психолог Наталья Ошемкова, когда человек умирает, мы проходим то, что в психологии называют работой горя, и в какой-то момент должны признать, что смерть и правда произошла.
«Если создаются технологии, которые не просто хранят огромное количество воспоминаний, а каким-то образом имитируют, что ничего не случилось, вот тут я сильно сомневаюсь, что это будет полезно для психического здоровья», — считает Наталья Ошемкова.
В 2016 году много шума наделал мессенджер Luka. Он выпустил чат-бот, который общался в манере Романа Мазуренко — погибшего друга создателя мессенджера. За основу взяли переписки Романа.
| Стартап Luka долго не прожил — идея с двойниками мертвых быстро приелась, стартап переименовали в Replica и продолжили собирать инвесторские раунды. |
Позже Microsoft запатентовал технологию, которая позволяет превратить умершего человека в чат-бот. Психологический профиль чат-бота будет формироваться на основе целого спектра различных данных. Кроме того, в патенте указано, что проект предполагает создание графической модели человека и, возможно, синтезированный голос.
Пока ни один из стартапов, похожий на чат-бот Роман, так и не состоялся. Их истории очень похожи: хайп и внимание в начале, а потом — тишина.
Новое место поминовения — цифровые кладбища
Главным местом поминовения мертвых для нас остается кладбище. Здесь лежат те, кого мы любили, и, возможно, мы сами когда-то ляжем рядом с ними. Цифровым кладбищам пока не удается взять эту функцию на себя.
Однако, как отмечает первый зампредседателя Духовного управления мусульман России и доктор теологии Дамир Мухетдинов, ислам выступает против того, чтобы превращать Землю в одну большую могилу. Поэтому концепция цифровых кладбищ в чем-то близка нормам шариата.
Дамир Мухетдинов, первый зампредседателя Духовного управления мусульман России, доктор теологии:
— Если у вас умер кто-то из родственников, нормальным правилом считается похоронить его рядом с его близкими. Если они похоронены десятилетиями ранее и их тела уже разложились, то похоронить человека можно в том же месте. То есть не увеличивать число могил — ибо память должна жить в сердце. В этом плане социальные сети гораздо ближе к шариатской норме, нежели постоянное посещение могил.
Цифровые кладбища — это не про упокоение, а про поминовение. Это место, где данные человека служат для воспоминаний о нем.
Например, на итальянском кладбище RIP Cemetery странички стилизованы под ячейки в склепах. А рядом с ними можно оставлять виртуальные букеты и записки.
На старейшем интернет-кладбище Гонконга Memorial можно вести гостевую книгу, приходить на страницу умершего человека и делиться с ним новостями.
А одно из самых больших виртуальных кладбищ России находится во «ВКонтакте». В закрытой группе «дэд пейдж» публикуются посты о погибших людях с фотографией и ссылкой на профиль. Аналогичное кладбище было в Telegram, но его удалили.
Как соцсети пытаются предотвратить зомби-апокалипсис в онлайне
Впрочем, и без специального кладбища в социальных сетях после смерти остается памятник — страница в соцсетях. Если не предпринять никаких действий, то после смерти человека эта страница продолжит жить своей жизнью: в ленту друзей будут падать напоминания о дне рождения этого человека, под постами можно будет оставлять комментарии и т. д.
Социальный антрополог Сергей Мохов считает, что мертвые странички создают интересный парадокс — они находятся в пространстве не до конца мертвых и не до конца живых, создавая иллюзию бессмертия. Подобная история была в Средневековье — по представлениям людей того времени умерший пребывал в пограничном состоянии в ожидании Судного дня и будущего физического воскрешения.
Сейчас странички и чат-боты создают иллюзию бессмертия. Но это не то бессмертие, о котором мечтали люди, а лишь форма посмертного существования в виде жалкой тени самого себя. Одним в этом видятся тени, населявшие загробный мир древних греков. Другим — более современные зомби.
Несколько лет назад представители крупных сервисов задумались о том, что их проекты превращаются в гигантские мемориалы. Задумались они об этом, потому что число аккаунтов, принадлежащих мертвым пользователям, растет с каждым годом и с ними нужно что-то делать.
Оксана Мороз, кандидат культурологии:
— При этом возникает вопрос этического свойства: как их [аккаунты] использовать, нужно ли это как-то артикулировать, нужно ли об этом специально говорить. В любом случае динамика такова, что если цифровые сервисы, доминирующие в среде, будут существовать в течение продолжительного времени, через какой-то промежуток там случится зомби-апокалипсис — потому что мертвых аккаунтов там будет больше или значительное количество по отношению к живым.
На помощь пришел Майкл Массими. Он долго работал в Facebook и в какой-то момент заинтересовался вопросом взаимодействия человека и машины. Особенно его интересовала специфика взаимоотношений в условиях важных жизненных изменений, в частности смерти. Результатом стала концепция танатосенситивности (описывает методологический подход в технологических исследованиях и дизайне, который активно стремится интегрировать факт смертности и смерти в традиционный дизайн пользовательского опыта).
«У людей есть спектр практик, поведения, которые они реализуют, когда сталкиваются со смертью другого человека. В основном эти практики упакованы в разные традиции и нормативные представления. Они довольно понятны и служат для того, чтобы человек после очень важной потери смог вернуться в общество, которое на самом деле не подстроено под его бережное сопровождение. То есть чтобы человек спокойно инкапсулировался, пережил то, что нужно пережить, и вернулся в условно нормативную жизнь», — поясняет Оксана Мороз.
Танатосенситивность сейчас реализована во многих социальных сетях. Например, Facebook предлагает несколько вариантов:
- удалить аккаунт в случае смерти — тогда все публикации, комментарии, лайки и т. д. будут удалены после получения подтвержденного сообщения о вашей смерти;
- если режим удаления не стоит, то страница переходит в режим памятной: контент сохраняется, и если позволяют настройки приватности, хроника пользователя будет обновляться, когда люди будут делиться воспоминаниями об умершем;
- еще один вариант — назначить хранителя. Этот человек после подтверждения смерти пользователя будет вести памятную страницу. Он сможет вносить туда некоторые изменения, включая памятный статус.
Но подобные механизмы есть далеко не везде: Twitter, например, нельзя назвать танатосенситивным — эта соцсеть только удаляет аккаунты. А в Tik Tok вообще нет правил работы с аккаунтами умерших — они просто остаются как есть.
У мертвых нет прав на свои данные
Как будто вопрос с данными мертвых можно закрыть — поставил правильную галочку, и все твои данные после смерти благополучно исчезают. Если только речь не идет о цифровых активах, которые можно перепродать.
Например, у психолога Натальи Ошемковой есть пожелание к операторам мобильной связи не перепродавать номера умерших людей.
Наталья Ошемкова, клинический психолог:
— Это очень пугающе, когда в твоем Telegram, например, вдруг оживает контакт, про который ты точно знаешь, что человек скончался. Хуже того — иногда эти люди начинают осваивать список контактов и пытаются познакомиться и пообщаться с теми, с кем общался умерший. Это выглядит несколько пугающе даже для дальних знакомых, а для кого-то из близких это может быть серьезным триггером.
На самом деле удаление аккаунта и удаление всех данных, которые накопила компания о человеке, — это совершенно разные вещи. В виртуальном мире у мертвых на свои данные прав меньше, чем у живых. В большинстве стран, включая Россию, США и Великобританию, на мертвых не распространяется закон о защите персональных данных. Это значит, что с данными умерших людей можно делать все, что угодно.
Карл Оман, исследователь политики и этики искусственного интеллекта:
— Когда вы умираете, ваши права на защиту данных перестают действовать. Есть ограничения того, что можно делать с [живыми] субъектами данных, например, в Европейском Союзе. Но как только человек умирает, все его права теряют силу. GDPR (Общий регламент по защите данных), который является законодательным актом, регулирующим защиту данных в Европе, на самом деле прямо заявляет, что относится только к живым пользователям.
Существует много теорий о том, что социальные сервисы могут делать с данными мертвых пользователей. Есть и конспирологические, но, скорее всего, ответ лежит на поверхности. Как говорит специалист по предиктивной аналитике Михаил Евдокимов, управленцы сервисов могут задаться вопросом о том, как присутствие мертвых людей в соцсети влияет на ее посещаемость.
Михаил Евдокимов, специалист по предиктивной аналитике:
— Продакт-менеджер начинает анализировать большие данные. Он выделяет людей, у которых в друзьях были пользователи, которые уже умерли. Он смотрит за поведением этих людей и, наверное, пытается посмотреть, а были ли когда-то моменты, когда пользователи, которые живы, специально приходили в Facebook, чтобы посетить страницу своего умершего друга. После этого продакт-менеджер пытается понять, что будет, если убрать этих пользователей и нужно ли вообще их убирать. Улучшатся ли тогда показатели соцсети? Или стоит лучше оставить эти страницы и, более того, напоминать людям о том, что они потеряли своих близких для того, чтобы они зашли в Facebook и посмотрели на страницу этих людей?
Пока человек жив, вопрос о том, что станет с его данными после смерти, не особенно его волнует. А когда человек умер, ему как будто бы уже и не особенно важно. Значит, данные мертвых — это забота живых. А то, как мы заботимся о своих мертвых, многое говорит о нас самих.
Но есть те, кто считает, что неважно, где эти данные — в виртуальной реальности или в обычной: они не зачтутся ни на этом, ни на том свете.
Яков Кротов, священник:
— Человек и до интернета оставлял свой отпечаток в пространстве времени. Вопрос в том, отпечаток чего остается. Мне кажется, что тут вступает голос веры. Когда я открываю Бога, я открываю прежде всего себя. Я вдруг обнаруживаю, что я отпечаток Бога. Я отпечаток, но не Бог. И мои следы, мои отпечатки в интернете, на бумаге, на клинописной табличке — это отпечатки мой индивидуальности, но не меня. Когда через тысячу лет будут изучать все наши отпечатки, что узнают о среднестатистическом мужчине, например? Что 70% времени [он проводил на] порносайтах, немножечко — общение с родственниками и друзьями, ну и какие-то там стихи написал или проповедь сказал. Но это очень плохо описывает человека. Я все равно этим не исчерпываюсь. Поэтому я бы сильно не переживал за свои индивидуальные данные. Тем более, когда проходит время, то понимаешь, что чем ближе к старту новому, этим всем можно пренебречь.
Первую серию сериала «Ничего личного» можно посмотреть ниже. А весь сериал вы найдете по этой ссылке.
