Военное следствие отказалось от возбуждения уголовного дела по факту смерти контрактника войсковой части № 3275 из города Лесной. Рядовой Антон Гомзиков погиб 18 декабря 2017 года в городе Нижняя Тура во дворе дома по ул. Новой (на пятом этаже этого дома снимали квартиру его сослуживцы).
Родственники пострадавшего утверждают, что от них скрывали информацию о ходе проверки семь месяцев. И лишь из ответа Военной прокуратуры Ракетных войск стратегического назначения (от 19 июля) семья солдата узнала, что 58-й Военно-следственный отдел СК России в Центральном военном округе провел проверку по трем статьям («Убийство», «Доведение до самоубийства», «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью») и отказался возбуждать уголовное дело в отношении сослуживцев погибшего. В письме (копия есть в распоряжении редакции) сказано, что родные Гомзикова были об этом уведомлены.
Их представитель заявил, что эта информация не соответствует действительности. «Перед отказным СК РВСН и СК ЦВО пять месяцев «перекидывали» дело друг другу, определяя подследственность. В итоге всем оказалось проще просто забыть о том, что кто-то умер. Мы считаем, что у военных была необходимость блокировать дело любой ценой. Никакого уведомления не было, два или три запроса остались без ответа. Если решение следствия законное и бояться нечего — нет проблемы, чтобы сообщить об этом. В действительности же информацию скрыли, вероятно, для того, чтобы не дать оспорить решение следствия в суде», — сообщил представитель пострадавших. Более того, никто из членов семьи ни разу не вызывался на встречу со следователем.
Юрист пострадавших утверждает, что почти вся работа была выполнена территориальным СК и в материалах было достаточно улик для возбуждения дела, но после передачи материалов военным (любые ЧП в армии находятся исключительно в компетенции ведомственных СК и прокуратуры) — о них «забыли».
В деле есть сведения о том, что за 4,5 часа до своей смерти Антон Гомзиков звонил двоюродному брату Сергею Григорьеву, был очень напуган и просил забрать его «прямо сейчас». Кроме того, есть показания соседки о том, что в квартире, из окна которой выпал Гомзиков, в ту ночь слышался шум и ссора. Этот факт вообще никак не оценивался военным следствием, которое опирается на показания сослуживцев Антона о том, что никаких ссор в квартире не было. После возвращения из бара они уснули, проснулись утром, принимали душ, а Гомзиков выпал из окна кухни, когда пошел курить.
| Сослуживцы Гомзикова говорили, что погибший был пьян, но экспертиза этого не подтвердила |
При этом в показаниях военнослужащих есть нестыковки: так, рядовой Черепенок указывает, что во время посещения бара «Чегевара» охранник просил забрать Гомзикова, потому что тот «сильно пьян и пристает к посетителям». Но охранник в показаниях говорил, что погибший не буянил и никаких происшествий в ту ночь не было. Кроме того, в заключении судмедэксперта после вскрытия тела говорится, что содержание алкоголя в крови погибшего составляло 0,15 грамма на литр. С 3 июля 2018 года разрешенная концентрация спирта в крови для вождения автомобиля до 0,3 грамма на литр – это означает, что Гомзиков был настолько трезв, что мог бы управлять машиной, а его сослуживцы говорят неправду.
Представители пострадавшей семьи были на приеме прокурора ЦВО и попросили разобраться в ситуации и принять меры: в первую очередь, четко определить подследственность — кто же именно должен заниматься гибелью военнослужащего Росгвардии, но на территории РВСН. «До тех пор, пока этот вопрос не будет решен, мы не можем рассчитывать на честное расследование. А это значит, что в армии можно убить, и никто за это не будет отвечать. Если бы он был гражданским — Следственный комитет уже разобрался бы в ситуации. Неужели наши солдаты не заслуживают как минимум такого же отношения, как и граждане? Неужели им и их близким никто не может гарантировать справедливости?» — говорит Сергей, брат погибшего Антона Гомзикова.
