«Удар, еще удар… а потом — только крики раненых в тишине». Первое интервью с военным, выжившим в крушении Ил-18 в Якутии

Военные — пассажиры рухнувшего в Якутии Ил-18 — сейчас находятся в московских клиниках. Напомним, на борту самолета Минобороны находились 32 пассажира и семь членов экипажа. 19 декабря Ил-18 выполнял плановый перелет с аэродрома Канск в Красноярском крае до поселка Тикси. Пассажиры (пилоты, бортмеханики и техперсонал) должны были сменить авиаторов местной вертолетной эскадрильи. Незадолго до прибытия в пункт назначения при жесткой посадке воздушное судно развалилось на части, но каким-то чудом никто не погиб.

Журналист Портала 66.ru пообщался с одним из военных, который был на борту. Имя и звание он попросил не раскрывать.

Главная новость по теме

Список пассажиров, предварительные версии: всё, что достоверно известно об аварии военного самолета в Якутии

— Расскажи, как все началось?
— Мы уже подлетали к пункту назначения, многие спали. Вдруг самолет начал резко набирать высоту. Потом я почувствовал сильный удар. Смотрю — за окном темно, и движок горит справа. Ну, думаю, птицу поймали. Но потом увидел, что слева тоже горит… Подумал, что это уже хуже, но в любом случае спланируем и сядем. И только потом заметил, что крыльев-то у самолета нет! Оторвало их с обеих сторон! И даже тогда надеялся на лучшее, думал: значит, по земле уже катимся и зацепили что-то. Понимаешь, было темно, полярная ночь кругом, и только движки горят…

— В какой момент пришло понимание, что самолет еще находится в воздухе?
— Услышал ревущий звук и тут осознал, что мы продолжаем падать. Подумал: «Ну, отлетал своё». Детей вспомнил… Мы начали резко снижаться, потом еще три удара — и тишина… И крики раненых. Сопоставив свои воспоминания и новости в СМИ, могу предположить, что сначала мы врезались в сопку, после первого удара у самолета оторвались крылья и дальние двигатели, а оставшиеся — загорелись.

— Все это время по салону были какие-то объявления?
— Нет, не успели. Это я рассказываю медленно, а так всё произошло за несколько секунд.

— Что было потом?
— Смотрю — остановились. Всех раскидало по салону кого куда. Самолет начал заполняться дымом от горящих снаружи движков. Подумал, что обидно будет упасть живым, чтобы потом сгореть уже на земле.

Рухнувшему Ил-18 был 51 год.

— Как вы выбирались из самолета?
— Аварийный люк не открылся, потому что повело корпус самолета. Кто-то пролез в дыру в потолке, у некоторых зажало ноги, и они не смогли выбраться без помощи спасателей. Те, кто мог ходить и вылез наружу, тушили снегом горящие двигатели, кто-то не мог ходить и лежал на снегу. Кто-то утеплялся, ведь в полете не все были в одежде.

— Правда, что фюзеляж развалился на три части?
— Повторюсь: темно было, полярная ночь плюс пурга. Но судя по фотографиям, которые потом появились, да.

— Долго помощи ждали?
— Часа полтора-два. Связи не было, но кому-то удалось пару раз дозвониться по 112. Первым прилетел спасательный вертолет Ми-8, эвакуировал часть людей. Потом был второй вертолет, третий. Место для посадки искали долго, мы ведь упали где-то между сопок, да и ветер сильный дул. Но они молодцы, близко сели. Где-то через полчаса после того, как нас забрали, вообще сильно дуть начало. Думаю, еще немного — и нас бы вообще не нашли.

— Вас эвакуировали в районную больницу?
— Да, там было хорошо, тепло (улыбается, — прим. 66.ru). Люди вокруг добрые. Местное население — молодцы: готовили для нас домашнюю выпечку, приносили новые вещи, соки. Причем с их зарплатами и ценами в магазинах это было непросто. Сам представь: минералка стоит 200 рублей, а зарплата у них средняя 15 тысяч. Считаю, это подвиг.

— Согласен, это круто. А что с медицинской помощью?
— Долго ждали врачей из Москвы, они не могли прилететь из-за плохой погоды. Первыми прилетели из Якутского центра медицины катастроф — вертолетом, еле пробились к нам. Потом уже самолетом прибыли врачи из Москвы и Екатеринбурга. Резали, шили не покладая рук. Днем и ночью. Молодцы.

Судя по списку предварительных диагнозов, большинство пассажиров Ил-18 получили переломы разных частей тела, травмы позвоночника и черепно-мозговые травмы.

— Сейчас вас перевезли в Москву…
— Да. Больше семи часов летели. Кто потяжелее — в боксах, кто полегче — на носилках в три-четыре этажа. В Москве всех в разные госпитали развезли на скорых с мигалками. Так и лежим теперь, лечимся. Приходят люди, подарки приносят от командного состава — в основном бритвы и пену, но все равно приятно. Обещают, что скоро прилетит самолет с нашими родственниками.

— Когда летели в Москву, не почувствовал страха перед полетами после случившегося? Ни у кого паники не было?
— Страха как такового нет. Правда, раньше летал вообще не задумываясь, а сейчас начал обращать внимание на воздушные ямки. Ну а вообще было доверие к экипажу. Да и не попадает снаряд дважды в одну воронку… Думаю, в дальнейшем летать буду без особых проблем.

— Какая версия случившегося тебе кажется правильной? А то их немало озвучивается…
— Лично я думаю, что повлияли и человеческий фактор, и погодные условия, и удаленность от цивилизации — все факторы вместе. Но я могу ошибаться. Там было такое состояние, что я могу сейчас уже что-то не помнить. В общем, это мое личное мнение, во всем разберется следствие.

— Следователи к вам уже приходили?
— Нет, пока просто лечимся. С экипажем пусть общаются.

— Прости, но не могу не спросить. Вы ведь все летели на службу. Многие получили серьезные травмы. Возможно, для многих военная карьера теперь закончится. Какое состояние и настроение у пострадавших?
— У всех разное. Но есть и такие, кто решил завершить службу. Таких мало, но они есть. Те, кто с травмами позвоночника. Пластины вставят, а с ними не послужишь… Хотя, может, их вылечат, и они передумают…

— У тебя самого какой настрой?
— Все нормально. Лечат. Могло быть и хуже. Думаю, послужу еще…

Фото: 66.ru; russianplanes.net; архив 66.ru