Против урановых «хвостов» можно не только пикетировать — экозащитники призывают публиковать селфи с тематическими плакатами с хэштегом #НетУрановымХвостам или подписываться под петицией против транспортировки отходов.
Потенциальная опасность от ядерных отходов очевидна, говорит физик-ядерщик и член Российского социально-экологического союза Андрей Ожаровский. В России уже накоплено около 1 млн тонн отходов, оставшихся от военной деятельности и атомных электростанций. Поэтому у государства нет нужды ввозить дополнительные объемы вещества.
Вот минусы сделки, которые Ожаровский перечислил в интервью Znak.com:
- Контракт между «Росатомом» и Urenco непрозрачен и оставляет поле для махинаций. «Я предполагаю, что никакого дообогащения на самом деле вообще не происходит, весь этот контракт является прикрытием, чтобы переместить эти 12 тысяч тонн из Германии в Россию. Цель Германии очевидна — избавиться от опасного вещества. А «Росатом» не хочет признать, что у нас уже есть миллион тонн своего и нам не надо чужого, со своим бы справиться».
- Вещество в «хвостах» опасно. «В случае разгерметизации контейнера и контакта с воздухом [гексафторид урана] может принять растворимую форму и попасть на почву, в растения, в воду. <…> При утечке ОГФУ в радиусе 30 километров может быть смертельная концентрация плавиковой кислоты для человека. И если это будет не один контейнер, а сотни, то будет катастрофа».
- Возможно, контракт заключен ради обогащения нескольких человек. «В реальности в планы использовать урановые «хвосты» поверить сложно. Я не исключаю, что и в 2009 году, и сейчас в вопросе ввоза в Россию урановых «хвостов» есть и коррупционная составляющая. Может быть, какие-нибудь сотрудники Техснабэкспорта уже строят виллы где-нибудь в Испании, а нам везут ядерные отходы».
- Площадки для хранения отходов уязвимы. «Например, на место хранения может упасть самолет. Я, когда лечу над Ангарском, всегда вижу сверху эти поля захоронения и не могу исключать такого сценария. Я уже не говорю, что это легкая цель для злоумышленников, которые затевают какое-нибудь преступление против общества и государства».
С другой стороны, положительные стороны контракта тоже есть. Их озвучил физик-ядерщик Дмитрий Горчаков в колонке на 66.RU:
- Соглашение заключено по закону. «С юридической точки зрения все довольно четко — это не отходы. По российским законам радиоактивные отходы — это то, что уже не подлежит дальнейшему использованию. А если подлежит, то это не отход. Ведь и бытовой мусор при наличии нужных технологий может превратиться из мусора в сырье для вторичной переработки».
- Опасность вещества минимизируется жестким контролем. «Подобных материалов, токсичных и химически опасных типа хлора, аммиака, соляной кислоты и других, ежедневно производится и перевозится на порядки больше, чем гексафторида урана (поэтому часто встречается аббревиатура ОГФУ — обедненный гексафторид урана). И с подобными опасными веществами люди умеют работать. Хотя, конечно, это не отменяет необходимости тщательного контроля за этими процессами».
- Потенциально мы получим сырье для производства топлива быстрых реакторов. «После обогащения в России остается вторичный, еще более обедненный уран, которого по объему около 90% от исходного. Его можно рассматривать как будущее сырье (пока он не так востребован, своего 1 млн тонн тоже хватает), но по факту он еще долгое время будет просто храниться у нас».
- Нашими технологиями можно гордиться. «В России технология центрифужного обогащения самая эффективная и дешевая. Поэтому то, что у европейской Urenco (а это вторая по величине компания в мире после Росатомовского ТВЭЛа, кто занимается обогащением урана) уже идет в отвал, у нас может обогащаться дальше с получением полезного продукта».
