Симпатичный пожилой художник Сол Тенсер (Вигго Мортенсен) зарабатывает на жизнь перформансами. При небольшом скоплении народа он устраивает публичные вскрытия, причем вскрывает Сол не что-то или кого-то, а самого себя. И это еще далеко не все.
Высококвалифицированная ассистентка по имени Каприс (Леа Сейду) извлекает из тела Тенсера внутренние органы. Таким экзотическим образом творческий дуэт раскрывает перед зрителем глубокий и таинственный внутренний мир художника. Но и это даже не половина истории. Ведь без внутренних органов творец, какими бы выдающимися талантами он ни обладал, вряд ли сможет насладиться плодами своего творчества. Непрактично как-то получается. Все дело в том, что Сол – не тривиальный современный художник-акционист, а художник-акционист из будущего.
В этом прекрасном будущем человеческие тела стали мутировать. Ученые назвали это синдромом ускоренной эволюции. По неозвученным причинам у многих появляются новые почки и печень, дополнительные сердце, легкие или вообще неизвестные науке части нервной, пищеварительной, кровеносной или еще каких-то систем. В связи с этим, хотя возможно и вне всякой связи, тела перестали реагировать на внешние и внутренние раздражители, инфекции, травмы и прочее – ни у кого больше ничего не болит.
Художники будущего, которых Кроненберг поместил в центр повествования, наперегонки бросились изучать этот новый феномен. Кто-то зашивает себе глаза и рот, чтобы отрастить по всему телу множественные уши, кто-то покрывает татуировками свои новообразования, кто-то режет лицо на потеху толпе. По всему миру проходят «Конкурсы внутренней красоты», кураторы рассуждают про органографику, а безумные фанатки (в роли самой дикой из них засветилась Кристен Стюарт) заявляют, что «хирургия — это новый секс», и умоляют своих кумиров препарировать себя, только поглубже и посильнее.
Но так развлекаются художники и окружающая их богема. Обычным людям не до смеха. Обезумевшая от ужаса мать душит подушкой своего мутировавшего ребенка – так бедная женщина визуализирует страх обывателей перед всем непонятным. Другая часть населения, напротив, открыта всему новому – радикалы модернизируют собственную пищеварительную систему, чтобы она выделяла кислоту и могла переваривать пластик. Ну, вроде бы как у ксеноморфов, только с большей пользой для окружающей среды.
Вслед за Ридли Скоттом 79-летний Кроненберг занялся переосмыслением собственного кинематографического наследия. Он уже снимал «Преступления будущего» в самом начале своей карьеры в 1970-м. Тот фильм также был про человеческие мутации в мире будущего. Однако новые «Преступления» совсем не ремейк, а, скорее, сиквел или даже спин-офф.
Впрочем, это можно сказать и про любую другую картину Кроненберга из его боди-хоррор коллекции: «Видеодром», «Муху», «Судороги», «Экзистенцию» или «Автокатастрофу». «Преступления будущего» понемногу напоминают их все и выглядят как некий альманах, сборник хитов, лучшее, любимое и только для вас. Возможно, это что-то вроде творческого завещания канадского маэстро, кроненберговская версия «Восьми с половиной».
В нулевые Кроненберг завязал с расчлененкой и всякими извращениями из будущего и почти двадцать лет снимал честные психологические триллеры («Паук», «Космополис»), комиксы DC («Оправданная жестокость»), криминальные драмы про русскую мафию («Порок на экспорт»), биографии знаменитостей («Опасный метод») и даже комедии в некотором смысле («Звездная карта»).
Но понял, судя по всему, что себя не переделать. И пустился во все тяжкие, отвел душу за все эти двадцать лет. На пороге 80-летия Дэвид Кроненберг вернулся к излюбленному жанру, и никто из франко-британско-греческих кинопроизводителей и дистрибьюторов, которые помогли пожилому художнику выпустить свой фильм на экраны, не подумал помешать демонстрации «Преступлений будущего» в России. С чем я нас всех и поздравляю.
Удачного просмотра.
