Каждый, кто смотрел недавнее интервью Навального Дудю, в курсе, что, по данным ООН за 2019 год, за границами страны проживает 10,5 млн эмигрантов из России. Но это не предел. По опросу «Левада-центра» за тот же 2019 год, 53% молодых людей в возрасте от 18 до 24 лет хотят уехать из страны. Чтобы остановить их и вернуть домой кого-то из тех, кто уже уехал, и снял свой новый фильм самый патриотичный режиссер современности Сарик Андреасян.
Патриотизм для Андреасяна – не пустой звук, а последовательная стратегия. Даже если великодержавная риторика не требуется для сюжета фильма, Сарик обязательно вворачивает что-нибудь духоподъемное. Жанр тут не играет никакой роли, для Андреасяна государственнические ремарки одинаково органично смотрятся хоть в детском, хоть в эротическом фильме. Сложно сказать, скрывается ли за этим профессиональный цинизм (в том смысле, что довольно большая часть проектов Сарика финансируется российскими налогоплательщиками) или это все от чистого сердца. Так или иначе, нет ничего неожиданного в том, что историю про русских эмигрантов в Америке патриотический пафос наполняет снизу доверху.
Знатокам творчества Андреасяна наверняка будет интересно узнать аналоги, которыми вдохновлялся режиссер и продюсер на этот раз. Ведь вторичность – еще один элемент стратегии автора таких фильмов, как «Непрощенный», «Беременный», «Любовь в городе ангелов», «Защитники», «Ограбление по-американски», «Что творят мужчины», «Тот еще Карлосон» и многих других, еще менее оригинальных. Но на этот раз прямой референс подобрать не так просто. Структура заимствована из «Елок», но это не порок, во-первых, Сарик уже делал так в своем проекте «Мамы», а во-вторых, Бекмамбетов и товарищи и сами заимствовали концепт своих «Елок» у «Реальной любви». Так что да, это несколько новелл на заданную тему. В данном случае об эмиграции.
Кое-какие элементы взяты из «Брата-2», но в данном случае фильм Балабанова Сарик использует скорее для вдохновения, чем для буквального цитирования. Ну не станешь же обвинять в плагиате за чтение стихов о родине или исполнение патриотических песен детским хором. Ну так, пустячок. Это же все для дела.
Ведь главная задача и третий важнейший пункт стратегии Андреасяна – это развести на эмоции, выбить слезу. Комедиант из него неважный, а вот в трагедиях режиссер за съемки «Непрощенного» и «Землетрясения» поднаторел. Ну и вообще, уж с чем с чем, а со слезами в фильмах про русских эмигрантов от «Бега» до «Всех, кого люблю, возьму с собой» полный порядок. За сотню лет у нашего эмигрантского кино сформировались определенные традиции, можно сказать.
Поэтому ностальгировать и рыдать главный герой «Гудбай, Америки» Дмитрий Нагиев начинает еще до вступительных титров. Обнявшись с ним, рыдает Юрий Стоянов. В актерской команде «Америки» эти двое – самые титулованные и популярные. Поэтому именно им Андреасян и команда его сценаристов (Алексей Гравицкий «Великая», «Кома», «Робо», Сергей Волков «Люблю отца и сына», Борис Жумыртков «Любовь в городе ангелов») дают роль проводников, которые должны привести остальных заблудившихся в мире чистогана героев к свету, в смысле вернуть домой, на родину.
Кстати говоря, именно так – «Родина» – назывался фильм на стадии съемок, и только в последний момент команда братьев-продюсеров Андреасянов заменила его на чуть менее пафосное «Гудбай, Америка». Хотя к песне «Наутилуса» этот фильм имеет еще меньшее отношение, чем балабановский. Но обо всем по порядку.
Пять сюжетных линий стартуют одновременно среди пальм и аккуратных двухэтажных коттеджей в респектабельном пригороде Лос-Анджелеса. Большая часть героев – эмигранты из бывшего Союза в первом поколении. Архитектор Игорь (Владимир Яглыч «Пять невест», «Мы из будущего») скрывает от американских партнеров свое происхождение, потому что думает, что это поможет ему в строительном бизнесе. Молодожены Юля (Елизавета Моряк «Нагиев на карантине») и Коля (Микаэл Арамян «Крестный», «Как выйти замуж за миллионера») ждут ребенка. Пенсионер Армен (Грант Тохатян «Ивановы-Ивановы», «Отель Элеон») хочет заключить фиктивный брак, чтобы получить грин-карту. Другой пенсионер, дядя Витя (Стоянов), прилетел в ЭлЭй к дочке Алисе и 12-летнему внуку Павлику, которого никогда не видел. Все они пытаются ассимилироваться в добропорядочных американцев.
Кроме дяди Вити и пятого, самого загадочного персонажа, которого играет Нагиев. Григорий, он же Георгий, он же Джордж, он же Гора, он же Жора, и как там дальше, преподает музыку в воскресной школе для русских детей. Но хотел бы преподавать историю. И он же невидимыми нитями связывает всех остальных героев фильма. Для русских эмигрантов в Лос-Анджелесе он – то же, что Морган Фримен для заключенных Шоушенка, человек, который может найти что угодно. От мангала до паспорта, от фиктивной невесты до повара, который может приготовить правильный гефилте фиш.
Он тут ключевой персонаж, он в центре композиции и одновременно противопоставлен остальным ее участникам. Его дом – внешне такой же коттедж из американской мечты, с зеленой лужайкой, белым заборчиком и звездно-полосатым флагом на крыше. Но это все камуфляж, чтобы сбить с толку врагов, которые вызывают копов при первых же звуках песни Вениамина Баснера. Внутри дом Жоры под завязку забит русской духовностью. Ну или советской, скорее. Интерьеры домов Игоря, Армена, Юлии или Алисы не особенно отличаются друг от друга. Это типичные андреасяновские комнаты из мебельного каталога. Выглядят как гостиничные номера в турецком олинклюзиве. А дом Жоры – как квартира вашей бабушки: ковер на стене, все поверхности устланы половичками и занавесочками, на стенах портреты Пушкина и Тургенева, в углу балалайка, на столе чай в подстаканнике. Ну нет, даже для бабушки это чересчур. Это скорее музей-квартира такая.
Любой другой за годы в таком месте уже сошел бы с ума. Но Нагиев не так прост. Он живет сразу в двух мирах. И там, и здесь. И у него есть миссия. Так же как Андреасян, он помнит про 10,5 млн россиян, живущих вдали от родины, и про 53% тоже. И задача у него – выдавить из соотечественников слезу. Ведь решение вернуться домой в Россию не может лежать в области рационального. Создатели фильма не такие идиоты, как хотят казаться. Они все понимают. Ну зачем преуспевающим бизнесменам, живущим в городе вечного лета на берегу океана в прекрасных больших домах, возвращаться в снега и хрущевки? Никаких трезвых аргументов у Жоры нет и быть не может. Остается разводить на эмоции.
Самому Андреасяну ничего другого тоже не остается. «Гудбай, Америка» почти ничем не отличается от любого другого фильма треш-вселенной Сарика Андреасяна. Напротив, он объединяет в себе все характерные черты из предыдущих его проектов. Если вы видели хотя бы один из них, считайте, что видели все. Он такой же надрывно, истерически сентиментальный, топорный, шаблонный, банальный, вторичный и примитивный, как все предыдущие. И решение пойти на него в кино не может лежать в области рационального. Голосуйте сердцем!
