Андрей Рожков, «Уральские пельмени»: «Нас постоянно рвут на части, лучших вытаскивают из шоу»

— И почему до сих пор не разорвали?

— Нас держит то, что мы взрослые. Мы пережили этот период праздности. Может быть, еще лет десять назад мы бы всё бросили и побежали танцевать со звездами, прыгать на батуте — и что еще там делают в телевизоре. Просто сейчас нам это уже не так интересно. Нам куда интереснее побыть дома, с детьми, с женой. Сходить в лес по грибы.

— Получается, что как только мы увидим кого-то из вас на батуте, в бассейне с дельфинами или на льду, то нам нужно понимать это как начало конца?
— Да, тогда можно подумать, что что-то пошло не так.

— В соцсетях активно обсуждали, что с потерей директора (сперва вы разорвали с Нетиевским, потом умер Лютиков) шоу развалится.
— Алексей (Лютиков, — прим. 66.ru) сделал для нас очень много. Особенно в последний год. По сути, он нас встряхнул, заразил положительными эмоциями, дал нам план на ближайшее время. В этом деле он вообще был человек очень грамотный… Те планы, которые мы выстроили вместе с ним, мы сейчас собираемся реализовывать.

— Позволь тогда задать мой любимый вопрос: каковы ваши творческие планы?
— Они грандиозные! Во-первых, мы, конечно, будем продолжать делать шоу и постараемся его улучшить. В этом году мы запускаем новые декорации, мы сделали новую видеозаставку. Мы постараемся сделать новый бренд, новый товарный знак. Внутренне мы тоже меняемся. Есть идеи по расширению творчества.

В этом смысле летом с нами произошла одна очень показательная история. Мы поставили в Сочи стационарную площадку: построили декорации, поворотный круг, привезли аппаратуру, свет, музыкантов, гримеров, костюмеров… Сделали выездной театр, дорогой и богатый, и давали концерты в нем в течение месяца. Для нас это было очень большое событие.

— Это мероприятие было выгодно или это просто имидж?
— Мы понимаем, что это имиджевое мероприятие. Результаты, прямо скажем, были неоднозначные. Обычно ведь как юмористы ездят? Пустая сцена, три стула, какой-то задник висит, и сидит в зале музыкант, который запускает отбивки с компьютера. У нас же была большая сцена, восемь человек музыкантов — духовые, гитары, клавиши… В общем, сначала мы собрали ползала, потом побольше, а под конец уже были аншлаги. То есть люди поняли, что это шоу другого уровня.

— Как думаешь, если сейчас такое шоу сделать в Екатеринбурге, смогли бы вы месяц собирать кассу?

— Ох… Можно попробовать. Не знаю… Мы почему Сочи выбрали? Потому что люди туда едут отдыхать, там большая ротация. Екатеринбургу на самом деле очень повезло, потому что это один из двух городов, который видит наши концерты со звуком, светом, декорациями. Второй такой город — это Москва. И вот Сочи сейчас появился. Кстати, наша новая декорация переехала из Сочи в Екатеринбург, так что зрители смогут увидеть шоу, построенное специально под телевизионную картинку.

— Вы по-прежнему сотрудничаете только с СТС?
— Есть предложения от других каналов, не только от СТС. Нам предлагают производство — сериалы, вечернее шоу. Последний год мы только тем и занимались, что разрабатывали новые предложения для телеканалов. Сейчас ведутся переговоры. Если они увенчаются успехом, будем заниматься производством новых программ. Писать, продюсировать, снимать, сниматься… Я на это во всяком случае очень надеюсь.

— А ты веришь в телевизионную зрительскую аудиторию? Кто там еще остался? Ведь если посмотреть по рекламным роликам, которые маркетологи в надежде заполучить покупателей ставят в шоу «Уральские пельмени», там же…
— Если честно, сегодня меня больше радует наше интернет-движение. У «Уральских пельменей» есть свой канал, у которого уже более миллиона подписчиков. Это очень хороший показатель. На самом деле я вижу, как аудитория потихоньку перемещается в Сеть.

— Вы планируете зарабатывать на этом канале?
— Это тоже в планах. Аудиторию в интернете надо развивать, это очень перспективное направление. Опять же мы находимся в выгодном положении: у нас очень много молодых, совсем юных зрителей, которые вырастают — и у них остается хорошее отношение к «Пельменям». Поэтому одна из главных наших задач — не сделать так, чтобы они от нас отвернулись. Очень ведь много соблазнов написать что-то эдакое…

— Моей дочери, например, нравится Мясников. Может, сделать в шоу больше Мясникова?
— Это, наверное, и есть наш главный козырь, что у нас всего помаленьку. Есть Мясников — у него свой образ, у Соколова — сами понимаете, я бабушку играю, Брекоткин с усами, Максим, Саша… Всего в меру и все разные.

— Наверное, пора расширять диапазон персонажей?
— В этом сезоне мы как раз вводим новых актеров. На самом деле это наши давние друзья, наши авторы Рома и Данил. Они сами пишут — сами показывают, как и все мы. Вот, выросли и решили дерзнуть. Рома и Данил — очень интересные с виду ребята. Один — высокий, нескладной, другой — маленький, плотный. Я считаю, что они нас очень хорошо дополнят.

— Может быть, вам нужно больше девчонок в команду?
— Девчонок у нас и так много. Хотя если какая-то девчонка захочет от нас уйти, наверное, придется об этом подумать.

— Юля собиралась…

— Собиралась, да не высобировалась. Мы очень переживали по поводу ее возможного ухода. Планировали уже провести кастинг на ее место, как вдруг она сама взяла и отказалась участвовать в выборах. Мы даже номер написали под названием «Праймериз «Единой России». Моя группа писала его.

— Как Юля к этому номеру отнеслась?
— Мы переживали, что она не захочет в нем участвовать. Она же, по сути, сама себя там играет. Но все прошло хорошо. Юля согласилась, публике понравилось. Юля получила свою порцию славы. Все поняли, что она может посмеяться над собой. Мне кажется, мы даже помогли ей в этом плане.

— Но она же хотела быть министром культуры? Почему же она отказалась?
— Хотела, да. И до сих пор хочет!

— С ней кто-то в команде поговорил, что она вдруг снялась?
— На самом деле у нас в команде были серьезные споры по поводу ее участия в выборах. У нас существует внутренняя, пацанская договоренность о том, что мы не можем заниматься рекламой или политикой, если это может нанести вред коллективу. Если предпринимаются какие-то решительные движения, то это должно быть общее решение… Сейчас, насколько я знаю, у Юли другие планы. Она же постоянно куда-то движется, постоянно в развитии… Может, еще рано ей в политику, она еще молодая. Политически незрелая. Может быть, придет еще ее время, и ее звезда заблестит на политическом небосклоне.

— Возвращаясь к пацанским договоренностям не заниматься политикой: выходит, никто из пацанов не может выражать политические пристрастия или продвигать какую-то партию?

— Нет, никто.

— И никто у вас в майке с Ройзманом не ходил?…

— Я ходил. Я тогда посчитал, что сделать это необходимо.

— А сейчас нет желания надеть чью-нибудь футболку?
— Иногда я смотрю, как проходят дебаты, и не вижу ничего нового. Ничего того, что мне было бы интересно.

— Голосовать пойдете? Вот ты лично пойдешь?
— Мы не обсуждали этот вопрос — кто пойдет, кто не пойдет. Я пойду, но за всех сказать не могу. У нас в последний момент человек запросто может пойти на рыбалку, а не на выборы.