«Малахитовые гитары» выстроены в форме электронной переписки. Всего — 15 писем о 13 совершенно разных музыкальных коллективах, которых объединяет только одно: все они родом из Екатеринбурга. Среди них — «Сансара», «Обе две», «Городок чекистов», «Смысловые Галлюцинации», «4 позиции Бруно»… В книге можно прочитать не столько о музыкальных процессах, сколько о людях, с которыми авторы знакомы лично. В итоге получился сборник человеческих историй и судеб, который заинтересует даже тех, кто далек от уральской рок-музыки.
Портал 66.ru публикует несколько писем, в которых Антон Касимов и Дмитрий Мелких спорят о том, почему группа «Городок чекистов», изменившая музыкальную карту Екатеринбурга в 2000-е, так и не смогла прорваться на большую сцену и стать по-настоящему известной.
Пятница, 14 августа 2015, 23:02 от «Dmitriy Melkikh» для «Anton Kasimov».
Тема: Городок Чекистов
Как-то я слышал упрёк: «Что это за название у группы такое? Это что, коллектив при вашем местном ФСБ? Надо им срочно переименоваться». Для людей, не бывавших в Екатеринбурге, надо пояснить. Никакая Госбезопасность тут ни при чём. Городком чекистов называется исторический конструктивистский квартал в центре города. В 30-е годы там действительно селились семьи сотрудников НКВД. Их, наверное, потом расстреляли. Всех до одного.
Раз уж мы перешли на молодые группы, давай расскажем еще про одну. Тем более что в отличие от «Обе Две» музыка этих ребят меня очень интересует. Я даже немного знаком с вокалистом и автором текстов Славой Солдатовым. У них, кстати, тоже всего два альбома. Интересно, когда-нибудь они с «Обе Две» пересекались?
Было время, когда я считал «Городок Чекистов» самой интересной и перспективной командой в нашем городе. А может, и не только в городе. В 2010 г. они казались талантливыми ребятами, но не верилось, что смогут чего-то серьёзного добиться. В 2011–2012 стало понятно, что уже добиваются и скоро дадут прикурить всем «мэтрам». Появилось масштабное, оглушительно мощное явление. Прямо на наших глазах парни из «Городка Чекистов» меняли музыкальную карту Екатеринбурга. Следующим шагом должна была стать всероссийская известность. Приглашения на фестивали, записи в обеих столицах, телеэфиры. Ну а дальше — Европа, Америка… И тут — как будто шлагбаум опустился. Какой-то злой рок тяготеет над нашими группами. Почему все усилия ушли в никуда, все надежды превратились в пыль? У меня есть некоторые соображения, поделюсь ими в конце темы.
 |
|---|
Как ни странно, в сером промышленном Свердловске/Екатеринбурге депрессивные урбанистические стили, постпанк и колдвейв, всерьёз никогда не воспринимались широкой аудиторией любителей андеграунда. Наверное, серости и тоски людям хватало и в повседневности.
Был короткий всплеск мрачной гитарной волны в начале 90-х годов. Тогда здорово дебютировала группа «Инсаров» Антона и Алины Нифантьевых, искусно осваивавшая наследие Siouxsie & The Banshees и Cocteau Twins. Впрочем, вскоре «Инсаров» переформатировался в кондовый глэм-рок. Заявил о себе Макс Ильин. Про них мы уже писали. Из темноты ненадолго выступила перспективная группа «День». Мелькнули «Признаки Жизни» и ЭДС. Даже у «Агаты» появились правильные черты. Но очень быстро ростки нового погибали или перерождались.
Оставалась такая мелочь, что без увеличительного стекла и не разглядеть. Нет, конечно, молодёжных коллективов, исследовавших тёмную сторону новой волны, в городе хватало. Уверен даже, что их было слишком много, но все они давно забыты. Я-то помню, а кто ещё знает сейчас эти названия: «Лондон», «ЛСД-25», «The Глаза», «Тени», «Ымыныны». А ведь я назвал ещё не самый нижний слой. Все эти молодые люди трудолюбиво, но бессмысленно копошились в наследии англосаксонских праотцев безо всякой надежды преодолеть вечное проклятие прыщавых студентов-мизантропов, иногда лишь удивляя редкого очевидца несообразностью затрачиваемых усилий и ничтожностью результата — тоскливого, убогонького, вторичного.
Высшим достижением в новой волне 80-х у свердловских любителей молодёжной музыки считалась группа Police, а отнюдь не Bauhaus, Joy Division или New Order, как хотелось бы мне. Похоже, много лет спустя отголоски этих снобистских установок всё ещё живут в сознании многих местных музыкантов. Если ты не матёрый профессионал, на тебя будут смотреть высокомерно, со скепсисом. Про Police, понятно, давным-давно забыли, сохранился некий темный инстинкт, стремление сделать посложней, да поизящней. Тем приятней было набрести наконец на исключение.
Дело даже не в музыкальной стилистике. Дело в том, что песни «Городка» кажутся рождёнными натуральным образом. Неважно, так ли это в действительности, суть в том, что звучит это достоверно. В местной музыке, независимо от жанра, композиции обычно выглядят специально придуманными, идущими от головы, а не от сердца. Это не хорошо и не плохо, так уж сложилось. Вот у многих ленинградцев или финнов такого нет. А у свердловчан — есть. Вот и «Городок Чекистов» по своему генезису кажется скорее финнами, нежели уральцами (хоть финский язык и относится к уральской семье, как известно). Иными словами мы имеем дело с естественным явлением в искусственной среде. Впрочем, я не обобщаю, конечно. Есть, вероятно, исключения помимо «Городка Чекистов». Но в целом эта мысль представляется мне плодотворной. Хотя и малопонятной.
История появления «Городка Чекистов» необычна. Не так уж много можно вспомнить примеров, кода группа делает первые шаги, а её лидеру уже 25 и раньше он вообще не занимался музыкой. Вот что рассказывает он сам.
Время: 21 июля 2015 года, 19:15
Место: Екатеринбург, дворик с фонтаном на Уралмаше, недалеко от пл. 1-й пятилетки.
Участники: Антон Касимов (А), Дима Мелких (Д), Слава Солдатов ©.
С: «Городок Чекистов» появился, когда я уже закончил университет, в 2009-м. Мне было 25 лет.
А: Ты раньше был не знаком с участниками группы?
С: Я был знаком с нашим будущим гитаристом, Алёшей Бычковым, который тоже учился на историческом факультете на курс младше меня. Но когда мы учились, у нас не было дружбы. Просто мы знали друг друга. Потом немножко подружились из-за сходных музыкальных интересов.
Д: Ты где-то участвовал до этого?
С: Нет.
А: Как вы решили создать группу? Это же сначала всё было по-дружески, «по фану» (от англ. Fun — веселье, развлечение).
С: Так и сейчас «по фану».
Д: Что значит «по фану»?
А: «По фану» — это значит на энтузиазме, эйфории, на взаимном интересе. Ироничное и несерьёзное отношение к делу.
С: Отвал башки.
А: Раздолбайство, дуракаваляние.
Д: Значит, до образования группы ты был просто меломаном?
С: Да, слушал музыку.
Д: Ну а что послужило толчком для создания группы? Вот ты слушал-слушал музыку и потом — раз! — решили ни с того ни с сего группу сделать, уже в довольно зрелом возрасте. Обычно же люди в школе начинают, на первом курсе института, а тут довольно поздно всё случилось — это неожиданно, необычно для меня.
С: Когда углубляешься в слушание музыки, то подспудно появляется мыслишка: столько всего уже послушано, может, и самому что-то попробовать. И как раз в 2009 году я познакомился с ребятами, с которыми мы образовали группу, с другими музыкантами, с теми, кто ходит на концерты. Это послужило катализатором, среда тоже повлияла. Возник критический момент, мы подумали: «Ну а что мы, тусим-тусим, можно что-то самим поделать». Это было абсолютно спонтанно. Вообще, решение о том, чтобы сделать группу, было принято в два часа ночи в каком-то кабачке. Мы сидели, смотрели футбол, пили пивко, и вдруг я говорю своему приятелю Серёже, который стал у нас барабанщиком: «Так что, может, намутим группу какую-нибудь?» А он говорит: «Так давай». А Лёша, наш гитарист, он засыпал уже. Мы говорим: «Будешь у нас в группе участвовать?» Он: «Да, конечно, буду. Закажите мне ещё пивка». А Сене мы позвонили по телефону, и говорим ему: «У тебя есть бас-гитара?». Он: «Да, конечно». Он довольно давно играл на басу в группе «Ересь».
А: В «Ереси» и клавишник ваш играл?
С: Да, у них жёсткая музыка была. Нойз-рок, гранж. Мы позвонили Сене по телефону и говорим, что мы забили репетицию, и вы приходите. Как обычно, нечего было делать, и они пришли. Так всё и началось.
Суббота, 15 августа 2015, 17:27 от «Anton Kasimov «для «Dmitriy Melkikh».
Тема: Re: Городок Чекистов
Да, я слышал, что жителей этого знаменитого конструктивистского квартала всех до единого расстреляли, мало того, после этого туда незамедлительно завезли новых людей — чудаков из рассказов Андрея Платонова. Раз ты начал издалека, с забытых и малопонятных групп, типа «Ымымыны» (там, кстати, немного принимал участие поэт Сергей Соколов, неоднократно появлявшейся на этих страницах), то мне придётся тоже кое-что сказать.
Большинство людей, игравших в юности в группах, о которых ты говоришь, уже не занимаются музыкой. Они лишь интересуются ею. Они выпали из процесса, но это не значит, что эти люди перестали быть музыкантами. Многие их них перешли на другой уровень, как Сергей Соколов, который трудится редактором в одной кинокомпании, но продолжает писать стихи и тексты песен.
Записи, которые остались от этих ансамблей с забавными названиями, не передают в полной мере атмосферу времени и места. Это, скорее, ученичество, подражание кумирам, не получившее дальнейшего воплощения. Сам Сергей Соколов так оценивает свои юношеские опыты: «Это была почти чистая потенция, намёк на многое — почти без наличия чего-либо конкретного в материальном воплощении, несуществующая группа, которая является как бы квинтэссенцией того «пустого знака», которым была уральская музыка в 90-х. Фактически — «знак знака».
 |
|---|
Я заметил, что в нашей переписке стало всё чаще появляться слово «Уралмаш». Мы встречались со Славой Солдатовым там. Катя Павлова из «Обе Две» и Лёша Пономарёв из Ntta опять же с Уралмаша. Пора прояснить феномен магического для многих слова.
Действительно ведь, жители этого большого обособленного микрорайона воспринимались отдельно от всех остальных горожан. Там жили какие-то другие люди. Я спросил у Сергея Соколова, коренного жителя Уралмаша, что для него он значит. Вот, что ответил Сергей: «Назывался он соцгород Уралмаш. То есть почти что другой город. В этом была собственная гордость. Вокруг завода есть вся инфраструктура. Остальной Свердловск считался приятным приложением к району, в котором есть и работа, и школы, там ведь были и своя английская школа, и математическая — т.е. всё своё. И свой вуз — СИПИ. И техникумы. С работой ни у кого проблем не было — завод-гигант в шаговой доступности.
Это был самый крупный машиностроительный завод в мире. Все иностранные делегации, которые приезжали в Свердловск, — они куда приезжали? На Уралмаш, больше почти ничего интересного в международном плане не было. Это, конечно, внушало большую гордость. Существовали трудовые династии. Была история, как в лесу с волками строили завод, был военный опыт. В музее УЗТМ все это отражено. Свой ДК, даже два — новый и старый. Свой стадион и своя футбольная команда «Уралмаш», между прочим. И не только — школа самбо, легкая атлетика.
Стадион «Уралмаш» — это был огромный спортивный комплекс, его инфраструктура не меньше, если не больше, чем на Центральном стадионе (как мне сейчас кажется). Несколько полей, множество залов, бассейны и т.п. То есть полный комплект, не просто для галочки, а с размахом. У многих работников завода были дачи. То есть загородные дома, сады так называемые, на самом деле не сады, а огороды в основном, но с домами. Люди могли себя вполне ощутить горожанами, но при этом — выехать на природу, за город, на дачу. Для детей были ёлки в ДК, и горки на площади, и свои пионерские лагеря… И ощущения провинциальности по отношению к центру Свердловска почти не было, потому что не было чувства оторванности. Оторванности от чего? Все же есть своё. И кинотеатры.
Разве что театров не было своих — все в центре. В этом смысле — да, ну, и реки не было, Плотинка — она все же в центре. Там можно было в выходной погулять. Но это даже приятно — сменить обстановку, культурно обогатиться, почувствовать, что ты не на острове, а в большом городе живешь. Так и говорили: «Поехали в город». Но не в том смысле, что мы в деревне, а там город. А скорее так: поехали, ощутим, что мы в Большом городе. Вот такие мысли и воспоминания. Но это все относится к моему детству. Совершенно советскому, до перестройки еще и в самом ее начале. А когда завода не стало — не стало и Уралмаша, каким он строился и задумывался. Всё это пространство превратилось в медвежий угол, безликий, пустой и опасный, каких много было по всей стране. Это уже неинтересно».
Многие поклонники уральской музыки считают «Городок Чекистов» слишком переоцененной группой. Отказывают ей в натуральности, о которой ты говоришь. Для многих это ещё один самодеятельный коллектив, появившейся на фоне моды на 80-е. Звучать как группа «Кино» в 2010 г. считалась почётным. При этом сами участники группы прекрасно знали все первоисточники и чувствовали стиль. Это их парадоксально сближает с «Обе Две», в которой стиль является неотъемлемой частью характера музыки. Сам Слава в том сквере на Уралмаше, где мы встречались, говорит, что любовь к музыке ему привил старший брат, который в конце 80-х — начале 90-х слушал русский рок: «Кино», «Алиса» и весь классический набор. Он записывал Славе кассеты. И для Солдатова эта музыка связанна с детством. Подозреваю в твоём восторженном отношении к «Чекистам» радость старшего брата, который увидел, что его уроки усвоены. Ведь ты наверняка одного возраста с братом Солдатова.
Новая группа, пришедшая репетировать к Саше Вольхину на студию Panda Music, попала сразу в правильное место. ГЧ вообще сопутствует удача. Вот что сам Вольхин говорит о «Чекистах» и о записи их первого альбома «Свердловск».
 |
|---|
Время: Лето, 2014
Место: Москва, Парк Горького
Участники: Антон Касимов (А), Саша Вольхин (В)
В: С «Чекистами» была смешная история. Я вообще не знал, что они записывали альбом. Они говорили, мы хотим «демки» (пробная запись) сделать. Фиксировали на один микрофон. То есть было записано их реальное звучание, без наложений. Они брали два часа репетиции и один час записи. Я тоже относился к этому несерьезно, просто ребята пробуют, учатся. Потом выяснилось, что они таким образом записывают альбом, и их решимость в этом я сломить не мог. Я с ними сдружился, и они начали в шутку меня называть «дирик», то есть директор. Я им постоянно помогал. Альбом, который получился, мне очень нравится, он вкачивает, в нём есть энергия, хотя там такой сырой звук. В их музыке есть изначальность, какой-то порыв, который трудно сохранять в первозданном виде. Это как в песне «Вечно молодой» «Смысловых Галлюцинаций», там версия, которая звучит в фильме «Брат-2», это демозапись, она писалась для себя, её не хотели публиковать, но то, что в этой песне было, нерв, они в студии потом его не смогли повторить. Я потом «Чекистам» говорю: давайте хоть сведём нормально, мастеринг сделаем, они говорят: «Делай».
Первый альбом сразу обратил на себя внимание, главным образом в интернете. «Городок Чекистов», как и «Обе Две», это новая формация музыкантов, известность которых началась с интернета. Слава говорит, что после того приснопамятного вечера, когда они создали группу и, пьяненькие, разъехались по домам, на первой же репетиции он сказал ребятам: «Всё, группа сделана. Я создал нам страничку на MySpace! Теперь можно считать нас настоящей группой».
Интернет сильно повлиял на распространение музыки: записал песню, тут же выложил — и её уже слушают. Городское музыкальное сообщество — небольшое, поэтому про новую группу узнали многие, кто интересовался молодёжной субкультурой. Но их концерты производили двойственное впечатление. Иногда казалось, что они поймали общую вибрацию — и в музыке появлялась моторность, но в какой-то момент, в следующем треке, мотор как будто глох — и музыка разваливалась на отдельные фрагменты. В воздухе появлялась неуверенность, она исходила от группы на сцене, и это ощущение передавалось, становилось жаль, что их двигатель заглох не вовремя. При этом у них, бесспорно, бывают удачные выступления, когда мотор исправен и машина едет.
Продолжение следует...
Фото: geometria.ru. Видео: Youtube.com