#Ёбург_букашкин: публикуем новеллы из книги Алексея Иванова

Для нас, людей ежедневно работающих с городскими новостями и событиями (как, надеемся, и для вас, дорогие наши читатели), документальная книга «Ёбург» стала самой ожидаемой в 2014 г. Иванов проделал огромный труд и смог уместить 20 последних лет Екатеринбурга в 100 новелл — показал целую эпоху, кратко, сочно, на примерах выразительных героев, которые и сделали наш город, каким его мы видим сегодня. Или уже не увидим никогда. Каждая из новелл — огромный кусок истории, которой мы с вами были очевидцами. Мы все в той или иной степени участвовали в ней.

В ноябре Алексей Иванов постарался раскрыть концепцию «Ёбурга» в интервью Порталу 66.ru и после даже выслал готовую часть книги нашему главреду — почитать, прикинуть, нет ли каких фактических ошибок. Он прочел два раза, после чего стер все свои пометки word-рецензирования — все круто, писатель смог справиться или обойти все спорные моменты новейшей истории города.

Вот сейчас Юлия Зайцева, продюсер Алексея Иванова, сняла запрет на публикацию с новелл, что писатель присылал в нашу редакцию. Kнига «Ёбург» выйдет в марте, в издательстве АСТ (под редакцией Елены Шубиной). Мы начнем чуть пораньше. Например, с истории художника, чье наивное искусство прославило Екатеринбург на всю Россию и далеко за ее пределами. Старик Букашкин — добрый дворник, насмешник, простак, с поразительным знанием того, что в жизни важно, а что нет.

ОБГОРЕЛЫЕ ЖИРАФЫ

У каждого болота есть своя кикимора, у каждого леса — леший, у каждой реки — водяной. Наверное, у городов тоже есть такие вот собственные духи-хранители. Во всяком случае у Ёбурга имелся Старик Букашкин.

Изначально он был Евгением Малахиным, вполне благополучным советским инженером-энергетиком на хорошем счету у начальства. В начале 80-х годов ему было немного за сорок, и тут что-то случилось. То ли кризис среднего возраста, а то ли всё обрыдло. Он завел вторую семью, бросил работу на электростанции, устроился дворником и превратился в фотохудожника. Так просила душа.

Из многих жанров Малахин выбрал самый свободный — ню. Участковые, что захаживали в дворницкую Малахина, не могли загрести креативного дворника за порнографию, потому что Малахин варил негативы, и на его фото красивые голые девушки словно таяли в облаках ангельского сияния. Искусство — получалось, а уголовная статья — нет, не получалась. Малахин хорошо разбирался и в живописи, и в литературе, и в джазе, и в УК. Впрочем, сам он не умел ни петь, ни рисовать.

Однако ню было мало. И Малахин продолжил дауншифтинг в богему. К 1983 году он стал Какием Акакиевичем Кашкиным — К.А. Кашкиным. А потом — вообще Стариком Б.У. Кашкиным, то есть б/у — «бывшим в употреблении». Дворницкая стала мастерской и культовым местом андеграунда, а себя Букашкин провозгласил «Народным Дворником». Опрощение и самоумаление — вот смиренные творческие практики Старика Букашкина, малюсенького человечка в большущем городе.

Он стал «нищим духом» — маргиналом по убеждению. Он ходил по улицам в каких-то расписных обдергайках, в каких-то шапочках-«петушках» или в вязаном хайратнике с индейскими перьями и русскими бубенцами. Он был высокий, тощий, сутулый, с сиплым голосом. Казалось, что в его косматой бороде живут мыши.

Звезда его рассиялась в 1989 году, когда создался «Картинник» — «общество анонимных художников», словно анонимных алкоголиков. Артели «Картинника» разрисовывали радостными картинками стены домов, заборы и гаражи. Играли, пели и плясали на улицах, развлекая прохожих. Дарили всем подряд расписанные «кухонно-информационные доски» — говорят, раздали несколько тысяч.

Город изумляли акции «Картинника» на помойках. Сам Букашкин восседал в каком-нибудь выброшенном хозяевами кресле-качалке, художники вдохновенно рисовали на баках и на разном мусоре, а девушки-поклонницы тут же обжаривали шашлык. Люди фигели. В подобных перформансах принимали участие знаменитые друзья «Картинника» — Янка Дягилева, Майк Науменко, Егор Летов.

Букашкин стал символом Ёбурга. «На него» приезжали как на артиста — не зря он с «Картинником» гастролировал на Арбате. Он был полностью легитимен в культуре, и без него не обходились богемные тусовки. На выставках маститых художников Букашкин расставлял свои раскрашенные дощечки, на выступлениях рок-звезд душераздирающе музицировал в фойе концертных комплексов — якобы это означало простодушное равенство в святом братстве искусства.

Он сочинял забавные короткие стишки, например: «Ну до чего же хорошо! И жизнь прожил, и жив ешо!». Изготовлял «скромные книги» — деревянные картины-складни вроде лубочных икон. По-детски калякал маленькие книжки-гармошки. Играл трень-брень на расстроенной мандолине и мог бесконечно долго распевать какую-нибудь нескладуху или частушку так, что получалась чуть ли не мантра: «Туда строку, сюда строку, и стих готов, кукареку!».

Букашкин был трогательно нравоучителен: он велел быть добрым, слушаться маму и папу, не обижать животных. Особенно он нажимал на борьбу с пьянством: «Если ты рабочий класс, пей газводу, сок и квас!». Антиалкогольный пафос был архаичен для Ёбурга, по теплотрассам и подвалам которого полз героин. С такой проповедью Букашкин и вправду казался стариком, слегка впавшим в детство: весёлым дедушкой, безыскусным, бесхитростным и непосредственным.

Он был скоморохом, акционистом, юродивым, «наивным художником», хиппи, местным Диогеном, героем андеграунда, анархистом, «митьком», всем сразу. Его завораживающие свистопляски писатель Александр Верников назвал «цыганским гипнозом». Букашкин мог собрать любую аудиторию, всегда был окружен почитателями и зеваками. Рядом с Букашкиным и по его несложной технологии любой человек мог ощутить себя творцом, а потому «Народный Дворник» имел много учеников.

Культуртрегер Евгений Малахин, ставший Стариком Букашкиным, вовсе не был клиническим типом. Наоборот, «Букашкин» — трезвая, внятная и продуманная стратегия, вписанная в пространство города. Не обладая особыми талантами, Малахин сделал искусством жизнь художника, а не его произведения. Сделал искусством метод художественного высказывания, а не само высказывание. Потому Букашкин и превратился в миф, оказался пенатом и гением места.

Букашкина часто принимали за городского сумасшедшего, однако подлинным городским сумасшедшим, не ведающим, что творит, был, пожалуй, Спартак, точнее, Владимир Ильич Спартак, год рождения 1946. Неистовый созидатель, он сменил 63 профессии — от массажиста до пчеловода; он написал 32 килограмма стихов и тысячу картин; он выдавал афоризм в секунду и выступал с корзинкой на голове. В бурлящем потоке словотворчества Спартак порой неожиданно для себя извергал что-то шедевральное, вроде странного и безумного хокку:

Бетоном, неоном, капроном

Сдавлен, просвечен, изъеден,

В пожаре улиц обгорелым жирафом бегу.

Вот кто эти гении места в разных мегаполисах мира — «обгорелые жирафы»!

А у Старика Букашкина в конце 2004 года разразилась катастрофа. «Народного Дворника» выселили из его легендарной дворницкой на улице Толмачёва: власти всё сносили, чтобы построить новое здание. Букашкин, точнее, Малахин, от переживаний слёг и уже не оправился: его доконала давняя астма. В зябком марте 2005 года Евгений Малахин умер на руках у внука. Малахину было 66 лет. Совсем не старый.

Самая богатая коллекция рисунков Букашкина — на стенах домов во дворе Ленина, 5. В этом году компания RoomView по просьбе Портала 66.ru сделала виртуальный тур по этому двору. За что им и лично Святославу Китаеву большое спасибо.

В 2008 году юрист, бизнесмен и депутат областной думы Евгений Артюх учредит и возглавит городское арт-движение «Старик Букашкин». В далеком 1999-м Букашкин числился дворником в фирме Артюха «ЛевЪ» и расписал двор этой компании по адресу проспект Ленина, дом 5. Ныне те фрески — последние настенные творения Букашкина. Арт-движение Артюха объявит двор «Тропой Букашкина» и даже раздобудет у властей справку-индульгенцию, чтобы сии художества не закрасили маляры при подготовке города к саммиту ШОС.Город не забудет волшебного Старика Букашкина. Галереи станут проводить вернисажи, в университете появится музей, дощечки «Народного Дворника» выйдут на арт-аукционы. В 2007–2008 годах борта трамваев украсят дивные картины Букашкина с котами, облаками и добрыми алкоголиками.

В арт-движении примут участие художники всех мастей, сразу граффитисты и уличные клоуны. Они будут разрисовывать дома веселыми рисунками Букашкина, будут проводить разные акции, смешные и добродушные. Лучшей акцией станет коллективное нюханье цветков рябины под аккомпанемент композитора Евгения Родыгина: на гармони он сыграет свою песню «Уральская рябинушка» — суперхит 70-х. А Евгений Артюх поставит себе целью воздвигнуть памятник Букашкину.

Завтра читайте об узнике-барде Александре Новикове, ёбургском шансонье, бывшем друге Ройзмана и нынешнем — Куйвашева, директоре Театра Эстрады и ГлавЁлки.