Всемирный фестиваль клоунов традиционно собрал в Екатеринбурге звезд, чей гастрольный график расписан на несколько лет. Как только двери цирка закрылись за последним зрителем, началась подготовка к следующему шоу. А пока мэтры зарубежной клоунады делятся с читателями 66.ru взглядами на жизнь и новыми надеждами.
— Чем этот фестиваль принципиально отличается от всех предыдущих?
Руслан Марчевский, клоун, один из организаторов шоу:
— Если в прошлом году мы показывали экспериментальное шоу, то в этом — у нас классическая клоунада. Большинство клоунов мы ездили смотреть вживую, но было и огромное количество видеозаписей. Сложность заключалась в том, что русский юмор очень сильно отличается от всех прочих. Было сложно выбрать то, что будет и смешно, и понятно нашему зрителю. Все эти люди — большие звезды, а двух звезд в Европе в одно шоу не берут. А мы смогли. У них есть культура настоящего юмора, стиль. К сожалению, сейчас много массовиков-затейников. Дунул, плюнул — и вызвал смех. А сделать так, чтобы шутки были не ниже пояса и чтобы было смешно, современно, зацепило, — непросто.
— Вам уже приходилось общаться с русской публикой?
Роб Торрес, клоун, США:
— Да, я уже выступал в России, это была Москва, 2009 год. Публика отзывчивая, просто фантастическая! И сейчас я надеюсь увидеть в зале ту же реакцию.
Виллер Николоди, чревовещатель, Швейцария:
— Пару лет назад я был в Москве и могу сказать, что публика там отличная! Это те люди, которые действительно приходят посмеяться, а не придираться: мол, покажи, что еще ты можешь. Я всегда приспосабливаюсь к публике, так как у меня не игровые номера, я практически все время говорю с публикой. Пришлось немного выучить русский язык. «Комедия» в переводе — это «деликатная вещь». Трудно приспособить некоторые шутки к русскому.
Ильдар Мухамеджанов, Россия, выступает в амплуа Юрия Никулина:
— Я готовился к этому пять лет — дорабатывал образ Никулина. Мы кое-что добавили в его номер. Дело в том, что раньше смеялись над другими вещами, была другая культура юмора, сейчас это, к сожалению, не смешно, но нам хотелось сохранить атмосферу того времени и заставить людей смеяться, не делая юмор пошлым. Стоял вопрос: что убрать, а что добавить, чтобы максимально сохранить стиль номера.
— Над чем смеются сейчас?
Руслан Марчевский, клоун, один из организаторов шоу:
— После перестройки многие клоуны уехали за рубеж, а молодежь ушла на эстраду. Там действительно легче заработать денег, да и язык в твоем распоряжении. Быть клоуном — очень тяжелый труд, нужно рассмешить зрителей языком тела. Сегодня у наших приглашенных клоунов безумно сложная задача. В своих странах каждый из них — звезда, и они обязательно будут бороться за внимание, перетягивать его на себя. Они звезды и не пойдут на уступки. Публика в каждом городе разная, им нужно будет перестроиться «с чистого листа». Я считаю, что это хороший толчок к развитию нашей клоунады.
— Насколько вам мешает незнание языка?
Роб Торрес, США:
— Специальные шутки нам не требуются, так как клоунада — это визуальное явление со своим языком. Иногда мы пробуем говорить по-русски, надеюсь, русские нас понимают.
Дэвид Вассало, Италия:
— В любом городе любой страны мы притираемся к публике. Это попытка найти общий язык.
— Почему клоунаду называют самым сложным жанром?
Руслан Марчевсксий:
— Мы репетируем один и тот же номер. Дело в том, что номер обычного артиста может понравиться или не понравиться. У клоуна номер или принимается безоговорочно, или очень не понравится! За 10 секунд ты поймешь, нравится тебе или нет. В результате в клоунаде нужно найти свой путь и понять, надо это или нет. И в каждом городе зритель разный. Даже курсируя по России — каждый день новые люди, не говоря уже о странах. Везде свой менталитет и юмор.
Дэвид Вассало, Италия:
— Перед первым выходом на сцену мне всегда страшно, не знаю, почему. Это чувство похоже на прыжок с самолета: страшно, пока не прыгнешь, а в процессе страх уходит и остаются эмоции.
| Клоуны даже в жизни бесконечно каламбурят. У финнов Бонбона и Тины проблема — телефон Тины бесконечно звонит. «Вы знаете, мой муж всегда разный. Иногда я думаю, что у меня пять разных мужей (вы поймете, что Тина имела в виду, посмотрев фоторепортаж)», — сообщает Тина, глядя на красноречивое лицо мужа. «Да, и это они все разом сейчас звонят», — шутит Бонбон. |
— А кто вы в быту? Говорят, клоуны в жизни самые печальные люди.
Дэвид Вассало, Италия:
— В быту мы живем, как обычные люди. Иногда мне грустно, тогда я плачу, и мне становится лучше. Но если тебе грустно, то это не всегда хорошо для артиста, ведь ты транслируешь в зал эмоции. Зал — прекрасный ретранслятор и все чувствует. Они будут брать твои негативные эмоции и отдавать обратно.
— На выступлении вы действительно собираетесь конкурировать? Как вы относитесь друг к другу?
Дэвид Вассало, Италия:
— Нет соревнований, мы все хором друзья (обнимая Роба Торреса). Всегда можно чему-либо научитсья от другого клоуна. Лично я собираюсь позаимствовать все шутки Роба! (Роб, вскакивая с места, кричит: «Я не против!»). Речь идет не о конкуренции, а об уважении друг к другу. Но... если над ним будут смеяться больше, чем надо мной, я его убью! (Делает впечатляюще кровожадное лицо.)
— Какие сюрпризы вы припасли? Говорят, Бонбон придумал собственный музыкальный инструмент?
Бонбон, Финляндия:
— Эта идея с черепахой пришла мне в голову 20 лет назад. 10 лет она дозревала, я думал и сделал черепаху, теперь работаю с ней как с музыкальным инструментом. Главным вопросом в ее изобретении был вопрос: можно ли играть на обратной стороне барабана? Можно! На эту мысль нас натолкнули маленькие дети на Карибских островах. Пока взрослые играют сверху, они стоят под барабаном и играют снизу.
| Черепаха умеет не только издавать звуки, но и самостоятельно качать головой и передвигаться. Каждая пластина имеет свой тон, в результате Бонбон спокойно наигрывает на ней музыку из «Русалочки». |
Роб Торрес, США:
— Водой поливать зал не будем, но всяческие сюрпризы гарантируем!
Оcтальные чудеса — только на 66.ru.
