Ни одна страна не может монополизировать производство
Недавно вышло расследование, в котором авторы обнаружили, что комплектующие для аппаратов искусственной вентиляции легких от Уральского приборостроительного завода по большей части привезены из-за границы, и сделали далекоидущие выводы о качестве ИВЛ и успехах российского импортозамещения.
Сразу хочу сказать, я не знаю подробностей разработки и производства конкретно этих ИВЛ. Но наша компания тоже занимается высокотехнологичным производством, и мы так же регулярно сталкиваемся со скептической реакцией подобного рода. И я предлагаю взглянуть на ситуацию не со стороны конкретного завода, а в целом на то, как устроено высокотехнологичное производство в мире.
| |
|---|
Возьмем для примера iPhone. Он — гордость американской индустрии, разработан компанией Apple. Но производится в Китае. Можно ли в таком случаем считать iPhone китайским товаром? Вряд ли. Копнем глубже и увидим, что в iPhone используются комплектующие со всего мира. Apple хвастается своими процессорами — но они произведены тайваньской компанией. Технология, по которой были разработаны эти процессоры, принадлежит Великобритании. Если копать еще глубже, то можно увидеть, что никель-кадмиевые аккумуляторы внутри телефона содержат никель, который добыт в российском Норильске.
Или компания «Яндекс» — российская гордость. На 95 процентов компания сосредоточена на разработке программного обеспечения, которое работает на компьютерах и серверах, собранных в Китае. Но ни у кого не повернется язык сказать, что если программа работает на компьютере китайского производства, то это китайская разработка.
Я это к тому, что в мире нет высокотехнологичных товаров, которые можно полностью ассоциировать с одной страной. Технологические цепочки простираются по всему миру. Ни Китай, ни США, ни Россия не могут монополизировать на своей территории производство какого-либо продукта.
Честно говоря, вопрос географической идентификации — разговор философский. Мне не до конца ясно, можно ли его вообще ставить.
Доступ к высоким технологиям превратился в оружие
Недавно начался очередной раунд противостояния между американским правительством и китайской компанией Huawei. США приняли пакет санкций, который закроет Huawei доступ к производству собственных микросхем, созданных с помощью американских технологий. Пользуясь лозунгами защиты от шпионажа, американское правительство дало преференции компаниям, расположенным в США или в дружественных им странах. Это серьезный удар для мировой конкуренции.
С этим давлением сталкивались и российские производства. Нам, чтобы производить конкурентный продукт, требуется доступ к новейшим технологиям. На получение лицензий могут уходить месяцы, а порой это вообще невозможно. А в то время, пока мы ждем ответа, зарубежные конкуренты успевают привезти свое оборудование в Россию. Получается, конкуренция контролируется извне. Нас могли бы поддерживать изнутри, но нет. Независимые компании, не входящие в «Сколково», «Ростех» или «Роснано», не получают ощутимой господдержки.
В России есть положительные примеры, как можно стать неотъемлемым звеном в мировом производстве. Как это сделала, например, компания «ВСМПО АВИСМА» из Верхней Салды. Большая часть изделий из титана для ведущих авиапроизводителей делается в Свердловской области из импортного сырья. Никто не может в одночасье взять и выбросить из производственной цепочки российский титан. И это большое достижение нашей промышленности. Этот пример показывает, в каком направлении надо двигаться. Но для этого нужно выращивать компетенции, тратить на обучение людей деньги и время.
 Фото: архив 66.ru |
|---|
Поддержка высоких технологий здорового человека
В России много говорят об импортозамещении. С одной стороны, государство превозносит эту тему, с другой — общество на бытовом уровне относится к ней скептически. И отчасти вполне справедливо.
У государства есть программа импортозамещения по поддержке телекоммуникационного оборудования российского производства. Компания, где я работаю, как раз таким производством и занимается больше двадцати лет. Но правила этой госпрограммы сформулированы так, что в нее легче попасть тем, кто везет роутер из Китая, меняет наклейку и переводит документацию, чем тем, кто действительно разрабатывает и производит устройства в России. Потому что требуется показать не только локализацию, но и продемонстрировать, что производство контролируется россиянами, у которых нет дополнительного гражданства. Какое отношение гражданство собственников имеет к производству и разработке? Не знаю. Но таковы правила.
Поддержку местных производств можно было бы обеспечить более простыми правилами определения происхождения. Можно было бы заняться подготовкой кадров — программистов и инженеров, которые понимают в высоких технологиях и специализированных вычислительных системах, мало. Еще одна проблема в том, что доступ к венчурному капиталу осложнен. Зарубежные инвесторы боятся работать в России в текущем инвестклимате. А российские инвесторы по большей части ориентированы на поиски компаний, где можно дешево получить простую суперидею и быстро перепродать ее.
Государство могло бы, вместо того чтобы объявлять лозунг на импортозамещение широким фронтом, делать реальные шаги, чтобы изнутри стимулировать рынок и развивать конкретные компетенции. Попытка создать такую инфраструктуру была сделана, например, в рамках «Сколково» и «Роснано», но можно ли эти проекты назвать удачными? Во всем мире было продемонстрировано, что инновации рождаются на стыке малого и среднего предпринимательства, конкурентоспособного образования и доступа к венчурному капиталу, а не благодаря жесткой руке государства. Вот и получается, что компании, занимающиеся высокими технологиями, работают в России не благодаря, а вопреки.
США на разработки в области информационных технологий и связи, например, потратили десятки лет и сотни миллиардов долларов и теперь могут через созданные благодаря этому компетенции и через регулирование доступа к этим технологиям контролировать компании по всему миру. И активно пользуются этим инструментом.
Именно так, через конкретные компетенции, из которых с ходу в голову приходит лишь обработка титана, можно обезопасить российскую экономику. Но это долгий и затратный процесс. Гораздо проще объявить, что такой-то продукт мы полностью можем производить на территории России, но добиться этого — утопичная задача.
Здорового патриотизма нам не хватает. Давайте не будем списывать со счетов, что Приборостроительному заводу выпало серьезное испытание, когда объем производства в одночасье пришлось нарастить во много раз. Для любой компании — это стресс, так как производство, тем более высокотехнологичное, требует тщательного планирования на многие месяцы вперед. А то, что комплектующие поступили из Китая, еще не говорит ни о чем. Ни о качестве продукции, ни о роли российской конструкторской мысли. Ни журналистам, ни инженерам извне полностью не понять, сколько в тех ИВЛ было собственного ноу-хау. Если модули, из которых состоят эти аппараты, были спроектированы в России, если здесь было разработано программное обеспечение, если аппараты были собраны и протестированы в Свердловской области — это должно быть предметом нашей гордости. Созданы высокотехнологичные рабочие места — это нужно ценить.
А в причинах ужасной трагедии, унесшей человеческие жизни, безусловно, нужно разобраться. Остается надеяться, что это будет сделано компетентно и беспристрастно.
