«Сказал, что они хотят вернуть 37 год. Они посмеялись»: как меня задерживали и судили за митинг в Москве

Алхас Мхонджия родился и всю жизнь живет в Москве. Окончил медицинское училище. Был фельдшером на скорой помощи. Сейчас работает медбратом в московском детском хосписе «Дом с маяком». 27 июля он вместе с другими москвичами приехал на Трубную площадь, чтобы увидеться с Юлией Галяминой — одной из незарегистрированных кандидатов в депутаты Московской городской думы. Там, на Трубной, его и задержали. Он говорит, что был готов к аресту, но Симоновский районный суд ограничился штрафом в 10 тысяч рублей. Алхас Мхонджия рассказал 66.RU, что с ним происходило на улице, в ОВД «Кузьминки» и в суде.

Фото: личная страница Алхаса Мхонджия в соцсети Facebook

На мой взгляд, кандидатам в депутаты Московской городской думы отказали в регистрации совершенно незаконно. Проверки подписей были предвзятые и необъективные. Они «зарубались» формально. Только чтобы ни в коем случае не допустить неугодных до участия в этих выборах. Об этом говорит хотя бы то, что у многих кандидатов были люди, чьи подписи забраковали, но они на самом деле их оставляли. Эти люди приходили в Мосгоризбирком и записывали видеообращения, где рассказывали, что расписывались в подписных листах за того или иного кандидата. Тем не менее их не услышали.

Здесь власти Москвы действуют абсолютно незаконно и предвзято. И этот выдуманный подписной барьер является первичным звеном недопуска людей во власть в России. Хотя мы все имеем право избираться и быть избранными по Конституции. Плюс к этому, у многих из кандидатов в предшествующие той субботе дни прошли ночные обыски. На них оказывалось давление. Их задерживали. Вызывали на допросы. Приезжали с обысками к их родным. Я считаю, что это репрессии. Поэтому я не мог не пойти на Трубную.

Фото: Кирилл Кудрявцев / AFP / Scanpix / LETA

Я стоял у фонаря на краю Трубной площади. Было около восьми вечера. Туда как раз приехала Юлия Галямина. В этот же момент, буквально в считаные минуты, площадь оцепили сотрудники полиции и Росгвардии. Какая-то часть людей смогла покинуть площадь, но большинство оттуда не выпускали. Начались массовые задержания. Подъезжали автозаки. Забирали людей. Вход в метро перекрыли железными заборами. И в течение примерно получаса всех людей, которые находились внутри оцепления, задержали с той или иной степенью применения силы.

Меня не били. И задержание мое произошло, скажем так, на излете этих событий. Просто, видимо, у них еще были свободные места в автозаках. Ко мне подошли два сотрудника. Не представились. Но сказали, что я нарушаю закон о проведении митингов и массовых мероприятий. Попросили пройти с ними. Пояснить, как именно я нарушаю закон, стоя у фонаря на площади, они отказались. Я не сопротивлялся и пошел с ними.

Они начали мне говорить, что я хочу дестабилизации в стране. Что я хочу, чтобы было как в Украине. На что я ответил, что это совершенно не так. И я просто хочу, чтобы зарегистрировали кандидатов в депутаты, которые смогут представлять мои интересы во власти. Они на это сказали, что я хочу, чтобы сейчас было, как в 90-е. Я ответил, что они хотят, чтобы был новый 1937 год. Они надо мной посмеялись. Обыскали мой рюкзак. И посадили меня в подъехавший автобус. Внутри было 22 человека, в том числе двое несовершеннолетних. Позже из ОВД их заберут родители. Было страшно. Вообще, в жизни много страхов, но они не должны нами руководить. В том числе и страх смерти не должен руководить нашей жизнью. Я отдавал себе отчет, что со мной может случиться что-то нехорошее, но я не считаю себя виноватым или правонарушителем, так что со страхом удалось справиться.

Фото: Кирилл Кудрявцев / AFP / Scanpix / LETA

Мне и еще нескольким задержанным предъявили обвинение в препятствовании движению транспорта и пешеходов, выкрикивании антиправительственных лозунгов, что подразумевает задержание на 48 часов до суда. Почему суд ограничился штрафом? Я не знаю. Я думал, что будет арест. И был настроен на то, что все будет очень жестко. Что нас всех лишат свободы, чтобы предотвратить следующую встречу с незарегистрированными кандидатами. Чтобы напугать людей. Но почему-то этого не произошло. Я не знаю почему. Мы живем в стране, где правосудие — это просто импровизация тех, кто этот закон якобы представляет.

Суд очень сложно назвать судом. Формально 29 июля я действительно находился в здании Симоновского суда Москвы, но там не было никакого правосудия. Я воспользовался своим правом дать объяснения. И говорил почти 20 минут. Сказал, что считаю обвинения неправомерными и не соответствующими действительности. Это была проникновенная речь, которую я готовил в камере. Бумагу нам дать отказались, и я не мог ничего записать. Поэтому совсем не спал и всю ночь обращался к самому себе с внутренним монологом.

Фото: Кирилл Кудрявцев / AFP / Scanpix / LETA

Судья выглядела живым человеком. Она реагировала на какие-то мои слова так, как я и рассчитывал. Но решение, скорее всего, было написано еще до того, как я оказался в зале суда. Никакого рассмотрения дела по существу не было. Никакие аргументы моего адвоката, представителя «ОВД-инфо» Виталия Маркина не были услышаны. А между тем протоколы задержания составили с нарушениями. В частности, в протоколах двадцати человек указали одно и то же время и одних и тех же сотрудников полиции. Получилось, что нас всех задержали одномоментно всего два человека. И для процессуальной части это могло бы стать важным аргументом. Если бы у нас действительно было правосудие. Вместо этого была профанация суда. И я испытал глубокое унижение, потому что никакие доводы и слова не услышали. Мне просто выписали штраф в 10 тысяч рублей.

Я очень хочу пойти на новую встречу 3 августа. Но, к сожалению, у меня именно в этот день и в это время будут курсы по сердечно-легочной реанимации. Я должен получить сертификат и стать квалифицированным преподавателем, чтобы потом учить этому сотрудников нашего детского хосписа. Это платные курсы. За них платит организация. И я просто не имею права их пропустить. 3 августа с 10:00 до 18:00 я буду учиться. Считаю, что идти на новую встречу надо, но сам быть там не смогу.

Главная новость по теме

Протест в цифрах: все, что нужно знать о столкновениях с силовиками на улицах Москвы

Готов ли я сам, если придется, стать муниципальным депутатом? В сложившихся обстоятельствах, наверное, уже да. Я понимаю, что для того, чтобы не допустить революции, которой все боятся (и я тоже боюсь), нам нужно потихоньку самим оказываться в органах власти. Чтобы сформировать новую реально работающую систему управления районом, городом, страной. И с течением времени можно будет добиться реальных результатов. Хотя это очень трудно. И связано даже не с политикой, а, скажем так, с загадочной русской душой.

Сегодня надо принимать на себя ответственность за происходящее. И признаться себе, что это мы сделали возможным все, что происходит сейчас: пожары в Сибири, батискафы, утонувшие подводные лодки, чудовищная ситуация с московскими выборами. Это все — результат нашего действия или бездействия. И пока мы не примем на себя эту ответственность, ничего не изменится. Чтобы это изменить, нужна не революция. Нам самим нужно измениться.

Текст: Денис Каменщиков