Главная цель стратегии города — это улучшение качества жизни граждан. А главный показатель качества жизни — это ее продолжительность. Всё достаточно просто.
В городе Свердловске на конец 80-х годов ежегодно фиксировали 24 тыс. родившихся деток и около 13 тыс. смертей. После начала перестройки количество рожденных упало в два раза — до 11–12 тыс. А уровень смертности подскочил до 19 тыс. Многие из этих людей могли бы жить. Но погибли из-за резкого снижения качества медицинской помощи, из-за резких изменений социально-экономического климата в стране.
Сейчас в Екатеринбурге ежегодно умирают 15–16 тыс. человек. Нам удалось уйти от пугающих цифр девяностых годов, но до показателей советской эпохи нам еще далеко. Логичный вопрос: почему? В Советском Союзе не было томографов, маммографов, осциллографов и всей этой дорогущей медицинской техники. А смертность была ниже.
В причинах мы разбирались, когда писали медицинскую часть стратегического плана развития города. Установили три главных фактора, влияющих на продолжительность жизни: травма, гипертония и онкология.
С травмой все понятно. Травматологи утверждают: если человек попал на операционный стол в течение часа после получения травмы, его шансы на выживание — более 80%. Если в течение двух часов — больше 50% никто не дает. Если в течение трех — 30% максимум.
Самое простое решение в этом контексте — увеличение количества карет скорой помощи, для того чтобы время доставки больного к врачам максимально сократилось. Зависимость прямая: чем больше бригад скорой помощи, тем больше людей они спасут.
С онкологией и гипертонией — сложнее. Сегодня медицина развивается неплохо. Тот же рак врачи умеют определять на самых ранних стадиях. И если больного ловят на первой-второй стадиях — он будет жить. Если на третьей-четвертой — гарантий нет.
Потому главное — профилактика. И тут мы возвращаемся к опыту советского периода. Тогда на всех предприятиях действовало очень простое правило: диспансеризацию не прошел — на работу не выходишь. Обязательный плановый осмотр у врачей все проходили раз в год, а те, кто трудился на вредных производствах, — два раза в год.
Поняв смысл и эффективность этого простого правила, мы с моим хорошим другом Александром Прудковым (тогда он занимал пост главы Горздрава) пришли к главе Екатеринбурга Аркадию Чернецкому и заявили ему: «Чтобы проверить, доказать эффективность диспансеризации, давайте для начала сделаем ее обязательной для всех сотрудников городской администрации».
Аркадий Михайлович идею принял. Но, конечно, она вызвала бурю протестов: «Да нафиг это нужно! Мы сами можем позаботиться о своем здоровье. У нас ничего не болит, к врачам не пойдем». Но Чернецкий занял очень жесткую позицию. Ту самую — советскую: диспансеризацию не прошел — сиди дома без содержания.
Через полгода, когда все, наконец, прошли осмотр, когда были подведены его итоги, Прудков сообщил мне: «Ну что, шестерых спасли». Ни у кого из них ничего не болело, никто из них ни на что не жаловался, но у шестерых нашли онкологию. На ранних стадиях, слава богу. Всех шестерых относительно легко и недорого вылечили. Реально спасли.
Конечно, после этого ежегодная диспансеризация для всех сотрудников городской администрации стала обязательной. И она подтверждает свою эффективность. Мы госслужащие, мы обязаны ее проходить. Для сотрудников большинства частных компаний такого требования нет. И обязать их я не могу. Но я считаю, каждый работодатель Екатеринбурга должен раз в год отправлять своих сотрудников к врачам. Всех до одного. Строем. Организованно.
Собственник компании должен понять, что ему выгодно помочь человеку отследить заболевание в самом начале, купировать его. Так он сохранит хорошего, эффективного работника. Тем более что диспансеризация — это бесплатная услуга, это забота ТФОМС. Но даже если проходить ее в частной клинике, то это обойдется в 2 тыс. за одного человека (что намного меньше миллионов рублей, необходимых для оплаты услуг немецких и израильских онкологов, не гарантирующих, впрочем, положительного результата).
И я рад, что многие наши предприниматели это уже понимают. Жаль, что не все, но тенденция — положительная.
1.Откуда у него коллекция запредельно дорогущих ретро-автомобилей, стоимостью по некоторым данным в более чем 88 официально продекларированных им годовых доходов?
2. Почему в этой связи он до сих пор при должности и добровольно не подал в отставку?
3. На каком основании стратегия развития города, в том числе - повсеместные уничтожения исторического облика мегаполиса, точечные застройки, уничтожение парков, скверов, зелёных насаждений и весь другой подобный негатив происходит в угоду вот уже третий десяток лет всевластвующего в городе общеизвестного клана, как правило всё чаще вопреки благосостоянию Екатеринбурга и интересам подавляющего большинства горожан?
4. Почему при запредельной, намного большей чем в соседних регионах стоимости проезда в общественном транспорте, его состояние и работа продолжает оставаться недопустимо неудовлетворительной, становясь год от года всё хуже и хуже?
5. И бесконечное множество всех других подобных вопросов!
вообще, журналисты бы 66 поискали бы информацию, чего можно для сотрудников сделать от государства бесплатно. про те же налоговые вычеты, например, которые большинство используют только, чтобы получить имущественный вычет.