«Отступать нам было некуда. Вот и дрались». История Героя Советского Союза

Герой Советского Союза полковник Николай Михайлович Григорьев в сентябре 1944 года форсировал реку Нарев — последний водный рубеж перед Кенигсбергом. На протяжении двух суток враг пытался вернуть потерянные позиции. Но пятнадцать советских бойцов отбили все атаки. Когда пришло подкрепление, в живых остались только трое.

— Я служил в 65-й армии, в пехоте в разведке. По званию был старший сержант, по должности — заместитель командира взвода. Мы наступали из Белоруссии на запад, а против нас стояла девятая немецкая армия. Местность там труднопроходимая, болот много.

Мы когда наступать начали, смогли эти болота форсировать. Партизаны и просто местные жители болота знали хорошо, показали нам ходы. Мы мокроступы понаделали — что-то вроде лыж из камыша. Это чтобы нога не проваливалась. Для танков и пушек делали гати — настилы из бревен в несколько рядов, чтобы не потонула техника.

Прошли болота, подавили точечное сопротивление немцев и вошли на территорию Польши, подошли к реке Висле. А справа у нее приток — поменьше река. И немцы на том берегу закрепились. Надо было занять вражеский берег, да так, чтобы немцы не успели мосты взорвать и этим помешать дальнейшему нашему наступлению. Сразу немцы мосты не уничтожили, потому что когда наша армия наступала, вклинилась прямо в их порядки. И расколола на части. Вот они и держали мосты — чтобы дать своим возможность отступить, а затем взорвать их перед нашими атакующими частями. И вот отходят колонны гитлеровцев, а наши прямо за ними — на плечах что называется. Но охрана моста поняла, что к чему, и взорвала его. Со своими, с нашими, с техникой со всей.

А мы этой ночью по воде перебрались на тот берег, прошли проволочные заграждения. С помощью саперов обошли все ловушки… Немцы тогда утверждали, что на этом участке будет, мол, их новая граница и дальше они нас не пустят. Ну-ну, говорим, посмотрим, как вы нас не пустите — до Берлина несколько сотен километров. Настрой у офицеров и солдат такой, что все только вперед стремятся, подгонять никого не надо. Так что когда проделали проходы в минных полях, налетели на немцев стремительно и неожиданно. Они ж когда мост взорвали, малость успокоились, а тут откуда ни возьмись — атака. Сначала стреляли их, потом в рукопашную схватку бой перешел. Разбежались немцы — те, кто смог, конечно.

Но немецкое командование быстро поняло, что нас немного. Ну и приказало нас во что бы то ни стало уничтожить. А нас 15 человек всего. На небольшом участке — 200 на 300 метров примерно. Всю ночь нас атаковали, но ничего у них не вышло. Когда утро наступило, немцы решили по нам артиллерией ударить. Так, чтобы только земля черная на этом месте осталась.

После этого артобстрела нас живых осталось только трое. Двое раненных и я, контуженный. И немецкая пехота опять идет в атаку. А нам рубеж сдавать нельзя. Другое место для форсирования реки искать — это значит новые жертвы. Да и куда нам уходить — за нами река, а раненым особо не поплавать. Ну и дрались. Ни о чем особо не думали — лишь бы выстоять. Как-то удержались. А тут и наши подошли.

Удержались мы тогда, я уж не знаю как. Потом основные силы переправились, плацдарм создали — стратегическое направление держим, с него на Берлин наступать. Разведка пополнение получила, все вроде поспокойнее стало. Но тут связные наши стали пропадать. Как пойдут за расположение — исчезнут. Связь между подразделениями стала нарушаться. Командир полка меня вызывает и ставит задачу: разобраться, куда пропадают люди.

Оказалось, что гитлеровцы под прикрытием артобстрела забросили к нам свою разведку. Около сотни немцев взяли под контроль дорогу, вокруг которой все наше сообщение между частями держалось. Вдоль этой дороги они скрытно расположились и наших солдат и офицеров брали в качестве «языков». Допрашивали их, а потом убивали. Очень много наших так пропало…

Долго мы эту немецкую группу искали, но не могли обнаружить. И вот уже возвращаемся в расположение, как слышим выстрел. По звуку определили: легкий полевой миномет. И вроде бы с небольшого расстояния бил. Проверили район — видим хутор. Стали судьбу решать — кому туда первому идти. Обычно по одному не отпускали, но тут у нас один вызвался — я, говорит, пойду и все. И только он от нас отошел — по нему этот самый миномет стрелять начал. Второй миной его убило.

Мы сообразили, что с этим хутором дело нечисто, доложили в полк. Затем окружили этот хутор и взяли его. Около сотни немецких диверсантов там было. Часть из них взяли живыми, но потом тоже убили. Один все кричал: «Я поляк, кондитер!». Ну, мы ж не в гости к нему пришли пряники кушать. Раз — и пулю ему. Они с нашими пленными не церемонились.

Вот за то что взяли и удержали плацдарм, нас троих представили к званию Героя Советского Союза. Но я не знаю, как там с другими сложилось — получили они Героев или нет. Сам вскоре после этих событий был серьезно ранен в ногу. Шесть месяцев по госпиталям пролежал, потом восстанавливался в оздоровительном батальоне. Честно говоря, в госпитале не стал говорить, что я разведчик и сержант. Сказал, что просто рядовой. Очень домой хотелось, а так больше шансов под демобилизацию попасть. Затем медкомиссия, меня признали строевым, хотя с ногами у меня проблемы были.

Но раз строевой — садись в поезд. Я думал, что домой поеду, а оказалось, что на Дальний Восток. Высадили нас в Улан-Удэ и отправили в Монголию. Там распределили по частям. После ранения в ногу я уже не мог быть разведчиком, в минометчики попросился. Назначили в девятнадцатую бригаду. А затем марши, марши, все вперед и вперед. Ну мы догадались, что направляемся на войну с Японией. Жара стоит, с питанием и водой плохо, с одеждой тоже. Так добрались до Манчжурии. Там встретили японцев.

Ну, японцев разбили быстро. Они нашего натиска явно не ожидали. Добрались до территории Китая, а затем стремительным маршем выдвинулись на Порт-Артур. Нам до него 200 километров оставалось. Обычно мы 50–60 километров в день проходили, а тут командир говорит: надо быстрее двигаться, чтобы не дать японцам морем уйти. Ну мы ускорились. Ни один из врагов не ушел. И мы быстро двигались, и наши моряки и морпехи отрезали им водные пути отхода. А потом японцы стали сдаваться, а мы с китайскими войсками их ловили. Недолго там постояли и двинулись обратно.

Путь домой повеселее был. Ишаками обзавелись, на них обратно ехали. Дорога легче, настроение хорошее. Так добрались обратно до нашей страны. А затем на поезде до Тюмени. Тут меня и нашла Звезда Героя Советского Союза. Уже в 1947 году.

Редакция Портала 66.ru поздравляет Николая Михайловича с Днем защитника Отечества. Мы желаем вам крепкого здоровья и мирного неба над головой. Честь и слава всем тем, кто защищает нашу страну и служит примером отваги и доблести!

За встречу с Николаем Григорьевым благодарим учредителей «Таганского ряда», организовавших День Героя Отечества в Екатеринбурге. С Николаем Михайловичем мы познакомились именно там. И, не будь Дня Героя, не было бы и этого правдивого рассказа.