«В кинобизнесе я очень давно — столько не живут». Интервью с директором «Гринвич Синема»

Евгений Миропольский основал компанию «Екатеринбург Арт» (позже «ЕА Синема») — один из крупнейших российских кинодистрибьюторов. С 1991 года он работал с кинотеатрами и выпускал лицензионное видео. Зрителям Миропольский показал «9,5 недель», «Терминатора», «Чужих», «Горькую луну» «Один дома» и еще примерно две тысячи фильмов (кино, видео, телевидение).

С 1997 года компания начала открывать мультимедийные магазины «Титаник Видео Рекордс» в Екатеринбурге и Москве. Затем взяла в управление премиальный кинотеатр «Романов Синема», а в 2005 году построила первый в России 16-зальный мультиплекс «Титаник Синема» на 71-м километре МКАД.

Два года спустя от этого бизнеса ничего не осталось.

В ноябре 2007 года суд обвинил Миропольского в том, что он похитил своего делового партнера Александра Айвазова, соучредителя инвестиционной группы «Союз», и заставил его подписать финансовые бумаги. Миропольский вину не признал. Его приговорили к десятилетнему заключению в колонии строгого режима, затем срок сократили до 7,5 лет. По версии Айвазова, «Союз» скупил долги компаний, входивших в «Екатеринбург Арт», и забрал все активы в Москве и Екатеринбурге. Основатель «Екатеринбург Арт» считает «Союз» рейдерской структурой, захватившей его бизнес.

Снова оказавшись в Екатеринбурге, Миропольский возглавил подразделение «Гринвич Синема».

Недавняя размолвка с Голливудом вернула его в 90-е.

На двух стульях

Фото: Антон Буценко, 66.RU

— Владельцы киносетей попросили у правительства шесть миллиардов, чтобы компенсировать потери в прокате из-за ухода иностранных кинокомпаний. Говорят — иначе система рухнет, а восстанавливать себе дороже. Им помогут?
— Не думаю. Эти люди занимали деньги, чтобы построить сеть кинотеатров, захватить долю рынка и продать бизнес иностранным инвесторам. Их планы не осуществились, а кредиты нужно отдавать. Теперь владельцы кинотеатров посчитали возможные убытки и запросили у государства сумму, которая позволит удержать прокат фильмов на плаву. Но эта история — бесконечная. Допустим, им дадут эти деньги — несколько месяцев они продержатся, а что потом? До конца года, а может, и дольше, ситуация не изменится.

— Из 120 российских фильмов, которые снимают ежегодно, примерно пять-шесть собирают кассу, сопоставимую с голливудскими. Почему их не становится больше?
— История с субсидиями, которые просят выделить прокатчики, существует абсолютно в тех же реалиях, как и все остальное в нашей стране, где трубопроводы кладут не для того, чтобы что-то куда-то транспортировать, а чтобы освоить деньги. То же самое — с производством фильмов. Не случайно наш с вами земляк Алексей Федорченко снимает в основном авторские фильмы — только так он может быть абсолютно честен и свободен, а большое кино существует в каком-то своем пространстве, совершенно не пересекающемся с измерением, в котором живут кинотеатры. Два мира — два кефира. Иногда они встречаются, как это было с фильмом «Холоп», заработавшим в прокате три с лишним миллиарда. Но российское кино, собравшее кассу, — это уникальная история, когда потраченные усилия сходятся в одной точке. Индустрия, которой у нас нет, для того и нужна, чтобы рассказывать больше таких уникальных историй.

— В правительстве предлагают прокатывать иностранные фильмы невзирая на запрет, а роялти, которое кинотеатры должны платить кинокомпаниям, переводить на рублевые счета. Это выход?
— Индустрия кино существует благодаря пяти (раньше их было больше) голливудским компаниям, которые снимают фильмы, востребованные зрителем. Они дают заработать кинотеатрам и диктуют правила игры, связанные с авторскими правами. Мне кажется, есть только два варианта — полностью пиратский, как это было в 90-е, или цивилизованный — на двух стульях не усидеть, это однозначно. Существует множество юридических механизмов, связанных с охраной авторского права, которые не обойти — подпорки, о которых вы говорите, никого не спасут. Вряд ли американцам понравится такая практика — она только затруднит возвращение двух стран к партнерским отношениям. В 1993 году, когда — по словам товарища Пелевина — был «переходный период из Ниоткуда в Никуда», Голливуд, недовольный видеопиратами, тоже объявил России бойкот. Чтобы заново выстроить отношения с кинокомпаниями, мы потратили много времени и усилий. Сейчас возвращение будет не менее длительным, и как все сложится, пока не ясно.

Фото: Антон Буценко, 66.RU

— У вас есть план действий?
— А что я могу? Я уже в таком возрасте, когда, собственно говоря, день прожил, и ладно. Это молодым, кому по 25–30, надо думать, как все будет. Мне-то зачем?

— Чтобы конкуренты не обошли кинотеатры «Гринвич Синема», претендующие на 30% рынка.
— Мы стараемся работать — сейчас это гораздо труднее, особенно для тех наших коллег, которые вошли в новый кризис с неподъемными кредитами и отсутствием привычки к эффективному управлению. По-прежнему будем приглашать людей в кинотеатры, а дальше посмотрим. Не думаю, что сейчас кто-то может выстраивать горизонты планирования. Выйдет в июне несколько хороших фильмов — проживем июнь, потом в июле что-то появится, потом наступит осень, ну и так далее. Кто-то доживет, кто-то доживет с трудом. Государство помогать нам явно не собирается.

Закрытый показ

— В разных городах кинотеатры уже скачивают санкционные фильмы с торрентов и ставят в репертуар. Зрители, видимо, будут уходить к ним.
— Я представляю себе рядового обывателя — он привык, что может прийти в кинозал и посмотреть, например, «Аватара» в хорошем качестве. Сейчас он не понимает, почему это невозможно, и ищет новые пути. Потому что «Аватара» действительно надо показывать на большом экране и с хорошим звуком. В новом мире все это возможно. Просто раньше блокбастеры смотрели десятки (сотни) тысяч человек, а теперь — наиболее продвинутые. Мир куда-то движется, и наши люди движутся вместе с ним. Цивилизованный путь кинопроката с маркетингом, с культурными событиями вокруг фильма, создающими его образ, — всего этого мы сейчас лишены, а просто посмотреть кино — совершенно не вопрос.

— Один из вариантов — арендовать кинозал в «Гринвич Синема».
— Мы всегда сдавали залы в аренду, я не знаю, почему вокруг этого сейчас какой-то нездоровый ажиотаж.

— Раньше там не показывали «Бэтмена», которого компания Warner Bros отозвала из проката.
— Показывать могут что угодно — фильмы, скачанные из интернета, домашнее видео, дни рождения проводить в кинотеатре. Некоторые наши коллеги подают это как большое открытие, но аренда кинозала — обычная практика, только сейчас она, наверное, более востребована и привлекает больше внимания. Арендовать кинозал стоит небольших денег, а социальные сети прекрасно работают — можно найти друзей по интересам, собраться, внести деньги и посмотреть кино. Кто-то считает, что это неправильно. Многие наши коллеги хотят, чтобы все осталось как раньше, а показов кино в арендованных залах не было. Но вот скажите — какая разница, где человек смотрит скачанный в сети фильм — дома или в кинотеатре с друзьями? Заметьте — на улице никто не стоит и в кинозал не зазывает. Общение идет через социальную сеть. Я ведь не могу запретить людям рассказывать, какие они молодцы. Это новое поколение, очень странное, которое не привыкло связывать себя какими-либо табу.

Фото: Антон Буценко, 66.RU

— Не опасаетесь, что иностранные прокатчики вернутся в Россию и припомнят, кто показывал пиратские копии?
— До этого светлого будущего надо еще дожить. Боюсь, перспективы весьма туманны в свете того, о чем мы с вами беседуем. По сравнению с трагическими вещами, происходящими в мире, о такой малости даже задумываться не стоит. Если когда-нибудь мы станем обсуждать новый (не скажу — прежний) порядок вещей в киноиндустрии, вряд ли кто-то станет делить людей на праведников и грешников. Останется только две категории — те, кто может и умеет работать, и те, кто не умеет ни того, ни другого.

— Вы допускаете, что кинотеатры в «Гринвиче» и «Пассаже» закроются?
— Я не рассматриваю такой вариант. Вы знаете — я в этом бизнесе очень давно — столько не живут. Добровольно никто не уходит из этой сферы, какой бы сегмент вы ни взяли — от приобретения прав на показ фильма до кинотеатров или сопутствующих услуг, связанных с дубляжом или маркетингом. Есть в кинобизнесе какая-то странная привлекательность, заставляющая людей держаться невзирая на обстоятельства. Мой товарищ в Москве открыл магазин компакт-дисков «Трансильвания» в эпоху, когда компакт диски были основными носителями музыки. Недалеко от Тверской, но где-то чуть в стороне и в подвале. Он практически жил в этом магазине, отказывал себе во всем ради возможности приобрести что-нибудь особенное. У него было много редких изданий, огромный, действительно уникальный ассортимент, который даже «Екатеринбург Арт» не мог себе позволить, потому что мы все-таки старались думать о прибыли. А он готов был отдать абсолютно все ради того, чтобы его магазин стал центром вселенной. Тут я усматриваю определенные параллели — есть люди, которые случайно пришли в кинобизнес из других сфер, можно сказать, умелые управленцы, и люди, которые в этом бизнесе очень давно, прикипели к нему. Они будут до конца стараться его сохранить, поэтому киноиндустрия никогда не умрет, при всех трудностях, при том, что нужно содержать людей, платить зарплату, аренду, нести прочие расходы — это очень сложно. А кому сейчас легко?

Люди из Голливуда

Фото: Антон Буценко, 66.RU

— В 90-е, когда не стало фильмов для проката и открылись видеосалоны, кинотеатры были в таком же положении?
— Конкуренции с видеосалонами не было. Кинотеатры существовали сами по себе — это были еще советские предприятия, которые возглавляли люди со старой ментальностью, в возрасте, с закостенелыми взглядами. Единственное, что они умели, — создать на ровном месте очередь за билетами. Это был гениальный маркетинговый ход — один кассир и маленькое окошко — в русле национальных традиций распределения дефицита. Не забывайте еще, что директора кинотеатров воровали — обманывали государство с билетами, с выручкой. Они привыкли так жить — государство богатое, зачем думать о каком-то будущем? Надо ухватить свое, построить дачу, обновить «Жигули». Никакого бизнеса у этих людей не получилось бы — их попытки были обречены, потому что бессмысленны. Как и во многих сферах, где старое уходило и появлялось новое, в кинопрокате этот процесс растянулся на много лет.

— Импорт/экспорт кино оставался закрытой сферой?
— У чиновников «Совэкспортфильма» были дети, которым тоже хотелось ездить за границу — социальных лифтов в то время не было. Но в 1989 году монополия «Совэкспортфильма» на покупку кинопрокатных прав начала рушиться. Появились люди, которым эта сфера казалась привлекательной. Нас было несколько, скажем так, коллег, начавших покупать фильмы на свой страх и риск. Это же действительно интересно — поехать на кинорынок, познакомиться там с новыми людьми, узнать, как работает этот бизнес в мировом масштабе. Западные кинокомпании не готовы были с нами работать — они вообще не очень понимали, что происходит. Помню, их представители приезжали к нам в Екатеринбург, ходили по кинотеатрам — «Салют», «Космос», «Мир» — и были в шоке, потому что в Европе и США уже строили мультиплексы, а в Екатеринбурге кино крутили в холодных залах с деревянными сиденьями.

— Иностранные компании отказывались от ваших предложений?
— Нет, они думали о будущем. Большая компания — скажем, Disney — мыслит не месяцами, не неделями, не днями, она мыслит стратегически и выходит на российский рынок с намерением выстроить взаимодействие на перспективу — в предположении, что рынок кинопоказа будет меняться в лучшую сторону. Финансовые менеджеры рассчитывают прибыль, но многим важно еще культурное взаимодействие, включая идеологию и разные технические вопросы. Тогда никто не понимал, за какие деньги можно продать права на кинопрокат, рынка как такового не существовало, телевидение тоже покупало очень избирательно. Но постепенно все устроилось.

Фото: Антон Буценко, 66.RU

— Когда в 1993 году Голливуд объявил России бойкот, появился предприниматель Исмаил Таги-Заде, который начал возить иностранные фильмы, купленные за мелкие деньги. Например, о женщинах-пираньях, съевших три батальона американских зеленых беретов. А что показывали вы?
— Я не люблю этих распределений фильмов по категориям. Критерий был простой — кино должно быть адаптировано для широкой аудитории. В полной мере этому требованию отвечает только Голливуд. Если фильмы выпускают независимые студии или европейцы, с точки зрения зрительского интереса получается немножко не то. Или авторские амбиции берут верх, или недорабатывает сценарий, или просто не хватает денег. Когда других возможностей не было, мы выбирали из этой категории. Или привозили фильмы, снятые несколько лет назад. Мы видели, что «Девять с половиной недель» или «Дикая орхидея» — оба с Микки Рурком, с одной стороны, нишевые картины — в силу эротической направленности их не могли широко демонстрировать в кинотеатрах, с другой стороны — это штучный товар, который вызывал большой зрительский интерес. Но компания «ЕА Синема» хорошо зарабатывала и на авторском кино, выпустив на кассетах и дисках все фильмы Эмира Кустурицы и Такеши Китано.

Свое кино

— Почему вы решили добавить к дистрибуции и ретейлу кинопрокат?
— Это же очень важно с точки зрения маркетинга — видеть все сегменты, всю пищевую цепочку. Когда мы начали продавать видеокассеты и открыли сеть магазинов, поняли, что бизнес, связанный с кинопрокатом, развивается. Возникло естественное желание — создать собственную инфраструктуру, чтобы чувствовать истинный зрительский спрос, понимать, что происходит. Если дистрибьютор просто покупает и продает фильмы каким-то людям, он не получает достоверной информации и ему сложно принимать решения о дальнейших шагах.

— Даже с учетом накопленного опыта?
— Нужно постоянно адаптироваться к новым реалиям. Бывает, обстоятельства изменились, рынок изменился, общество изменилось — все изменилось, а человек живет своим старым опытом, который нередко становится причиной грубых ошибок. Можно такого натворить, что мама не горюй.

Фото: Антон Буценко, 66.RU

— Например?
— Была совершенно анекдотическая история, когда менеджеры кинокомпании 20th Century Fox сообщили, что в прокат выходит фильм «Миссис Даутфайр» с Робином Уильямсом. Говорили: «Это будет бомба!», а я им не очень верил, думал: «Что это вообще такое?» И тогда же появился детектив «Восходящее солнце», где Шон Коннери и Уэсли Снайпс расследуют убийство в японской корпорации. На первый взгляд, все сходилось — большой бюджет, известный режиссер, известный сценарист, в главной роли — лучший Джеймс Бонд. На два фильма денег не хватало. Я сказал: беру «Восходящее солнце», а комедию с Уильямсом отдайте кому хотите. Ну и все. «Миссис Даутфайр» стала колоссальным хитом, а фильм с Коннери прошел незамеченным. К сожалению, у нашего поколения не было возможности учиться на чужих ошибках. Приходилось на своих. Помню, мы не очень верили в успех «Властелина колец». В какой-то момент могли купить фильм за приемлемую фиксированную сумму и самим заняться дистрибуцией. У кинокомпаний была практика предварительных продаж. Они считали, что СНГ и Россия — второстепенные рынки, где много не заработать, но потом все-таки разглядели коммерческий потенциал и решили дистрибутировать сами, чтобы получать с кинотеатров роялти.

— Первым вашим опытом кинопроката в Москве стал элитный кинотеатр, где билеты продавали по $35. Почему вы решили работать в таком формате?
— Один мой знакомый, достаточно богатый человек, захотел, чтобы в его офисном центре «Романов двор» появился кинотеатр — не такой, как у всех, а для избранной публики. Считали, раз центр с видом на Кремль и разные финансовые структуры арендуют там площади, все должно быть фу-ты ну-ты. Задачу обеспечить трафик собственник нам не ставил. Хотел, чтобы в фойе стоял белый рояль, а сам он в черном смокинге возле этого рояля встречал гостей. Это история не про бизнес, хотя по выходным кинотеатр собирал аншлаги, а в будни залы заполнялись на 30% (против 50% в обычных мультиплексах) даже при том, что билеты были дорогими — высокая цена отсекала случайных посетителей. Мы помогли этому человеку реализовать его мечту. Кстати, кинотеатр «Романов Синема» работает до сих пор.

— Кинопрокат оказался интереснее, чем дистрибуция?
— Несмотря на внешнюю привлекательность, кино — достаточно рутинный и малоинтересный бизнес, где из недели в неделю происходит одно и то же. Магия возникает, когда человек смотрит фильм в зрительном зале. А все, что касается самой технологической цепочки, очень предсказуемо. Ничего интересного, уверяю вас.

Сбитый летчик

Фото: Антон Буценко, 66.RU

— В 2006 году вы запустили самый большой в стране мультиплекс на 16 залов на окраине Москвы. Конкуренция в кинопрокате была уже высокой. Этот проект оправдал ваши ожидания?
— Экономические показатели были хорошие, но, несмотря на очевидные перспективы, бизнеса не получилось. Когда затеваешь новое дело, денег чаще всего не хватает. Во всем мире стартапам или каким-то новым бизнесам помогают разные финансовые институты, начиная с бизнес-ангелов. У нас этого нет, поэтому история с привлечением денег всегда чревата подводными камнями. Айсбергами, я бы даже сказал. «Титаник Синема» налетел на такой айсберг и затонул.

— Вы не смогли рассчитаться за банковские кредиты?
— Дело не в этом, а в том, что на любой бизнес в нашей стране есть претенденты. Сейчас, правда, желающих стало меньше — уже напробовались и стали учиться на чужих ошибках.

— Вы имеете в виду конфликт с трастовой компанией «Союз», который дошел до суда?
— Компания «Союз» занималась обналом и черным рейдерством, а мы на протяжении многих лет были клиентом «Фондсервисбанка» (аббревиатура — ФСБ), входившего в эту структуру, и ничего не подозревали. Мало ли в Москве банков? Информации тогда было меньше, интернет не так развит, и в тот момент сложно было разобраться, ху из ху. Мы столкнулись с недобросовестными действиями людей, которым доверяли и с которыми поддерживали хорошие отношения. Они воспользовались этим, а зачем, я до сих пор не знаю, потому что бизнесом, связанным с кино, заниматься они не умели и не могли. Что там было дербанить, непонятно. С их стороны это была большая глупость. Но случай «Титаник Синема» не уникален. С «Фондсервисбанком» связано много странных историй — в конце концов его топ-менеджеров привлекли к ответу за хищения денег корпорации «Роскосмос». Речь шла о миллиардах, которые выводили за границу. «Роскосмос» оказался им не по зубам, а с нами они справились. Но кому это сейчас интересно?

Фото: Антон Буценко, 66.RU

— У Александра Айвазова, совладельца инвестиционной группы «Союз», входившей вместе с «Фондсервисбанком» в трастовую компанию, другая версия событий. Он заявил, что ваши сотрудники похитили его и вымогали деньги.
— Люди склонны верить во всякие, даже фантастические, истории, бессмысленно что-то кому-то объяснять, оправдываться. Что тут комментировать? Условно говоря, на меня и мою жену напали бандиты, спасибо, что не зарезали. Это был захват бизнеса, который не принес рейдерам ни счастья, ни денег. Просто очень грязный, безобразный, нехороший поступок. Ни объяснения, ни оправдания этому нет — все осталось на совести этих людей. А я был наивен, полон энтузиазма, не понимал, как устроена жизнь, вот все и случилось, как случилось. Я потерял семью, бизнес, деньги — много чего потерял, ну что теперь, это уже произошло, какой смысл обсуждать, обратно же ничего не вернешь. В наши дни отъем бизнеса стал обычной практикой. Но сейчас мы живем в новой реальности, довольно страшной, и я больше переживаю из-за всех этих глобальных потрясений. На их фоне истории из прошлого кажутся мне абсолютно вторичными.