Курс на импортозамещение объявили восемь лет назад — после санкций за присоединение Крыма. Сразу было понятно, что без деятельного участия государства проблему не решить — невидимая рука рынка тут не помощник.
Чего мы добились за минувшие восемь лет?
Большинство российских предприятий продолжают импортировать комплектующие и оборудование, которых нет на внутреннем рынке. В потребительском секторе — еда, лекарства, одежда, бытовая техника — предложений от российских компаний стало больше, но принципиально ничего не изменилось. Чтобы убедиться в этом, не нужно изучать аналитику, достаточно посмотреть на вещи, которые нас окружают. Почти все они изготовлены за границей — в Азии, Европе, Америке.
Наши предприниматели тоже могут выпускать товары, конкурентные по соотношению цена/качество. Но занимаются этим в основном энтузиасты: все, что они создают и предлагают покупателям, — не бизнес, а скорее хобби. Моя компания — не исключение. Сейчас мы выводим на рынок продукт, который разрабатывали последние шесть месяцев и недавно запустили в производство, потратив скромную сумму из собственных сбережений. Денег нужно больше, но производственникам взять их особенно негде, тем более сейчас, когда банки предлагают кредиты под дикий процент, а залоги оценивают в копейки. Соглашаться с такими условиями может только сумасшедший.
В секторе b2b, где замещать нужно промышленные товары и комплектующие, проблема в другой плоскости. 70–80% всего, что создается, покупает системообразующий бизнес, либо госкорпорации, либо само государство напрямую. Зачем так много государства в нашей экономике, это отдельный вопрос. Так или иначе, именно заказчик определяет, что он выберет — импортную технику или продукцию отечественного производства.
Возьмите авиапромышленность — сейчас к ней много вопросов. Когда-то наши инженеры создали хорошие самолеты Ил-96 и Ту-214. На Ил-96 летает президент России, но руководители отрасли и банкиры считают самолет неперспективным. По мнению чиновников, у этой машины нет своей ниши на вторичном рынке. Кому продавать воздушные суда, когда они выработают основной ресурс?
Такие же проблемы испытывают почти все отечественные производители любого промышленного товара. Не потому, что на ключевых должностях сидят враги государства. Просто там нет инженеров и производственников — остались эффективные менеджеры, которые не очень верят в перспективы отечественной промышленности.
В нашем региональном минпромнауки вы не найдете квалифицированных технических специалистов, способных оценивать предложения промышленных предприятий. Только чиновники, которые умеют составлять бумаги, и юристы им в помощь. Никто из них близко не представляет, как создаются продукты в заводских условиях. Если возникает проблема, они собирают совещания и видеоконференции с людьми, которых считают экспертами, слушают доклады, обсуждают, делают выводы.
Но дальше ничего не происходит.
Когда нужно закупить оборудование, заказчики из госкорпораций прикидывают, где его можно взять, и отдают техзадание на откуп будущему поставщику — он и закладывает в документацию все технические параметры. С зарубежными фирмами госкорпорациям работать удобнее, особенно если в совете директоров сидит иностранец, лоббирующий интересы своих производителей.
При этом риски поставщиков государства, работающих по заказу, несопоставимы с рисками бизнеса, выпускающего потребительские товары, которому нужно создать производство, вывести товар на рынок, сделать ему рекламу, а если продукция не найдет спроса, записываться в банкроты.
Сейчас у людей, принимающих решения на уровне правительства, есть три выхода.
- Несмотря на санкции, создавать «серые» схемы, благодаря которым российские компании будут продолжать завозить в страну все необходимое, как и раньше. Причем на таком сценарии настаивают даже не руководители госкорпораций, а сами иностранные поставщики. Разговоры о параллельном импорте уже начались.
- Россия может перенаправить свой импорт на Китай. Все, что возможно, по максимуму заменить китайским товаром, остальное доставлять окольными путями из Европы и Америки.
- Наконец, самый маловероятный вариант — дать шанс российским производителям, устроив максимальное импортозамещение. На это требуется гораздо больше усилий, чем в первых двух случаях.
Но для того, чтобы запустить процесс импортозамещения и локализации производства, требуется согласие потребителя или заказ от него. Потребитель в этом секторе — само государство, которое ничего не делает. Последние восемь лет вся гражданская перерабатывающая промышленность ждет четкого и понятного сигнала: «Что делать? Какой путь мы выбрали?».
Пока никаких сигналов не было.
Глобально у нас импортозамещение работает только в ВПК, где рулят военные. Их интересы далеки от требований рынка, главный критерий — отсутствие иностранных компонентов. Чтобы никакой злоумышленник не смог нажать кнопку и вывести из строя самолет, в котором летит президент России.
