Коррупции в современной России нет. По крайней мере, в значимых для экономики и морального состояния общества масштабах.
Звучит анекдотично и издевательски. «Это не может быть правдой», — скажете вы, но я готов привести убедительные доводы.
Давайте спросим любого жителя страны, что такое коррупция. Уверяю вас, этот простой вопрос многих поставит в тупик. В общих чертах граждане представляют, о чем идет речь, но точного ответа от них не добиться.
Если собрать доступные определения коррупции (Википедия, Большой юридический словарь, данные МВД и проч.), мы увидим, что коррупция — собирательное понятие, включающее широкий круг правонарушений — от дисциплинарных до уголовно-правовых.
Другими словами, юридически такое преступление не кодифицировано. В России сегодня нет ни одного человека, которого суд признал виновным в коррупции.
Переходя от дефиниций к сути, вспомним, что страна до сих пор живет по законам феодального общества, которое мы унаследовали от коммунистов.
Судите сами.
В 1929 году в стране восстановили крепостное право. В коллективизацию у крестьян отбирали паспорта и запрещали покидать деревни без особого разрешения. Землю, розданную после революции, национализировали. Колхозников обязали (в том числе под страхом уголовного наказания) работать за трудодни, которые лишь частично оплачивали их труд. Остальное присваивало государство. По своей экономической и организационной сути это отработка барщины в феодальном хозяйстве.
В советских городах частную собственность тоже ликвидировали, все отрасли промышленности стали государственными. Работников прикрепили к предприятиям с помощью институтов прописки, трудовых книжек, обязательных характеристик с места работы, борьбы с тунеядством, разных видов пайков и других (включая карточную) систем распределения продуктов и потребительских товаров. Трудящиеся на заводах и фабриках отрабатывали все ту же феодальную барщину.
Чтобы скрыть от населения страны новое крепостное право и возврат к феодальным отношениям собственности и управления, советские идеологи создали удивительную в своей простоте, наглости и эффективности конструкцию — общественную собственность на орудия и средства производства. В одночасье стало «все вокруг — народное, все вокруг — мое». Почти никого не смущало, что у жителей СССР не было никаких юридических документов, подтверждающих право каждого гражданина на государственную (она же общенародная, социалистическая) собственность.
Вместо свободных экономических отношений в демократической советской республике появилась хорошо знакомая система феодальной собственности, принадлежащей царю (генеральному секретарю ЦК ВКП (б) — впоследствии КПСС) и служилому феодальному сословию (секретарям обкомов и ряду других избранных представителей советской бюрократической иерархии). Республиканская система управления при сохранении внешних демократических атрибутов превратилась в феодальную монархию.
На территории, вверенной царем феодалу, полагалось поддерживать порядок, чтить догматы господствующей церкви (марксизма-ленинизма), производить товары и услуги и переводить часть дохода в королевскую казну, а в случае военной угрозы — собирать ополчение.
Если представители партийной номенклатуры выполняли эти требования, на своей территории они оставались вершителями судеб с самыми широкими полномочиями. Судить их могли только партийным судом — административным, сословно-феодальным, а не по законам СССР.
Когда советская власть закончилась, абсолютная феодальная монархия превратилась в конституционную — пришел царь Борис, которого сменил царь Владимир, а система феодальных отношений собственности (госсобственность) и создания прибавочного продукта в стране (барщина и оброк) осталась незыблемой. Феодалы на местах, встроенные с некоторых пор в вертикаль власти, взимают оброк за пользование государственным ресурсом (активы, контракты, разрешения и прочее).
Конфликты между ними возможны в двух случаях. Если глава региона «не по чину берет» — оставляет себе больше, чем положено, и не выполняет в нужном объеме и качестве порученные работы. Или наносит своими действиями ущерб интересам более сильного феодала, который ближе к государю и может влиять на его кадровые решения.
Тут мы понимаем: в госсекторе противник — не коррупция, а нормальная практика феодального делового оборота, сама система феодальной собственности и управления. Поймать и наказать того, кто взял «не по чину» или перешел дорогу более сильному феодалу, — дело не бесполезное, но малорезультативное. Главное — увеличивать долю частной собственности и частного предпринимательства в экономике России и уменьшать долю государственной (так называемой общенародной), а по сути — феодальной — собственности и экономики.
Бизнес хорошо знает, что делать с менеджером или руководителем, который берет откаты и наносит ущерб частной акционерной собственности. Все, кто работают рядом или даже помогают или покрывают коррупционера-взяточника, прекрасно понимают, что ущерб, нанесенный частному предприятию, не позволяет ему развиваться и сохранять рабочие места.
В конце концов, каждый из нас — частный собственник или может им стать и не хочет, чтобы его в свою очередь обкрадывали. То есть в 20–25% нашей экономики (в частном секторе) борьба с коррупцией не требует никаких специальных усилий — общественное мнение однозначно против этого зла.
Путь, связанный с изменением социальной и экономической структуры общества, реальный переход к экономике, основанной на частной собственности и свободной предпринимательской деятельности, может показаться скучным — он не предполагает арестов с выемкой сотен килограммов дензнаков, которые можно предъявить народу, но таков единственный реальный путь к системному изменению страны и общественного мнения.
Вы спросите — когда настанет переломный момент, определяющий переход количества в качество, и я вам отвечу — чтобы создать социальную базу нового общественного строя, критическую массу частного сектора в экономике и действенную систему общественного контроля над госсобственностью, нужна смена двух поколений. Окончательная победа капитализма случится в период 2030–2050 годов. Это несложно рассчитать, пользуясь историческими структурными аналогиями.
Именно в эти годы следует ждать второй этап буржуазных преобразований в нашей стране.
Мыслями и наблюдениями по этому поводу я поделился в своей книге «Великая русская буржуазная революция глазами очевидца». Кому интересно, могут найти и прочитать.
