Принимаю условия соглашения и даю своё согласие на обработку персональных данных и cookies.

Водитель на доверии. Зачем владелец компании Brozex садится за руль и меняет социальную роль

15 марта 2021, 14:41
Колонка
Водитель на доверии. Зачем владелец компании Brozex садится за руль и меняет социальную роль
Фото: Страница Вячеслава Брозовского в социальной сети Facebook, Анна Коваленко, 66.RU
Летом — два раза в месяц, а зимой — раз в квартал Вячеслав Брозовский пересаживается из своего автомобиля за руль фуры и развозит товар по магазинам. По его словам, это помогает договариваться с подчиненными, а в конечном счете — управлять бизнесом.

Иногда я работаю водителем — доставляю грузы компании Brozex в регионы Большого Урала. Началось это восемь лет назад после отставки с должности вице-премьера Свердловской области. Я просто пришел и сел за руль. Стоял февраль — снег, вьюги, обледеневшие дороги, на которых трудно управлять незагруженным автомобилем. Дефицит практики компенсировала тяга к экспериментам — в разное время мне приходилось водить тракторы, бульдозеры, автопогрузчики, пожарную машину, подъемный кран и другую технику, которая стоит у нас в гараже.

Первый рейс вышел успешным — я убедился, что штатные водители обманывали компанию, завышая расход топлива на 20–25%. Мое открытие их не обрадовало, но я никого не стал увольнять, ограничившись напоминанием о библейской заповеди. Тем более что возможностей для воровства мы не оставили, сохранив бизнесу деньги, которые прежде уходили сквозь пальцы.

С тех пор я намотал 150 тысяч километров по Свердловской и Тюменской областям, Башкирии, Пермскому краю, Югре и ЯНАО. Наша задача — вовремя снабжать товарами гипермаркеты «Леруа Мерлен» в городах-миллионниках и собственные магазины, рассчитанные на жителей Ирбита, Муравленко, Чайковского, Янаула. На Урале работает 34 торговых центра компании Brozex площадью от двух до пяти тысяч квадратных метров. Товары нам выгоднее продавать там, где много частной застройки и куда не дотягиваются руки федеральных сетей DIY.

На фуре я побывал примерно в 70% торговых точек и почти всех своих работников знаю в лицо. Пока товар разгружают, они рассказывают мне разные полезные вещи — я не получил бы этой информации, если бы приехал на легковой машине. Бывает, что успешную практику одного магазина компания транслирует на всю торговую сеть. С директорами розницы мы на месте обсуждаем замены в ассортименте и сразу принимаем решения — то, что хорошо продается в Нижнем Тагиле, может не найти спроса в Березниках. Наверное, руководители не рады, что я разъезжаю с инспекциями и могу взыскать за упущения, к которым на местах привыкли и считают обычным делом. Но для операционной работы это важно — телефон и видеосвязь не заменят энергетики и эмоций живого общения.

За рулем мне хорошо думается. Порой в голову приходят удачные решения, и я сразу отправляю их помощникам голосовой почтой. Обычно я веду машину один, но иногда беру с собой кого-нибудь из менеджеров, чтобы обсудить в дороге темы, на которые в суете не хватает времени.

До сих пор мне везло — в дороге машины ни разу не приходилось чинить. Возможно, потому, что мы покупаем только импортную технику — она дороже российской, но требует меньше горючего и дольше обходится без поломок. Единственным форс-мажором был отказ двигателя при сорокаградусном морозе из-за парафинов в дизельном топливе. Машину пришлось оставить и добираться до Тюмени на такси. На следующий день температура повысилась, я вернулся, добавил в бак химию и, провозившись пару часов, двигатель все-таки запустил. Обошелся без посторонней помощи. Перепады температуры, впрочем, досаждают водителям не так сильно, как убитые дороги. Как и раньше, это — одна из бед. В Удмуртии и Пермском крае попадаются участки, изрытые ямами как от бомбежки, — передвигаться по ним можно только со скоростью 5–10 км/час. Если такая полоса препятствий растягивается на 70–80 км, раньше, чем через три часа, из нее не выбраться. В ЯНАО дороги и вовсе исчезают на полпути — только были, и уже нет. Из-за этого и цена нашей продукции там выше в среднем на 20%.

Путешествуя одними и теми же маршрутами, я вижу, как исчезают российские деревни, удаленные на 150–200 километров от крупных городов. Сначала местных жителей сменяют дачники, потом многие территории приходят в запустение. Мегаполисы растут, а сельские районы деградируют. Это наводит на невеселые мысли, но, возможно, такова логика развития.

Жизнь продолжается. В праздники мы пригнали с калужского завода Volvo Trucks пять новых фур, загрузив их в Москве товарами, и собираемся открывать новые магазины. Двигатель моего бизнеса — индивидуальная застройка. В отличие от масштабных проектов в Екатеринбурге, которые все труднее вытягивать, эта сфера меньше подвержена кризисам.

Обязуюсь и дальше ездить по адресам передового опыта.