ТОО «Свердловский электромеханический завод» (СЭМЗ) был конкурентом предприятия AEG Starkstromanlagen Dresden GmbH в Дрездене, поставлявшего в СССР оборудование для распределительных электрических сетей. AEG хотело купить СЭМЗ, чтобы сохранить долю рынка и увеличить продажи в России и СНГ. Гендиректор СЭМЗа Анатолий Кузницын рассчитывал, что западный партнер выведет продукцию завода на европейский рынок. Взаимный интерес помог создать в 1994 году совместное предприятие — ЗАО «AEG СЭМЗ» с равными долями сторон в уставном капитале. Возглавил его Кузницын. Четыре года спустя, когда корпорация Alstom (Франция) поглотила AEG, уральское предприятие переименовали в «Альстом СЭМЗ». По данным «Эксперта», иностранным инвесторам к тому времени принадлежало 96% акций завода и они могли диктовать Кузницыну свои условия.
Маркетолог из ГДР
 Фото: Анна Коваленко, 66.RU |
|---|
Петер Иэриш хорошо говорил по-русски. Прежде чем возглавить берлинский кабельный завод VEB Kabelwerk Adlershof, он учился в Московском энергетическом институте (специальность — инженер-электрик), заочно окончил аспирантуру и защитил диссертацию. Когда ГДР и Западный Берлин присоединили к ФРГ, завод Иэриша достался англичанам, но спрос на электрические и телефонные кабели оказался ниже, чем они рассчитывали, и в 1996 году бизнес начали сворачивать.
Иэриш остался без работы. Подходящих вакансий в Германии не нашлось — ему предложили ехать в Екатеринбург, где «АЕG СЭМЗ» искал специалиста по маркетингу и сбыту. О том, что его предшественник не сработался с гендиректором, он узнал позже. 20 января 1997 года Анатолий Кузницын показал новому менеджеру пустой монтажный цех — на сборке ничего не было.
С заводскими маркетологами Иэриш обсудил три вопроса — кто заинтересован в продукции завода, чего хочет заказчик и сколько он готов заплатить. Изучив рынок, он составил бизнес-план до 2004 года. К этому сроку «Альстом СЭМЗ» собирался увеличить производство в полтора раза. Специализацию завода — комплектные распределительные устройства среднего напряжения (КРУ) и трансформаторные подстанции — оставили прежней. Помимо собственной продукции Иэриш предложил выпускать лицензионное оборудование, но опрос заказчиков показал, что новейшие разработки им не по карману. За образец взяли технику, которую немецкая промышленность выпускала больше десяти лет.
Продажи начали расти после кризиса 1998 года. Чтобы справиться с планом, Кузницын велел набирать рабочих. Иэриш, уверявший, что производительность труда на «Альстом СЭМЗ» в шесть-семь раз ниже европейской, был против. Он говорил — лучше платить людям сверхурочные, чем отправлять их по домам, если работы не станет, но переубедить Кузницына не удалось. Штат увеличили с 450 человек почти до 500.
Иэришу пришлось смириться и с тем, что электромеханический завод сам делает комплектующие, которые в Германии покупают на стороне, занимается отжигом / гальваническими покрытиями / покраской изделий и содержит парк грузовиков. Труднее было объяснить это руководству Alstom.
Недовольны друг другом
 Фото: Анна Коваленко, 66.RU |
|---|
Кузницын говорил, что с появлением французов стратегия СП изменилась. Он ждал, что иностранные партнеры помогут вывести продукцию «Альстом СЭМЗ» на европейский рынок, а тех больше интересовали продажи в России и СНГ.
Размер сделок, которые Кузницын мог заключать от своего имени, иностранцы ограничили. Крупные контракты требовали санкций финансового директора, назначенного концерном. «Иностранные инвесторы не соглашались тратить деньги на сомнительные проекты вроде избирательных кампаний, — говорит юрист Николай Пиксин, представлявший интересы Alstom в России. — И схемы, приносившие гендиректору дополнительный заработок, остались в прошлом. Кузницын, привыкший к неограниченной свободе, был недоволен».
Французы торопили гендиректора с выкупом земельного участка — они подозревали, что он утаивает служебные бумаги. В январе 2001 года Пиксин предложил Кузницыну прислать копии 23 документов, заверенных нотариусом, — от Устава и свидетельства о регистрации ЗАО «Альстом СЭМЗ» до проспектов эмиссии акций предприятия. Две недели спустя гендиректор сообщил, что сделать этого не может из-за болезни сотрудницы юридического отдела. «Несвоевременную отправку документов вы мотивировали болезнью специалиста, которая, по вашим словам, вышла на работу только 29 января, — отвечал Пиксин. — С учетом изложенного прошу вас выслать ксерокопию ее больничного листа».
Запрошенные бумаги нашлись, когда иностранцы обратились за помощью в прокуратуру. Юрисконсульту завода объявили выговор и посчитали инцидент исчерпанным.
По словам Иэриша, к тому времени Кузницын решил избавиться от иностранного партнера. План деприватизации «Альстом СЭМЗа» на пяти страницах, который позже нашли в его рабочем столе, предусматривал, что областная прокуратура потребует вернуть завод государству, арбитражный суд отстранит французов от участия в предприятии и они уступят свои акции российской стороне по номинальной стоимости. По мнению Пиксина, готовить иск Кузницыну помогали чиновники областной администрации и сотрудник прокуратуры, который затем участвовал в процессе.
По адресу «Альстом СЭМЗ» — проспект Космонавтов, 7 — гендиректор зарегистрировал юридическое лицо ЗАО «СЭМЗ», куда собирался перевести заводское имущество. Иэриш узнал об этом, когда прокуратура уже подала иск в Арбитражный суд Свердловской области. 12 февраля председатель совета директоров «Альстом СЭМЗ» Артур Клаусс предложил Кузницыну рассказать о его коммерческих сделках, неизвестных руководству Alstom, судебном разбирательстве и новом акционерном обществе. Пиксин отправился в Екатеринбург, чтобы разобраться с делами на месте. Провожая его в Шереметьево, члены совета директоров решили отстранить Кузницына от должности гендиректора. Исполняющим обязанности сделали Петера Иэриша.
Ответчик становится истцом
 Фото: Анна Коваленко, 66.RU |
|---|
Юридический отдел СОКУГИ (Свердловский областной комитет по управлению госимуществом), изучавший в 1992 году приватизацию СЭМЗ, подтвердил, что коллектив завода приобрел госимущество по закону. Девять лет спустя зампрокурора Свердловской области Александр Антонов подписал исковое заявление, где говорилось: государственный акт купли-продажи был выдан с нарушениями и не порождал правовых последствий.
Прокуратура собиралась подать иск к «Альстом СЭМЗ», правительству области и МУГИСО, но связываться с государственными органами передумала. Во втором иске (под тем же номером) истцом назначили министерство, а завод стал единственным ответчиком.
Кузницын тем временем вызвал из Германии своего друга Манфреда Шольца — бывшего сотрудника компании AEG, работавшего в Екатеринбурге в начале 90-х. Тот написал в прокуратуру заявление, что иностранных акционеров «Альстом СЭМЗ» нельзя считать добросовестными приобретателями. По словам Шольца, правовой аудит, заказанный AEG, вскрыл нарушения при выкупе госимущества. Менеджеры компании обсудили эту проблему, но отказываться от покупки предприятия не стали. «Немцы пренебрегли рисками, посчитав их несущественными, — говорит адвокат Владимир Винницкий, защищавший гендиректора. — Утверждать, что Кузницын ввел их в заблуждение, они уже не могли. Этого было достаточно, чтобы суд признал сделку недействительной».
Разбирательство в суде сделали закрытым, пояснив, что продукция СЭМЗа имеет отношение к оборонке. Юристам концерна Alstom участвовать в процессе не разрешили. «Нас допустили только как слушателей, хотя в постановлении Конституционного суда России говорилось, что адвокат может защищать интересы доверителя даже в делах с гостайной», — поясняет Пиксин.
15 февраля областной арбитражный суд вынес решение: «Изъять у ЗАО «Альстом СЭМЗ» и возвратить в государственную собственность Российской Федерации основные средства Свердловского электромеханического завода».
Кто кого
 Фото: Анна Коваленко, 66.RU |
|---|
Губернатор Эдуард Россель подчеркивал — власть не станет вмешиваться в конфликт собственников, пока ничто не угрожает государственным интересам: «Суд вынес решение — пристав должен все описать, забрать в госсобственность и начинать новый процесс приватизации».
Кузницын распорядился не допускать на завод Пиксина, Иэриша и зампредседателя совета директоров «Альстом СЭМЗ» Хартмута Эрна, прилетевшего в Екатеринбург, когда началось разбирательство. 16 февраля они стояли возле проходной, ожидая, что будет дальше. Кузницын тем временем собрал работников и сказал: «Мы одержали победу в длительной борьбе!» Что он имел в виду, поняли не все. По словам Винницкого, гендиректор уверял, что работники завода «лягут за него костьми», но те вступились за менеджеров «Альстома» — забрали их с улицы и провели на предприятие. Позже они объяснили журналистам — при немцах в отремонтированных цехах появились раздевалки с душевыми кабинками «европейского уровня» и туалетная бумага.
На следующий день Кузницыну сообщили — по решению совета директоров, к 15:00 он должен передать полномочия Иэришу, но отстраненный гендиректор до вечера оставался в своем кабинете, и Пиксину пришлось его поторопить. По словам юриста, у Кузницына сидели чиновники областного правительства и сотрудник ФСБ. «Мы сказали: «Извините, Анатолий Сергеевич, ваше время вышло, освободите служебный кабинет, чтобы г-н Иэриш мог исполнять обязанности генерального директора», — вспоминает Пиксин. Ушли они после того, как юрист пригрозил видеосъемкой.
Через несколько дней в помещении заводской мини-АТС обнаружили прослушивающее устройство, а в компьютере старшего сына Кузницына, отвечавшего за сферу IT, — записи телефонных переговоров Петера Иэриша, индустриального директора Уве Лааге, сотрудников отдела кадров и отдела маркетинга. Часть файлов относилась к декабрю-январю, часть — к первой половине февраля. Находку предъявили журналистам. Городская прокуратура возбудила уголовное дело, но через три месяца следственные действия прекратили.
Теперь на завод не пускали бывшего гендиректора. Через суд Кузницын добился, чтобы его восстановили в должности — с утра он появлялся в сопровождении пристава и получал доступ к рабочему месту, но как только пристав уходил, полномочия Кузницына снова ограничивали. «Фактическое восстановление в должности означает допуск к работе, а когда судебный пристав бежит обратно на проходную, оставляя директора на произвол акционера, незаконно захватившего власть, это нельзя считать исполненным судебным решением», — говорит Винницкий. По совету адвоката, Кузницын пожаловался в суде на действия пристава и потребовал, чтобы ему представили ключи от кабинета, учредительные и бухгалтерские документы, печати и штампы.
Суд ответил отказом, сославшись на устав предприятия, где о месте хранения печатей и штампов ничего не говорилось. Тогда Кузницын решил взять предприятие штурмом.
Последний герой боевика
 Фото: Анна Коваленко, 66.RU |
|---|
Ночью 2 июля неизвестные лица заварили металлическую дверь в квартире Петера Иэриша. Одновременно к проходной «Альстом СЭМЗ» подъехал автобус с людьми в милицейской форме — сотрудников ЧОП «Пантан», присланных из Москвы охранять завод, затолкали в салон и увезли за 40 км от Екатеринбурга.
Следом появился Анатолий Кузницын с вооруженными людьми (по разным данным — от 30 до 70 человек). Пиксин, работавший в тот вечер на втором этаже заводоуправления, говорит, что люди Кузницына скрутили оставшихся чоповцев и начали искать «представителей немцев и адвоката». «У меня отобрали ноутбук и заперли в кабинете, связи не было, в туалет не пускали, — вспоминает он. — Но я им напомнил, что народ — за немцев и утром захватчикам не поздоровится. Так и получилось — народ смел ворота и всех освободил. Кузницын и его люди забаррикадировались на втором и третьем этажах главного корпуса и просидели там двое суток без воды, пищи и электричества».
С предприятия Кузницына увезли на скорой с сердечным приступом. «Ему не хватило выдержки, — считает Винницкий. — Мы выиграли больше десяти процессов — закон был на нашей стороне. Оставалось дождаться судебных приставов и выставить иностранцев с завода, но он решил исполнить решение суда собственноручно».
На следующий день в Екатеринбург прилетели представители концерна Alstom — член совета директоров «Альстом СЭМЗ» Хартмут Ерн и директор юридического отдела Михаэль Грюб. На встрече с Вениамином Голубицким они договорились оставить спорное имущество за предприятием на пять лет, чтобы завод мог работать, а юристы — решать проблемы.
Вооруженный захват вызвал недовольство Росселя, запретившего бывшему гендиректору приближаться к заводу. Публично губернатор заявил, что областная власть поддерживает Кузницына, правоту которого подтвердил суд. И добавил: ночной штурм не повлияет на инвестиционную привлекательность региона, поскольку «для иностранных инвесторов подобные случаи — не редкость». Тогда же стало известно, что Россель намерен продвигать федеральный закон, запрещающий акционерам увольнять нанятого директора, пока не закончится его контракт.
У иностранцев по этому поводу было свое мнение.
Мобилизация лоббистов
 Фото: Анна Коваленко, 66.RU |
|---|
Пока на заводе «Альстом СЭМЗ» делили имущество, посольство ФРГ в России направило в российский МИД ноту протеста и сообщило о событиях в Екатеринбурге канцлеру Германии Герхарду Шредеру и президенту Франции Жаку Шираку. Посол Германии Эрнст-Йорг фон Штудниц, посетивший Екатеринбург с делегацией немецких бизнесменов, спрашивал губернатора и мэра Екатеринбурга Аркадия Чернецкого: «О каких инвестициях можно вести речь, если вы готовы пересматривать права собственности из-за формальных нарушений, допущенных десять лет назад?» То же самое и примерно теми же словами сказал Росселю гендиректор УЗТМ Каха Бендукидзе, которого 12 июля позвали в резиденцию обсудить перспективы Свердловской области для иностранного капитала.
Тем временем в Москве Петер Иэриш и глава российского представительства концерна Alstom Владимир Ушаков рассказали журналистам, что региональная власть встала на сторону бывшего гендиректора, который «в свое время приватизировал предприятие, продал его немцам, а теперь утверждает, что проведенная им же самим приватизация была незаконной». Ушаков назвал губернатора изоляционистом и напомнил, что Alstom, владеющий предприятиями в шести регионах России, вложил в экономику страны больше $100 млн.
Усилиями концерна кейс с деприватизацией попал в повестку российско-германского консультационного совета по инвестициям, проходившего 23 августа в «Атриум Палас Отеле». Тон встрече задал полпред президента РФ в УрФО Петр Латышев. Не называя имен, он сказал: «Чиновники продолжают давить бизнес, сдерживая деловую инициативу и активность». Андреа фон Кнопп — глава представительства Союза немецкой экономики в России — добавила: «Зависимость региональной судебной власти от администрации — серьезное препятствие для объективного и беспристрастного рассмотрения дел. Суды финансируются неофициальным путем, что дает возможность оказывать на них влияние». Восемь дней спустя Россель ответил: «А того, кто говорит, что теневые средства влияют на суды, можно сразу привлекать к уголовной ответственности».
Обиженных региональной властью Латышев призвал искать защиту в полпредстве. По словам Пиксина, представители Alstom так и сделали. «Когда конфликт вышел на международную арену, мы встретились с Латышевым, и разбирательства пошли совсем по-другому. Все наши аргументы суд учел и положил в основу судебного акта, подтвердив, что нарушений не было, претензии высосаны из пальца, а прокуратура злоупотребила своим правом, обращаясь с такими исками».
Решение о деприватизации завода Арбитражный суд УрФО (апелляционная инстанция) отменил 3 сентября. Дело рассмотрели повторно. 26 ноября областной арбитражный суд разрешил представителям концерна участвовать в процессе, а 28 ноября отказал прокурору в иске к «Альстом СЭМЗ».
Не удержались
 Фото: Анна Коваленко, 66.RU |
|---|
Электромеханический завод в Екатеринбурге еще дважды менял собственника. Сначала — в 2004 году, когда концерн Alstom оказался на грани банкротства из-за долга в 4,5 млрд евро. Французское правительство предоставило компании заем в обмен на продажу самого прибыльного направления. Заводы в 40 странах мира, выпускавшие энергетическое оборудование, в том числе «Альстом СЭМЗ», достались атомной госкорпорации AREVA за 950 млн евро. Чтобы обойти конкурентов, на «AREVA-СЭМЗ» адаптировали к российским условиям несколько новых разработок французских конструкторов.
Пять лет спустя Иэриш вернулся в Германию. Гендиректором стал француз Эрик Бриссе, управлявший прежде курганским заводом по производству дрожжей. Первым делом он отказался от парка грузовиков (на что не решился Иэриш) и передал транспортное направление на аутсорсинг со словами: «Наше дело — выпускать подстанции, а не искать попутные грузы». Часть сотрудников пришлось уволить — в 2009 году производство оборудования на «AREVA-СЭМЗ» сократилось на 30% в сравнении с докризисным 2007 годом. Стратегия Бриссе была в том, чтобы предлагать заказчикам комплексные поставки оборудования — частично собственного, частично — с предприятия в США. Он рассчитывал, что в России AREVA займет второе место после Siemens.
Компания Sсhneider Electric, купившая «AREVA-СЭМЗ» в 2014 году, отправила Бриссе руководить самарским заводом «Электрощит». Местное руководство полагало, что сумеет обеспечить ежегодный рост производства в Екатеринбурге на 25%, но через два года завод решили закрыть — по данным СПАРК, предприятие терпело убытки. Под сокращение попали 103 сотрудника.
Тогда же концерн Alstom напомнил о себе коррупционным скандалом — выяснилось, что за 10 лет французы раздали $75 млн взяток в США и других странах (России в этом списке не было). Взамен компания получила крупные энергетические контракты и $300 млн прибыли. Заместитель генпрокурора США Джеймс Коул назвал такую практику «шокирующей по своим масштабам, наглости и глобальным последствиям». Чтобы отбиться от преследования в Штатах, компании пришлось заплатить $772 млн штрафа.
Иэриш и Бриссе такое бы не одобрили.
В материале использована информация из открытых источников: «КоммерсантЪ», «Деловой квартал», «Эксперт»
