Алексей Кудрин: «В ближайшие 50 лет доллару ничего не угрожает»

«А кто такой Кудрин?» — спросила симпатичная студентка УрФУ у коллеги. Никто из окружающих ей подсказать не смог. Актовый зал, между тем, был переполнен. Конечно, часть студентов пришла по разнарядке, о чем красноречиво говорили гуляющие по рядам списки, но большинство все-таки пришли из личного интереса к фигуре бывшего министра финансов.

Открытая лекция продолжалась около полутора часов. Примерно половину этого времени Алексей Кудрин рассказывал о ситуации в мировой экономике, а затем отвечал на вопросы. Уже в самом финале у него спросили о готовности стать премьер-министром. Кудрин прямо отвечать не стал, но, как мне кажется, прозрачно намекнул, что готов занять второй пост в стране: «Я не готов это комментировать. Не будем эту тему будоражить». Теперь я еще сильнее уверен, что в ближайший год Кудрин станет премьером. Пока же приведу его ответы на наиболее любопытные вопросы студентов и преподавателей УрФУ.

О будущем американского доллара

Доллару ничего не угрожает в течение 50 лет. Но частично роль доллара в мире будет снижаться по мере наращивания веса роли других валют, в частности, китайского юаня. Какова будет роль евро, станет понятно после завершения долгового кризиса. Предполагается, что долги европейских стран будут расти до 2016 года. Потом они смогут стабилизировать их. Мое предположение, что неизбежных рисков для доллара и снижения его роли пока не предполагается.

Так ли страшен растущий госдолг США?

Многих беспокоит растущий госдолг США. Но отличие американской экономики от иных заключается в том, что для них не критичен даже госдолг в 100% ВВП. Теоретически США не могут обанкротиться, так как сами печатают деньги. Определяющим же является дефицит бюджета США. В какой-то момент это может сыграть критическую роль. Именно поэтому американцы сейчас озабочены сокращением дефицита. Две недели назад Обама дал задний ход в отношении своей медицинской реформы. Можно ожидать, что сократят военные расходы, расходы на строительство дорог. Если вы приедете в Нью-Йорк, то увидите, что там уже сокращают расходы, дороги становятся хуже.

О будущем российской экономики

Период роста цен на нефть завершился. Вряд ли теперь нефть будет дорожать на 20–30 долларов в год. Нужна модель, которая бы позволила предприятиям конкурировать на основе новых технологий, победит тот, кто будет быстрее внедрять инновации. В этой связи нам нужна реальная модернизация. Через два-три года мы почувствуем острый дефицит денег. И тогда мы поймем, что нам нужно что-то сделать с точки зрения инвестклимата. Я считаю, что нужно было раньше проводить модернизацию экономики, но механизм очень инерционен.

Про конфликт с Медведевым

Когда мы обсуждали программу перевооружения, то я сразу заявил, что мы не сможем ее выполнить за 10 лет. Я считал, что нет таких вызовов, чтобы одномоментно в четыре раза увеличивать гособоронзаказ. В итоге сейчас внесен бюджет с уменьшением расходов на образование, культуру. И это мне кажется нерациональным решением. Я об этом сказал тогдашнему премьеру Путину еще в феврале 2011 года и попросил отставку. Но он сказал, что сейчас не время, кризис не прошел, плюс выборы. Я стал работать до того случая, когда возник личный конфликт с Медведевым. Мне показалось, что ничего особенного тогда не сказал. Просто каждый определился.

Об отношениях с Путиным

С Путиным у нас нормальные отношения. Хотя он иногда и выражает недовольство тем, что я остаюсь вне системы, мало помогаю. Мы сейчас договорились, что я войду в президиум экономического совета при президенте. Кстати, после некоторых последних заявлений статус эксперта заметно вырос.

Каково было одним прекрасным утром проснуться министром финансов?

(Пауза, улыбка). В 1990 году в Петербурге была введена талонная система. В этот год я решил пойти на работу в администрацию Петербурга на должность заместителя руководителя комитета по экономическим реформам. Я помню, в начале весны 1992 года в Петербурге не было продовольствия в течение нескольких месяцев. Кстати, тогда за внешнеэкономические связи отвечал Путин. Мы формировали списки продукции петербургских предприятий, которую можно было бы по бартеру обменять на продовольствие из Прибалтики. Но никто не хотел брать наши трактора. Вот это был трудный момент.

Еще одна цифра — в 1992 году инфляция была 2400 процентов, в 1993 году — 800 процентов. И в этих условиях надо было что-то делать. Тогда я стал ездить в Минфин, общаться. В 1996 году я перешел на работу в администрацию президента. В том году выбрали Бориса Николаевича Ельцина. И я должен был придумать, каким образом платить пенсию и зарплату бюджетникам. Тогда я разработал план, по которому с 1 января 1997 года все пенсии должны были выплачиваться вовремя, а за полгода мы должны были погасить все долги. И тогда никто не верил, что это реально. В марте 1997-го меня пригласили в Минфин реализовывать мою же программу. Именно поэтому, когда я проснулся министром финансов, у меня никаких острых ощущений не было, так как был уже хорошо подготовлен.