Принимаю условия соглашения и даю своё согласие на обработку персональных данных и cookies.

Николай Цуканов рассказал главе Минздрава РФ, как Екатеринбург переживает пандемию. Список проблем

17 июля 2020, 10:35
Полпред связал большинство сложностей с ростом числа новых заболевших коронавирусом в июне.

Полномочный представитель президента в Уральском федеральном округе Николай Цуканов провел рабочую встречу с Министром здравоохранения РФ Михаилом Мурашко. Цуканов сообщил, что в Свердловской области в июне — рост новых случаев заражения коронавирусом. Если в мае в среднем за сутки регистрировалось около 100 случаев, то начиная с июня — порядка 250.

Рост привел к дефициту коечного фонда. На 15 июля в Свердловской области занято 81% инфекционных коек, а в Екатеринбурге в последнее время более 90%. «Серьезная нагрузка ложится на службу скорой помощи и диагностическую базу. Медики трудятся самоотверженно, но проблемы остаются. Людям подолгу приходится ждать приезда «скорой» и часами сидеть в очереди, чтобы пройти компьютерную томографию», — сообщили в пресс-службе полпредства УрФО.

В пределах округа есть еще одна озвученная проблема — дефицит врачей и других медработников, особенно на селе и в малых городах. Кроме того, ряд больниц не ремонтировались многие годы и обветшали. Также Цуканов сообщил Мурашко, что «в Свердловской области налицо риск недостижения в 2020 году целевых показателей по снижению смертности от сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний».

Как ранее сообщал 66.RU, в программе официального визита Михаила Мурашко в Екатеринбург — открытие референсного центра лучевой диагностики и терапии, совещание у губернатора Свердловской области Евгения Куйвашева и встреча с руководителями местных больниц.

Однако как ожидается, визит министра не будет позитивным для местных властей. В правительстве области готовятся к непростой встрече, сообщил осведомленный источник 66.RU. Недавно в регионе прошла проверка Росздравнадзора. По нашим данным, проверка надзорного ведомства касалась трех основных проблем: реальной статистики заболеваемости COVID-19; затруднений в диагностике коронавируса; ущерба, который был нанесен оказанию плановой помощи из-за того, что все больше медицинских мощностей занимают под борьбу с коронавирусом.