Сергей Озеров: сломи ставку или ипотечника уведет конкурент

Статистика ЦБ по развитию ипотечного рынка более чем радостная. Объемы выдачи растут с каждым месяцем, ставки, напротив, снижаются. Докризисные показатели уже близки. Однако ипотечные портфели банков не только пополняются новыми кредитами, но и тяготятся старыми проблемами.

Насколько тяжел груз просрочки, реструктурированных в кризис и рефинансированных после кризиса кредитов, рассказывает Сергей Озеров, председатель правления банка Delta Credit в России.

В 2008 году была очень распространена практика реструктуризации кредитов, в том числе ипотечных. Сегодня банки готовы идти навстречу клиенту или эта практика ушла с кризисом?
— Во-первых, я бы не стал говорить, что кризис уже прошел. Вспомните хотя бы Грецию. Ее проблемы с госдолгом так и не решены, а это негативно влияет и на финансовую ситуацию в еврозоне, и на отношения инвесторов к другим развивающимся рынкам.

Да, в России ситуация намного лучше. Высокая цена на нефть уменьшила дефицит бюджета. Бюджетные расходы стимулируют экономику, но при этом у нас не наращивается долг, как это происходит в других странах. Поэтому финансовое состояние страны очень хорошее. Рынок восстанавливается. Но кто может гарантировать, что нефть и в будущем будет стоить дорого? Я бы не питал излишних иллюзий.

Что касается непосредственно ипотечного рынка, доля просрочки еще достаточно большая, хотя и значительно меньше, чем в других секторах кредитования. Так, в первом квартале 2009 года реструктуризация была массовым явлением. Уровень просрочки достиг своего пика в третьем квартале 2010 года — по России это было 3,99%. Но надо понимать, что еще большему числу клиентов мы пошли навстречу и изменили график платежей. Если бы банки этого не делали, просрочка была бы еще больше, а ситуация — еще жестче. Так, благодаря в том числе и программе помощи заемщикам, попавшим в сложную финансовую ситуацию, просроченная задолженность в DeltaCredit находится на рекордно низком уровне — 1,35%.

Сейчас, к счастью, те заемщики, которые испытывали финансовые проблемы в конце 2008 — начале 2009 года, в большинстве случаев уже их решили. Те, кто тогда потерял свой доход, сегодня уже имеют стабильный заработок.

В кризис часто говорили об индивидуальном подходе. Если сегодня у клиента возникают сложности, банк готов разбираться в его ситуации? Или же это мера не для мирного времени?
— Я уверен: индивидуальный подход должен сохраняться, но он должен быть системным и масштабируемым. Если мы будем каждый раз выносить на уровень руководства банка решение по отдельно взятому клиенту, работа затормозится. Индивидуальный подход без скорости принятия решения — это вообще никакой подход. Каждый клиент должен быть отнесен к определенной категории, а для каждой из них есть свои стандартные решения. Мы должны четко понимать, в каком случае и на какие уступки идем. Исключения остаются, но они единичны.

Сегодня мы можем себе позволить простить штрафы и пени, снизить ставку по кредиту или стоимости оценки — в рамках отдельных акций. Убежден, банки должны сохранить программы реструктуризации, но это обоюдное движение. Заемщик тоже должен выполнить ряд обязательств, чтобы банк пошел ему навстречу.

Реструктуризация опасная штука. Согласно статистике, в России просрочен каждый десятый ипотечный кредит, а каждый пятый реструктуризированный в кризис — снова оказывается просрочен.

Получается, заемщики расслабляются, когда банк идет им навстречу?

— Не берусь судить за всю банковскую систему, у нас таких кредитов только 10%. Это очень хороший показатель. Значит, что наши стандартные подходы в 90% случаев были правильны.

Если кредит был реструктуризирован в кризис, это плохо для кредитной истории заемщика? Он имеет шанс после получить кредит?
— Сегодня в бюро кредитных историй реструктурированным кредитам присваивается определенный код, который отражает платежную дисциплину заемщика. Читая этот код, мы обязательно выясняем у потенциального заемщика, почему произошла реструктуризация, и если было документированное соглашение между банком и клиентом об изменении графика платежей или что-то подобное, то она уже не является основанием в отказе выдачи кредита, как это было до кризиса.

Более того, сейчас многие банки и к кризисной просрочке относятся с пониманием. Раньше, до 2009 года, мы считали просрочку от 30 до 90 дней негативным фактором. А теперь понимаем, что в 2009 году для этого могли быть реальные причины.

Теперь такие случаи мы рассматриваем отдельно. Если мы видим, что это не поведенческая позиция, а объективное стечение обстоятельств, то готовы идти на уступки.

Что значит поведенческая позиция?
— Если коротко, безответственное отношение к своим обязательствам. Человек решил, что платить по кредиту необязательно. Часто это бывает, когда жилье у заемщика не единственное и он не живет в квартире, за которую выплачивает ипотеку.

Готовы ли сегодня банки рефинансировать ипотечные кредиты, взятые в кризис под более высокие ставки?
— Действительно, сейчас ставки находятся на рекордно низком уровне, и часто заемщики обращаются с желанием изменить условия кредита на более выгодные. Мы рассматриваем каждое такое обращение.

Это же не выгодно банку: вы теряете часть своего дохода, сокращая процентную ставку.
— У нас не остается иного выбора: либо снизить ставку, либо потерять заемщика вовсе. Если мы не пойдем на рефинансирование, велик шанс, что клиент уйдет в другой банк, а мы получим кредит, погашенный досрочно. Тогда мы потеряем еще больше. Мы вынуждены бороться за клиента всеми способами, в том числе и снижая ставку. Но в то же время мы должны оставаться лояльным кредитором. И это не тот, кто закрывает глаза на маленькую зарплату или иные условия. Лояльный кредитор — это тот, кто понял, что с вашим окладом вы можете себе позволить только такую сумму кредита и не больше. Он может жестко сказать: «Извините, но большего мы вам выдать не можем». И заемщик должен с этим смириться, реально оценив свои возможности.