Мы с фотографом Игорем продолжаем колесить по екатеринбургским стройкам в поисках работы. На всякий случай напомню: уже месяц мы вместе со строителями понемногу пытаемся пройти все этапы возведения дома. Уже строили заборы, рыли котлован, готовили фундамент. Наконец настала очередь монолитных работ.
В разгар строительного сезона «этажи гонят» по всему городу.
Нам поучаствовать в заливке разрешили на стройплощадке жилого комплекса на пересечении улиц Краснолесья и Михеева.
Здесь возводят новую очередь на 12 этажей. Льют четвертый этаж будущего здания.
Внизу рабочие цепляют на громоздкие цепи бадью. С ее помощью кран будет доставлять бетон от миксера на строящийся четвертый этаж — к опалубке.
Чтобы залить один этаж, поднять заполненную бадью надо больше сотни раз, рассказывает наш проводник — прораб Анатолий.
Анатолий Попов, прораб:
— Только у меня здесь работают 150 человек. По три этажа в месяц на четырех подъездах льем. Ниже работают каменщики. Мы им даем фору в два-три этажа. Еще отделочники и сантехники. Работа кипит, в общем.
Рядом строитель обрабатывает специальным раствором фанеру для опалубки.
Это делают затем, чтобы потом конструкция легче отходила от затвердевшего бетона, а стена получалась ровнее.
Температура на улице чуть выше двадцати. Моросит мелкий, противный дождь. Для заливки — в самый раз, поясняет наш проводник.
Анатолий Попов:
— Когда жарко, нам приходится поливать бетон водой. Когда ливень — накрывать его полиэтиленом. В холод — нагревать. А вот сейчас ничего особенно не нужно. Тепло и влажно. То что надо. Опалубку снимаем, когда конструкция наберет 70% прочности. Это определяют специально обученные люди с приборами.
Карабкаемся по ступенькам наверх. На этаже уже стоят конструкции из арматуры.
Их закроют опалубкой. Получится вот такое сооружение:
Все готово к заливке. На площадку вышли бетонщики. Ждут, когда кран подаст бадью.
Я лезу на леса к трем строителям. «Здрасьте, меня Дима зовут», — ору я и протягиваю руку. Дружелюбные бетонщики здороваются и тоже представляются. Но я ровным счетом ничего не слышу из-за яростно жужжащего электрического вибратора (о нем — чуть ниже).
Подлетает бадья. С точностью до сантиметра крановщик умудряется подать ее к самой кромке опалубки. Бетонщики ее принимают. Начинается заливка.
Напор струи тяжелого бетона регулируют вентилем и градусом наклона самой бадьи. Снизу строители подают сигналы крановщику. Он помаленьку наклоняет бадью, чтобы бетон лился быстрее или, наоборот, медленнее. По ситуации.
Опустошенная бадья отлетает обратно к миксеру. Настает черед вибратора.
Внутри опалубка разбита на условные ячейки. В каждую из них жужжащий вибратор погружают по три-четыре раза. Он помогает ровно распределить слой бетона.
Ну все. Мастер-класс окончен. Моя очередь.
Принимаем новую порцию бетона.
Так же аккуратно регулировать поток у меня не очень выходит. Тугой вентиль поддается неохотно и со скрипом. Но, в принципе, нормально. Мимо ничего не летит.
Бадья пуста. Пора погружать в ячейки вибратор.
«До самого дна опускай!» — кричат бетонщики.
Работа тяжелая. Орущий и оголтело вибрирующий агрегат весит немало. Основная нагрузка ложится на спину. И уже через четыре ячейки поясница начинает заметно ныть, но через некоторое время привыкает и перестает подавать болевые сигналы.
Бетон равномерно растекся внутри опалубки. А на подлете снова замаячила полная бадья. Но снизу прораб Анатолий командует: «Ладно, слезай. Дальше пойдем». Бетонщики возражают: «Куда? Оставайся! Нам еще восемь этажей лить».
Но остаться не могу. Следующий пункт — башня крана высотой в 12 этажей. Пропустить такое нельзя.
О том, чтобы вскарабкаться на самую верхушку, мы очень долго договаривались с важными людьми. Проходили инструктаж по технике безопасности. Пока разрешают — надо лезть.
— Высоты не боишься? Морской болезни нет? — перед самым восхождением спрашивает меня прораб.
— Не знаю, — честно отвечаю я.
Правда. Понятия не имею. Как-то не было возможности испытать себя на предмет боязни высоты. А причем тут морская болезнь, я вообще поначалу не понял.
К восхождению мы готовились. В редакции бережно хранится специальная камера, которую можно закрепить прямо на лбу и снимать весь процесс, что называется, от первого лица. Но в тот самый важный день наш автомобильный обозреватель Кирилл Зайцев забыл ее в машине. На Уралмаше. Еще раз спасибо тебе, Кирилл.
| До башни я полз минут 20. Процесс тормозился потому, что за перекладины приходилось цепляться одной рукой. Во второй — камера. Снял как мог. Видео ускорил и обрезал, чтобы его было проще смотреть. |
Уже к середине восхождения стало понятно, причем тут морская болезнь. Металлическая конструкция раскачивается из стороны в сторону с немалой амплитудой. И чем выше — тем сильнее кран «штормит».
Зато особенной боязни высоты у меня не обнаружилось. Ближе к башне коленки, признаюсь, подрагивали. Но панического паралича не приключилось.
Наверху меня уже ждал крановщик Сергей. По рации его предупредили, что в башню зачем-то лезет странный человек с глупыми вопросами.
Из башни бадья, которую я с полчаса назад принимал внизу, кажется совсем крошечной. Как ее можно доставлять до кромки опалубки, уму непостижимо. Впрочем, Сергей моего удивления не разделяет.
Сергей, крановщик:
— А что тут сложного? Это как шофером работать: нужны только хорошее зрение и нормальная реакция. Научиться можно быстро. Я где-то год привыкал, работал плохо. А потом приноровился.
Краном управляют два джойстика. Один поднимает лебедку вверх и опускает вниз. Он же, по идее, отвечает за движение крана по рельсам. Но вот этот конкретно взятый кран стоит на фундаменте и никуда не движется (ему и не нужно — до любого уголка вверенной площадки он «дотягивается»). Второй джойстик поворачивает башню и перемещает лебедочную карету по стреле.
Здесь, на верхотуре, крановщик, как правило, проводит всю смену (8 часов). Спускаться вниз и подниматься вверх без особой надобности нецелесообразно. Потому обед — с собой. Внутри башни установлен небольшой телевизор (чтоб не скучать в отрыве от коллектива), а за сиденьем крановщика — три бутыли с водой.
Когда я еще только договаривался о восхождении на кран, как минимум трое моих знакомых требовали: «Обязательно спроси, куда он ходит в туалет?». Не знаю, почему людей так волнует этот вопрос, но я его задал. Ответ получил простой: «Видишь, в углу банка из-под кофе? Вот туда и хожу». Так исторически сложилось, объясняет Сергей. Туалетов в кранах не было никогда. Никто от этого особенно не страдал и не страдает.
Еще раз осматриваем город с высоты башенного крана и ползем вниз. Нам на сегодня впечатлений хватит. У ворот прощаемся с прорабом и уезжаем.
Пока это самая приветливая стройка из всех, где мы были. Несмотря на то что мы откровенно мешаем людям нормально работать, здесь нас очень хорошо встретили. Спасибо.
В следующий раз будем надоедать каменщикам.
Это стройка вообще?
