По мнению Александра Петрова, исполнительного директора некоммерческого партнерства «Уральский фармацевтический кластер», вокруг деятельности кластера развернулась информационная война. В последнее время в прессе стали появляться публикации, в которых говорилось, что завод «Медсинтез» участник кластера) выпускает некачественный инсулин. Плюс к тому в этих статьях предприятие обвиняли в нечестной борьбе в государственных тендерах.
— Мы никогда не опускались до грязных методов борьбы с конкурентами, которые сейчас используются против нас. Прежде всего, я имею в виду те статьи, которые опубликовали ряд СМИ. Они направлены не только против нас, но и против очень уважаемых уральцев. Я имею в виду, прежде всего, Эдуарда Эргартовича Росселя.
Нельзя его имя марать грязью просто так, он этого не заслужил. Это очень уважаемый человек для Урала, не только потому, что он возглавляет наш фармкластер. Он заслуживает искреннего уважения. Вы даже не представляете, насколько близко к сердцу он принимает такие статьи, они ему просто жизнь укорачивают.
— В одной из статей, о которой Вы говорите, сообщалось, что «Национальные биотехнологии» подали иск к департаменту государственного заказа и министерству здравоохранения области. Компания, которая владеет в Подмосковье мощностями по выпуску инсулина, просит суд признать недействительным открытый аукцион. Они заявляют, что конкурсная документация предусматривала закупку препарата конкретного торгового наименования («Росинсулин»). Почему в тендерной документации был указан только инсулин «Медсинтеза»?
— Когда строили завод в Новоуральске, мы писали запросы в различные инстанции: и в Счетную палату, и в Генеральную прокуратуру, что инсулин должен поставляться в клиники по непатентованному наименованию (то есть без конкретной торговой марки, прим. ред.). Наш инсулин, как и у «Национальных биотехнологий», так же как у всех других производителей, называется «генно-инженерный инсулин человека», например, растворимый.
В федеральном законе о госзакупках написано, что все лекарственные препараты нужно выставлять в тендерах по непатентованному названию. Например, есть дротаверин (непатентованное наименование) и есть «Но-шпа» (патентованное наименование). По сути, один и тот же препарат, а значит, поставщик может предложить на конкурс дротаверин под любой торговой маркой. Исключение в законе предусмотрено только для инсулина и еще одного препарата — они должны поставляться только по патентованному наименованию.
Мы пытались два года отменить это исключение, но ничего не добились и решили смириться: хорошо, пусть будет по торговому наименованию. Государство имеет право заказывать те наименования инсулина, которые считает нужными. Свердловское Министерство здравоохранения ничего не нарушило. «Нацбиотехнологии» знают эти правила лучше нас.
| Александр Петров называет претензии «Нацбиотехнологий» безосновательными, поскольку тендер проводился строго по правилам Минздрава. |
— Получается, что межведомственные правила определили, что чиновник решает, какой марки инсулин приобрести?
— Не чиновник, а комиссия составляет список инсулинов, которые необходимо закупить. В Свердловскую область поставляется не только наш «Росинсулин», речь в статье идет только об одном лоте, а всего их было, по-моему, больше двух десятков, и там не только мы, там и другие производители присутствуют. Но тут к одному лоту такое необыкновенное внимание!
Мы торгуем в 14 регионах, и есть тендеры, где мы участвуем, а есть, где нет. Нас попросту стали поливать грязью, заявляя о неких пациентах, у которых от Росинсулина ухудшилось самочувствие. Мы готовы помогать каждому больному сахарным диабетом и положить его на обследование в клинику за наш счет, чтобы понять, в чем причина его плохого самочувствия.
— Понесете ли Вы какие-то убытки из-за этой информационной кампании?
— Конечно, понесем. Какие-то регионы могут отказаться от нашей продукции, мотивируя это тем, что у нас некачественный инсулин. Какие-то пациенты могут отказаться от его использования. История нас рассудит.
Но иностранные инвесторы нам верят, они постоянно проверяют качество производимой продукции. За него я не боюсь. Мы пускаем всех на завод в любое время суток. У нас не было еще ни одного отказа. Генеральный директор уже шутит, что стал экскурсоводом, так как непрерывно приезжают делегации. Я считаю, что открытость — это очень важно.
| Александр Петров отвергает все претензии о некачественном инсулине: «Мы готовы за свой счет обследовать недовольных, чтобы понять, в чем причина их плохого самочувствия». |
— Сколько в России компаний производит инсулин?
— Есть три мировые компании, которые продают на нашем рынке инсулин, в том числе Novo Nordisk, который сегодня держит более половины рынка. Плюс есть четыре российские компании: «Фармстандарт», которая производит инсулин на современном уровне, это серьезное фармпроизводство. Есть «Национальные биотехнологии», которые имеют опытное производство, есть производство аналога в Орле. И есть мы.
— Насколько рынок инсулина конкурентен?
— Инсулин — это во многом политический продукт и некий индикатор коррумпированности. Цены сейчас упали в силу изменения правил игры. Стало понятно, что не может стоимость по сути одного и того же инсулина отличаться в разы. Еще в 2008 года упаковка стоила 1400 рублей. Мы резко ее опустили, предложив
| «Медсинтез» претендует на 30% российского рынка инсулина. Конкурентам планы уральского производителя пришлись не по душе. |
— А каков объем российского рынка инсулина в денежном выражении?
— Сегодня он составляет примерно $250 млн., конечно, это далеко не нефтяной рынок, но государство тратило колоссальные деньги на закупку инсулина.
— Каковы Ваши амбиции по доле рынка?
— Думаю, что речь может идти о 30%.
— Какой объем инвестиций вы планируете на этот год?
— Около 7 млрд. рублей. Поиск инвесторов — это очень сложный процесс. Банки деньги предлагают под солидный процент, а риски в фармацевтике высокие: получил лицензию на производство лекарства — выиграл, не получил — всё проиграл.
Фото Дмитрий Горчаков
Классно, что есть люди, которые создают что-то новое, а не просто качают...