Архитектор Ельцин Центра: «Чтобы создать город будущего, нужно не меньше усилий, чем покорить Марс»

В Екатеринбург на 100+ Forum приезжает архитектор Борис Бернаскони. Он спроектировал Ельцин Центр и самое первое здание в Сколково — «Гиперкуб», который в зависимости от потребностей может перестраиваться внутри и снаружи.

Современные проблемы с экологией, энергетикой, перенаселением вынудят человечество пересмотреть свои взгляды на развитие мегаполисов и функции зданий. Борис Бернаскони поделился с 66.RU своим видением о городах будущего.

О городе будущего

Задача города будущего — найти ответы на многочисленные вопросы: как нам жить, что нам производить, как нам перемещаться в пространстве? Перед нами встают глобальные энергетические, экологические, экономические и социальные вызовы, с которыми мы должны справляться. Сейчас наступило время для обсуждения и реализации этой темы. Чтобы «перепрошить» город, требуются огромные ресурсы, не меньшие, чем колонизировать Марс.

Больше всего отходов производят города. И человечество пока не может ответить на вопросы: куда девать мусор и как быть с загрязнением? Рост численности населения планеты Земля будет способствовать увеличению количества безработных. Что с ними делать?

В будущем, например, не нужно будет обладать собственным автомобилем. Такую модель потребления сменит каршеринг с автопилотом. Все эти изменения мы должны учитывать в структуре города. Бенджамин Барбер в своей книге «Если бы мэры управляли миром» утверждал, что мэр сегодня становится важнее президента. И он абсолютно прав.

О функции зданий

В компьютерной отрасли есть такие понятия — «хард» и «софт». У города тот же самый принцип: железо — это оболочка здания (фасады, конструктив, крыша, окна, лестницы, лифты), а софт — это программа, пример, как оно коммуницирует с городом. При хорошем дизайне объекта содержание тоже не должно отставать.

Фото: архив 66.RU

У Ельцин Центра есть «хард» (узнаваемая архитектура с медиафасадом и перфорированной оболочкой) и «софт» (программа, которая делает ЕЦ не обычным деловым центром, а продолжением города с набором разнообразных функций). Там есть и кафе, и площадь, и образовательный центр, и детский центр, и музей, и конференц-зал, и развлекательные заведения, и магазины. Таким образом, здание расширяется до городских масштабов.

К сожалению, мало кто из проектировщиков задумывается о ПО здания. В результате они не генерируют события, не создают интересный общественно значимый контент и закрыты для горожан. Если рассматривать город как сумму зданий, то у любого из них должен быть софт: чем он отличается от множества других, что он полезного дает миру?

О нереализованных проектах

Я спокойно отношусь к нереализованным проектам. У любого архитектора их много. Но это не значит, что они выбрасываются. Какие-то наработки используются потом, когда приходит время.

То, что в Перми не построили музей, — это не моя проблема, а Перми. Ведь у них мог появиться знаковый объект, который бы дал новое восприятие города. Если город не дает перспективу, он становится убывающим, из него уезжают. А люди и финансовые потоки — те вещи, за которые города конкурируют.

В мире много случаев, когда отдельные постройки меняли позиционирование, становились визитной карточкой. Известный пример в Бильбао, где построили музей Гуггенхайма. И мы узнали об этом населенном пункте в Стране Басков — обычном индустриальном городке с населением 350 тысяч жителей.

О заявке на ЭКСПО-2025

Екатеринбург боролся за ЭКСПО-2025, но проиграл. Если проанализировать причины, уверен, что помимо геополитических факторов окажется, что тут не готовы создать новую идею. Выставка преподносилась как возможность получить федеральное финансирование и сделать прорыв в развитии города. Осака продемонстрировала, что способна дать миру больше, чем собственный интерес. Значит, Екатеринбургу еще нужно работать, чтобы сохранить кадры, экспертов, ресурсы для будущих потенциальных проектов.

О современной архитектуре

Стройка — ресурсоемкая вещь. В архитектуре всегда отражается устройство общества и политических амбиций. Архитектура — это не воля одного человека, это слепок общественных настроений. В строительстве участвуют не просто большое количество людей, но и законы и финансы. К сожалению, в постсоветской России редко появлялась хорошая архитектура.

Глядя на современную Россию, могу сказать, что у людей нет стремления надолго зафиксировать свои желания. Нет драйва и энтузиазма. Люди не хотят вкладывать в классные объекты свои силы. Есть отдельные случайные вспышки, вопреки всему.