Эдуард Кубенский: «Снос «Пассажа» делает нас всех беднее»

Доступным и популярным языком он объяснил нам, почему екатеринбуржцы должны всеми силами сохранить здание «Пассажа». Вернее, должны были. «Это наша ошибка, которую мы совершаем день за днем, год за годом, век за веком», — признается собеседник Портала 66.ru.

Однако в процессе разговора мы пришли к печальной мысли о том, что «надо что-то делать, но никто не знает, что». А еще — что реальных, жизнеспособных предложений, альтернативных существующему проекту «Пассажа», к сожалению, нет.

Улица архитектора Бабыкина

— Я пока вас ждал, сидел тут у окна и вспоминал, что вот здесь, по улице Вайнера, я год назад водил экскурсию (мы с Эдуардом договорились встретиться в «БургерКинге» на Вайнера, — прим. ред). Она была посвящена книге архитектора Геннадия Николаевича Елагина «Жизнь посвящаю городу» об истории улиц и домов Екатеринбурга. Я шел и рассказывал, что здание банка построил архитектор Константин Трофимович Бабыкин, здание музея — тоже он, и кирпичные торговые ряды на Вайнера. Здесь он много построил как до революции, так и после нее.

И вот я сижу и думаю: почему бы не назвать улицу Вайнера именем архитектора Бабыкина? Ведь ее как уже только не называли: и Лягушьей, потому что тут было болото, и Успенской, потому что она упиралась в Успенский собор. А потом в страховом обществе «Россия» на углу с улицей Попова стал работать менеджер по фамилии Вайнер, который по вечерам на оборудовании своего хозяина печатал революционные листовки. И теперь улица долгое время носит его имя.

— Хорошая идея. Мы поддержим.
— Вот здание банка напротив нас выполнено в тех же самых формах «предконструктивизма», и это тоже Бабыкин. Это та же самая архитектура, того же качества. Но она же никого не пугает. И неправда, что это некрасиво, это очень красиво.

— Как вы думаете, дойдет до этого? Снесут когда-то это здание? Мне кажется, что дойдет.
— Конечно, дойдет. Если мы и дальше будем попустительствовать.

В Джоконде ценность представляет только улыбка

— Но вот сейчас ведь никого не беспокоит, что здесь старинное здание. Через 10 лет банк продаст его, а покупатель снесет и построит что-нибудь современное.
— Так и будет, если мы пустим все на самотек и отдадим право решения таких задач людям некомпетентным. У нас от Джоконды Леонардо скоро таким образом останется одна улыбка. Ведь только о ней в популярных СМИ вспоминают в связи с творением Мастера. Нетрудно себе представить, что какой-нибудь псевдоспециалист вдруг признает, что все, что рядом с этой улыбкой, просто старая масляная краска эпохи Возрождения.

— Ну подождите, почему это люди некомпетентные? Заключение государственной экспертизы подписали архитекторы с более чем тридцатилетним стажем. Именитые москвичи, поскольку у нас в Свердловской области, как я слышал, нет специалистов, которые имели бы лицензию на такие экспертизы.
— Ну, мы же знаем, как все эти почетные звания получаются по большей части. Я знаю некоторых почетных архитекторов, но не могу сказать, что они Мастера.

А если архитекторы выдают такие заключения, по которым ценность из всего здания представляют три стены, то их нужно лишить лицензии. Это точно непрофессионалы, даже если могут похвастаться дипломом архитектора.

Вот смотрите. У каждого человека есть бабушка. Нам же не приходит в голову мысль сказать ей: я с тобой, бабушка, не буду дружить. Уходи. У меня есть красивая девушка, пусть рядом со мной будет она, а тебя, бабушка, я знать не хочу — ты старая и у тебя морщины. Ты, конечно, приходи иногда, только лицо закрой фотографией из своей молодости.

Мне кажется, речь должна идти не о том, красивый «Пассаж» или нет, не об архитектуре, а о нашей памяти. Я, например, против сноса не только «Пассажа», но и памятника Ленину. И против снова «Гринвича», хотя мне абсолютно не нравится эта архитектура.

Я против того, чтобы немощных и больных выгоняли из города, потому что от них якобы нет той пользы, какую может принести почетный гражданин города. Потому что город — это общество. Здесь могут жить разные люди: пожилые бабушки с морщинами, коммерсанты, архитекторы, прохожие, дворники. Мы не можем просто взять и отвернуться от них.

Точно так же и это здание. Если оно стоит, может выполнять все свои функции, мы просто не имеем права его разбирать. Я не представляю, как в целом здании можно выделить что-то одно, что представляет историческую ценность. И если законодательство позволяет совершать такие действия, значит, оно несовершенно и его надо менять.

И если сегодня, когда сносят памятник архитектуры, мы обнаружили несоответствие законодательства реальной практике, мы должны остановиться, разобраться и только после продолжать какие-то действия. Несоответствие законодательства сегодняшнего дня не должно становиться предлогом к разрушению нашей памяти.

Куда смотрит Союз архитекторов?

— Есть, к примеру, здание завода ОЦМ на Ленина. На «ногах» которое стоит. Оно не является памятником архитектуры, но давайте представим, что оно им стало, а дальше мы действуем по такой же схеме. И вот чиновник из Минкульта говорит: ценность в этом здании представляют только ноги. Их надо оставить, а сверху можно строить все, что хотите.

Как можно говорить, что во всем здании ценность представляют только балясины, метлахская плитка, три фасада? А остальное? Ну представьте: вы проектируете дом, где доминирующими являются два фасада. Но ведь эту доминанту можно увидеть только на фоне чего-то второстепенного! Нельзя выделять в цельном организме какие-то отдельные объекты культурного наследия.

— Согласен…
— Давайте фантазировать дальше! Давайте от Пушкина оставим только «Евгения Онегина», а любовные переписки сожжем — мол, баловство да и только.

— Ну ладно, оставим Пушкина. Есть у нас какие-то институты, которые могут сейчас повлиять на ситуацию?
— У нас есть профессиональный Союз архитекторов.

— Но ведь именно благодаря заключению профессиональных архитекторов это здание сейчас сносят!
— Ужасно. Если закон позволяет совершать такие действия, то, мне кажется, важно создать прецедент. Это ведь мы — государство. Мы выбираем законодателей. Так вот, если законодатель не справляется с теми требованиями, которые сегодня предъявляет общество, нужно переизбирать законодателей. Предложить поправки в закон, требовать, чтобы они рассматривались как можно скорее.

А раз закон касается архитектуры и памятников, то, на мой взгляд, в первую очередь это должен делать Союз архитекторов России.

— Как, по-вашему, сейчас будут развиваться события? Сегодня, например, будет расширенное заседание Общественной палаты…
— Очень не хотелось бы, чтобы оно превратилось в фарс или какую-то закрытую тусовку, куда позовут тех, кого надо, а Букин, Дынин и другие активисты окажутся в меньшинстве. А большинство будет говорить о том, что все законно и что надо срочно продолжить снос.

Вместо торгового центра — музей современного искусства

— А что можно предложить вместо строительства нового торгового центра?
— Ну, во-первых, если бизнесменам хочется, чтобы на протяжении всей улицы Вайнера у них покупали товары среднего класса, можно построить торговый центр под ней — хоть на три, хоть на пять этажей. На время закрыть ее и вырыть подземную галерею от «Гринвича» до «Европы». Вариантов на самом деле огромное количество, и тот, который сейчас пытаются воплотить, — это самый грубый и топорный из них.

В здании «Пассажа» можно было бы сделать музей современного искусства. Тогда и в скверике были бы интеллигентные люди, а не пьянчуги. Ведь в том, что скверик превратился в помойку, виноват не сам сквер. Вспомните профессора Преображенского из Булгаковского «Собачьего сердца»: «…Разруха не в клозетах, а в головах». Если создать такие условия, чтобы сюда шли культурные люди, то этот сквер заиграет.

— Словом, предлагаете открыть тут библиотеку.
— Почему нет? Библиотеку!

— Так, а за чей счет?
— За наш с вами. Мы же налоги платим. Если мы хотим сделать музей, почему мы не можем его сделать?

— Потому что это частная собственность.
— Значит, надо получить возможность выкупить ее! Заявить на городском референдуме, что мы хотим, чтобы часть городского бюджета пошла на организацию музея, например, современного искусства в здании «Пассажа». Таких примеров в мире множество, когда в существующем здании меняют функцию, но оставляют нетронутой его архитектуру.

— Это надо было делать в 2007 году, когда «ЦУМ» и «Пассаж» из муниципальных превратились в частные. А то сейчас, вроде как, поздно.
— Ну да, тогда и надо было.

— Только что-то тогда никто не возмутился такому повороту. Никто не сказал: «Оставьте «Пассаж» городу, мы тут сделаем музей».
— Значит, тогда мы и наши избранники совершили ошибку. Это мы с вами виноваты в том, что ходили мимо этого здания и у нас не возникло вопроса, почему оно не функционирует.

Но сейчас все горожане могут собраться и сказать: «Мы были неправы». Это ошибка, что здание перешло к застройщикам, которые не понимают всего комплекса вопросов. И если мы видим, что сегодняшние владельцы делают с нашей историей, то, может быть, нам надо просто скинуться всем и выкупить это здание у его теперешних владельцев? Сколько это будет с человека? 100, 200, 500, 1000 рублей с гражданина?

— Подождите, у застройщика есть одна главная задача: расплатиться по кредиту и отбить деньги.
— Наверное, кредитных обязательств девелоперы даже больше, чем общественного мнения, боятся. 100 миллионов в 2007 году, 80 нужны сейчас. И, наверное, не только девелоперы, а и чиновники, городская власть. Но можно же в конце концов обратиться к президенту, чтобы он попросил банк приостановить начисление процентов по кредиту на время, пока вопрос о строительстве не будет решен окончательно. Возможно, это утопические идеи, но ведь речь идет о нашей с вами истории.

То, что «Пассаж» разваливался, — неправда

— Ну хорошо, а варианты пореальнее, чем «горожане скидываются и выкупают здание», есть? Потому что мне кажется, что это вариант нереальный. Ну вот вы озвучили бы его на Общественной палате?
— На самом деле я не знаю. Власть денег в современном обществе настолько сильна, что я даже боюсь предложить какие-то другие варианты.

— То есть все-таки купить у него?
— Купить у него. Не вижу другого варианта.

— И восстановить из руин?
— Оно пока не до конца снесено, хотя все элементы, говорят, уже раскреплены. Да его в принципе нельзя было сносить. Здание можно разрушать только тогда, когда оно само разваливается.

— Так «Пассаж» и разваливался.
— Не разваливался. Я видел, как его разрушали 8 числа. Огромный экскаватор не мог ковшом разрушить перекрытия. Было видно, что здание вполне цельное, ничего там не разваливается. Это просто искусственное разрушение, заказное убийство здания. Регламентированное государством.

— Там деревянные перекрытия — и сколько бы это здание еще простояло? Время-то идет.
— Нет, там как раз железобетонное перекрытие. Это одно из первых в Екатеринбурге зданий в железобетонном каркасе. Именно каркасе, со свободной планировкой — то, что сегодня все застройщики предлагают как ноу-хау. Здание «Пассажа» — его конструктивные и архитектурные особенности — опередило время почти на сто лет.

Вы знаете, что зданию Оперного театра в этом году сто лет. Его построили в 1912 году, а товарную биржу начали строить в 1916-м. И там, и там работал архитектор Бабыкин, и там, и там применялся монолитный железобетон. Только Оперный театр стоит, а товарная биржа — почему-то нет.

Другой пример: «Белая башня» стоит уже 70 лет — никто же не говорит, что ее надо сносить. А что там является культурным наследием: сама банка? Четыре ноги? Какое еще здание нужно снести в Екатеринбурге, чтобы мы наконец поняли ценность того места, в котором живем? Дворец пионеров на Вознесенской горке?

Проект нового «Пассажа» не имеет ничего общего с современной архитектурой

— О самом проекте что скажете?
— Я слышал, что застройщик хочет построить торговый центр класс «средний плюс». То есть второй «Гринвич». Причем, что касается реальных габаритов здания, официальные рендеры явно врут, занижая его. По высоте там получатся три «Пассажа», и здание администрации будет выполнять второстепенную роль во всем ансамбле зданий.

Сегодня второстепенную роль, наоборот, выполняет «Пассаж», чтобы подчеркнуть значимость здания администрации и тех особняков, которые сейчас встроены в ТЦ «Европа». А новый стеклянный блок станет доминантой во всей этой среде. И тогда уже встанет вопрос: сносить или не сносить здание администрации.
То, что там собираются возвести, не имеет ничего общего с современной архитектурой, с современными тенденциями.

В нынешнем здании «Пассажа» есть своя уникальность. Такого здания нет ни в одном другом городе. Оно является основоположником конструктивизма.

Для профессионалов оно говорит о том, что конструктивизм не привнесен на Урал извне, что он родился именно здесь и стал градообразующим стилем для Уралмаша и вообще всей застройки нашего города советского периода. Здесь были собственные мастера с собственным подходом, собственная архитектурная школа, и Константин Трофимович Бабыкин является ее основателем. Для архитекторов Екатеринбурга это вообще просто икона должна быть. И мне стыдно за своих коллег, что они безмолвствуют.

— И что тогда делать? Если менять законодательство, то, наверняка, уже на будущее. В этом конкретном случае поздно что-то предпринимать?
— Даже если сейчас «Пассаж» снесут, даже если ничего у нас не получится, мне бы хотелось, чтобы интеллигенция хотя бы просто показала себя. Чтобы в следующий раз, когда инвесторы будут решать, строить им на этом месте здание или не строить, они бы в первую очередь спрашивали общественность. И уже потом шли за кредитом в банк.

По-моему, застройщика и самого очень тяготит эта история. Потому что, чтобы сохранить эти стены, перенести их и при этом вырыть там несколько этажей подземной парковки, надо применить невероятные усилия по укреплению старых стен. И стоить это будет очень дорого. А бизнесмены умеют считать деньги, и поэтому они наверняка снесут его полностью, а потом построят копию, а может, не построят, потому что это тоже чуть дороже, чем из стекла.

«О чем бы люди ни говорили, они всегда говорят о деньгах», не помню, кто это сказал. Но от себя могу добавить: история — это товар, и когда государство обозначает культурную ценность здания, оно повышает стоимость наших «акций» как вкладчиков этой страны. А когда кто-то разрушает нашу историю, он ворует наши с вами проценты, и мы становимся беднее.

Напомним: видеотрансляцию и онлайн-репортаж с заседания Общественной палаты вы найдете здесь.

Фото: Дмитрия Горчакова