Андрей Гавриловский: «Я знаю, кто сыграл Высоцкого!»

Холл башни выглядит сдержанным и основательным. Но внутри хаос — завтра сам губернатор приедет перерезать атласную ленточку, вместе с ним — Никита Высоцкий. А сколько еще других гостей (и все — very important persons) — не счесть.

«Тут начался галдеж и лай»

Бригады южан наводят лоск перед приемом гостей — пылесосят, натирают тряпками керамогранитный пол и стеклянные перила. В центре всего этого бегает взмыленный Андрей Гавриловский и выслушивает доклады и предложения коллег. Мы хвостом ходим за харизматичным владельцем и подслушиваем.

— Тут будут телеканалы снимать, как шесть человек ленточку перерезают, а они у нас с канцелярскими ножницами должны стоять? Купите позолоченные. Сколько они стоят? 400 рублей? Нормально.

Башня Гавриловского — самый большой памятник Владимиру Высоцкому в мире. Сын артиста не мог оставить ее без внимания.

— Я познакомился с Никитой, когда мы задумали памятник Высоцкому и Марине Влади рядом с первым «Антеем». Я встречался с ним лично, поскольку хотелось сделать натуралистичный памятник. Мы были одними из немногих, кто делал копию посмертной маски Высоцкого. Никита Высоцкий дает зеленый свет всему, что помогает хранить народную память об отце. Он не выдвигает условий.

— Многие считают, что он просто зарабатывает деньги на имени отца...
— Это полная иллюзия. Я видел и знаю, как он живет. Никаких больших денег у него нет. Деньги на имени Высоцкого может зарабатывать всякая шушера. А Никита если и имеет что-то с этого, то это не какие-то там фантастические суммы.

— Личной дружбы с ним у вас не сложилось?
— Мы живем в разных городах. Когда я бываю в Москве, мы видимся. Он приглашает меня на все свои мероприятия. Однажды посадил за один стол с Кобзоном. Но он очень занят, много снимается. Я так понимаю, что после фильма «Высоцкий. Спасибо, что живой» он будет делать следующий фильм, тоже посвященный ВВ.

«Кому сказать спасибо, что живой»

В один день с открытием небоскреба в «Космосе» будет проходить предпремьерный показ фильма о жизни Высоцкого. Главная интрига ленты — в титрах не указано имя актера, сыгравшего самого Владимира Семеновича. Он оставался инкогнито даже для партнеров по съемке, на площадку выходил уже в гриме, а в вызывном листе вместо фамилии актера было написано «Высоцкий».

Все увязано в один день: вечером режем ленточку в холле башни, проводим экскурсию по небоскребу, а потом встречаемся в «Космосе», где артисты представят новый фильм. Никита Высоцкий — как сценарист, Петр Буслов — режиссер, Оксана Акиньшина (сыграла роль Оксаны Афанасьевой, последней любви Владимира Высоцкого).

— Я думаю, после этого фильма у Акиньшиной будет бешеная популярность. Она должна стать номер один в России.

— А вы знаете, кто играет роль Высоцкого?
— Знаю.

— И что? Никому никогда не скажете?
— Не могу. Вы посмотрите внимательно на фотографии, там видно, кто это. Если вы знаете артистов в лицо, догадаться несложно.

«Сколько слухов наши уши поражает»

На первом этаже, направо от входа смонтирована небольшая сцена, где будет петь бард Алексей Зыков из Москвы. Он давно и здорово исполняет песни ВВ, в 2000 году получил первую премию за лучшее исполнение его песен — правда, он жил тогда в Америке.

— Что ему надо для выступления — мониторы, колонки, микрофоны? Узнайте все, позвоните ему прямо сейчас. Теперь по выступающим. Сюда у нас выходит ведущий. Слово предоставляется губернатору. Потом слово предоставляется второму. Потом слово предоставляется третьему. Потом слово предоставляется Высоцкому. После этого сразу режут ленточку?
— Губернатор должен сразу после своего выступления перерезать ленточку, иначе нам может служба протокола не согласовать! — говорит Мария Головина, правая рука Гавриловского в вопросах упорядочивания всего этого хаоса.
— Значит, резать будем здесь, у сцены.
— И отдельный стол у них должен быть, не общий. Но здесь они ничего есть не будут, чтобы не жевать перед камерами.
— В «Космосе» будет закрытый фуршет, пригласим их туда. Так, поехали наверх, посмотрим, что у нас там.

«Тут за день так накувыркаешься...»

На 50-м этаже, куда мы приехали на скоростном лифте, завтра будет проходить пресс-конференция.

— Вся программа действий уже продумана и теперь «обрабатывается напильником», как в том анекдоте, — устало шутит Гавриловский.

— Сильно зашиваетесь?
— Определенно да.

— А когда открытие будет позади, чем займетесь?
— Есть чем заниматься. Доделывать надо. Планируем начать следующую очередь комплекса — рядом будет 35-этажный небоскреб. Дело за малым — деньги найти.

— Ради этого проекта многим пришлось пожертвовать?
— Да все на пользу! Мы многому научились и многого хлебнули, но ведь не перестали пить и есть, нормально живем и работаем. Коллектив-то огромный — одних только ИТР-овцев человек 150. Множество отделов — в том числе реклама, аренда. Все они работают на один проект.

«Романс о трех рублях»

— Сколько это все стоит?
— Мы определили примерную цену порядка 5 миллиардов. Но это еще предварительная цена.

— А когда будет известна окончательная?
— Не знаю. Когда все доделаем. Когда последние деньги истратим. Они еще тратятся и тратятся, эти деньги.

— Цена аренды отличается от среднерыночной?
— Сильно не будет. Поэтому мы уверены, что сдадим их в первую очередь.

— А класс офисов тут какой?
— Я не знаю, какой это класс. Я в этом не разбираюсь, это каждый для себя сам придумывает. У одного класс «А», у другого «B», у третьего «C» — да наплевать на них. Или они думают, что ко мне приходит человек и спрашивает, какого класса у меня офисы? «А, у тебя класс „B“, это мне не подходит». Если ему понравилось, он берет. Есть трехвездочные гостиницы, в которых приятнее жить, чем в ином пятизвезднике.

— Это правда.
— Ну так о чем мы говорим?

— А окупаемость?
— Ну, хочу я окупаемость. И что мне теперь — в 20 раз больше цену загнуть? И кто ко мне пойдет?

— То есть по вопросу окупаемости ответ «нет»?
— Нет, когда-то она окупится, но когда — не знаю. Это будет медленнее, чем если бы мы трехэтажный сарай построили. Там не надо было бы 20 лифтов загонять, делать системы безопасности, применять специфические технологии пожаротушения. В обычном доме ты можешь не замечать ни одну систему, а тут она может стоить миллион долларов.

В обычном доме лифт стоит 2 миллиона рублей, и ты этих трат не замечаешь. Ну, отдал ты 8 миллионов за 4 лифта, ну и что? А здесь ты за лифты отдал 6,5 миллионов евро. За эти деньги можно построить 25-этажный дом. И так все, что ни возьми, — в разы дороже. Поэтому окупаемость — очень размытое понятие. Она будет — когда-то.

«Трубят рога: скорей, скорей!»

— А как его тут вызывать, этот лифт?

С 50-го этажа нас должен забрать лифтер. Андрей Гавриловский пытается набрать его номер — нет связи, приходится подойти к окну.

— А будет связь-то?
— Конечно, будет. Все это решается, установим усилители. (В трубку) Алло, с 50-го этажа нас заберите-ка, а то лифт уехал, мы тут стоим, как три тополя на Плющихе. (Мне) В пятницу тут будет точно такой же кипиш, только с учетом того, что все уже привезут — стулья, технику, шампанское...

— Но ведь, насколько я знаю, многие этажи уже сданы? И там даже люди работают.
— Да. Но не все собственники еще приступали к ремонту.

— А из того, что осталось у вас в собственности, что осталось доделать?
— Как только арендаторы и владельцы скажут нам, какая планировка им нужна, мы все сделаем. Это довольно быстро решается. Делаем гостиницу — пока один этаж, если пойдет хорошо, запустим еще.

— Гостиницей будет ваша дочь заниматься?
— Да, она же закончила в Англии университет по специальности «гостиничный бизнес». Она и в первом «Антее» гостиницей занимается.

— Что еще будет в «Высоцком»?
— Два или три ресторана.

— На самом верху?
— Нет, на последних двух этажах будет, скорее всего, спа-салон с фитнес-клубом, что-то в этом роде. На этаже под ними будет ресторан, и потом пошло вниз — гостиница и так далее.

— А смотровая площадка будет?
— Она уже есть. Можем подняться, только там холодно.

— А сами вы будете здесь себе офис организовывать?
— Вряд ли. У меня нормальное рабочее место в первом «Антее». Там был последний этаж технический, мы его переделали под офис.

«Чудаки — еще такие есть»

— Что необычного будет в «Высоцком»? Такого, чего еще нигде не было. К примеру, самоподъемную опалубку вы использовали в Екатеринбурге, можно сказать, впервые. Что еще?
— Мы первые использовали ветрозащиту. Кран высотой 200 метров, который крепится к зданию. Делали фундамент по специальной технологии. Он нашпигован датчиками, которые контролируют поведение дома. Мы 3,5 млн рублей отдали за эту систему — первую в Екатеринбурге. Лифты такие, как у нас, в России есть только в Москве.

— Подождите, в «Палладиуме» так же: набираешь номер нужного этажа — и дисплей показывает номер кабины, которая за тобой едет. В чем отличие?
— В скорости: 6 метров в секунду.

В это время открываются двери лифта, лифтер запускает нас в кабину, и мы едем вниз.

— Твои ребята готовы, проинструктированы? Мы тебе еще девчонок дадим, но они в лифтах ездить не будут, а только рядом стоять на всех этажах. А твои пусть будут красиво одеты, причесаны, могут даже помыться накануне. Во что одеты будут?
— Рубашка, кофта однотонные...
— Ну ты чего! Никаких кофт. Рубахи, галстуки. И пиджаки пусть наденут.
— Холодно так-то...
— Я в рубахе и пиджаке — и мне не холодно. Пусть откопают пиджаки, где смогут, — женились же они или разводились, школу заканчивали. Чтоб завтра при параде!

Фото Ирины Баженовой.