Заседание суда пройдет в Октябрьском районном суде Екатеринбурга. В исковом заявлении свердловское министерство юстиции утверждает, что «Фонд Ройзмана» тратил собранные на лечение детей деньги на собственные нецелевые нужды. В ответ Евгений Ройзман* сообщил, что претензии министерства ложные, а фонд намерен опротестовать выводы проверки ведомства.
— Вы рассказали о надежде, что суд будет открытым и все узнают истинные причины для разбирательств. Какие?
— Истинные причины [иска о ликвидации фонда] комментировать не буду. Вы сможете их и без меня сформулировать.
— РИА «Новости» упоминает в своем сообщении, что фонд собрал 222 млн рублей на лечение двух детей со СМА, но не израсходовал их по назначению. О чем вообще речь?
— В 2021 году в один день мы приняли решение по открытию сбора для двух детей со спинальной мышечной атрофией (СМА): Марка У. и Кости К. Когда необходимые деньги были практически собраны, вышло постановление правительства, что лекарство может собирать только фонд «Круг добра».
Около 90 млн рублей мы вернули в фонд «Верь и живи», который жертвовал нам. Как я знаю, их перевели на строительство детского онкоцентра. Остальные деньги остались на счетах «Фонда Ройзмана». По закону их нельзя использовать на иные нужды, кроме этих конкретных детей. Мы даже хотели создать собственный реабилитационный центр для детей со СМА, но столкнулись с тем, что их невозможно использовать. Мы делали объявление, что готовы вернуть деньги тем, кто жертвовал в фонд, но почти никто не обратился.
Мы не знали, как их потратить. И вот за эти деньги зацепились. Там нет ни копейки бюджетных. Деньги до сих пор лежат на счету фонда. Нас ежегодно проверяют, в микроскоп рассматривали. Ни разу ничего не нашли. А тут заторопились, всех опрашивают. Раз, и тишина. Акта последней проверки нет. Мы этот акт вытребовали и обнаружили в нем ложные факты и выводы. Чтобы опротестовать этот акт проверки, мы подали иск в районный и арбитражный суды. Через три недели в ответ прилетает иск о ликвидации фонда. Вот и будут суды, сначала о ликвидации, потом о нашем несогласии с выводами проверки Минюста.
— Какие моменты в акте Минюста вы считаете ложными?
— Два момента.
Первый — обвинения в нецелевом использовании средств. Якобы фонд должен требовать от обратившихся справку, что семья ребенка малоимущая. Но в уставе у нас написано, что мы помогаем всем людям, попавшим в сложную ситуацию. Богатые тоже плачут. Например, семья Бахтиных тоже не малоимущая, но им надо помогать.
Второй — обвинения в присвоении из-за этих миллионов, сохранившихся на счету фонда. Но нет юридической возможности их потратить. Это народные деньги. У нас съемное помещение 130 кв. м, средние зарплаты по городу, нет даже водителя. Мы самый крупный региональный фонд в стране, поэтому всегда прозрачная отчетность. Фонд работает на пожертвования простых людей и действительно является народным. Я никогда не получал там зарплату и не оказывал влияния на распределение средств.
— В иске среди заинтересованных лиц есть художник Салават Фазлитдинов и бывший президент «Города без наркотиков» Сергей Щипачев. Почему?
— Они входят в попечительский совет фонда, иногда принимали решения. Но никто здесь не разбогател.
— Что будет, если фонд ликвидируют? Есть ли у вас план Б?
— Для меня фонд — дополнительный смысл моего существования. Многим удалось помочь. Если не будет фонда, то ко мне все равно будут подходить на улицах и просить помощи. Для меня фонд огромная нагрузка — надо вести приемы, ориентироваться в ситуации. После каждого приема остаются ситуации, которые я разруливаю. Да, если не будет фонда, то снизится нагрузка, но через какое-то время люди все равно будут идти за помощью.
У меня сильная обида за людей. Восемь человек, которые работают в фонде честно. Мало того, что их оставят без работы, так еще и ошельмовали, оболгали с самого начала [через государственные СМИ].
— Рассматривали ли вы возможность убрать фамилию из названия фонда, если бы это могло его спасти?
— Если бы ко мне пришли и сказали на ухо, что фонд может работать, только уберите мою фамилию, — я бы принял это решение, не держусь. Но есть нюанс. Весь авторитет фонда держится на мне, и люди помогают под мою фамилию, потому что я здесь. Репутация работала на фонд. Если не будет моей фамилии, будет гораздо сложнее.
Десять лет как-то продержались. Тысячам помогли. Но я свою страну знаю. Никто же не обещал, что будет легко.
- Министерство юстиции проводило проверку «Фонда Ройзмана» в прошлом году. За месяц проверки никаких нарушений найти не удалось, говорил 66.RU Ройзман. Тогда руководитель фонда Светлана Косолапова сообщала нам, что их так и не ознакомили, в связи с каким именно обращением, какой информацией была проведена внеплановая проверка.
- На прошлой неделе Ройзман вышел из Союза писателей после назначения Владимира Мединского председателем.
Евгений Ройзман признан(а) Минюстом РФ иностранным агентом
