Приехал и спасаю. История хирурга-онколога из Кыргызстана, который 17 лет лечит людей на Урале

Мелис Ожорбаев принимает нас в своем кабинете в клинике «УГМК-Здоровье». Он серьезно слушает вопросы, отвечает коротко и по делу. Но когда выключаются камеры, расслабляется и много шутит. Несмотря на занятость, с врачом мы встречаемся дважды — во второй раз он проводит для нас экскурсию по хирургическому корпусу Первоуральской городской больницы.

Вынужденный переезд

— Сколько себя помню, всегда хотел быть врачом. Все детство провел с отцом в больнице — он работал педиатром в административном центре нашего района. Там же находилась школа, поэтому после уроков я заходил к нему. Друзья отца тоже были врачами: терапевты, хирурги, реаниматологи. Я рос в окружении медиков, и сомнений в выборе профессии не было: я целенаправленно готовился к поступлению в Медакадемию.

Во время учебы все предметы давались легко: анатомия, физиология. Но Медакадемия требует упорного труда, и мы трудились. На сон тратили четыре-пять часов в день.

На втором курсе устроился санитаром в детский операционный блок, потом стал работать медбратом в оперблоке. Так и втянулся. Еще хотел быть кардиологом, терапевтом, но раз уж получил опыт в хирургии, решил остаться.

Фото: Антон Буценко, 66.RU

На Урал я переехал в 2008 году, в 24 года. Друзья работали хирургами в Первоуральске, в больнице были вакантные места, и они позвали меня. Выбирать не приходилось: у меня тогда были финансовые трудности.

Первое время тяжело адаптировался к климату: Киргизия — солнечная страна. А я приехал на Урал в середине августа. Первые дни была хорошая погода, потом стало пасмурно. Спустя время привык. Хотя и сейчас, когда езжу в отпуск на родину, по возвращении снова появляются те же ощущения. За неделю проходят.

Дирижер в операционной

Первую операцию я провел на третьем курсе в детской хирургии. Начинал с малого: мне дали только сделать разрез подкожно-жировой клетчатки под руководством докторов. Было страшно, руки тряслись, волновался. Было трудно совладать с собой. Но страх уходит — постепенно, с опытом.

Настоящим врачом я стал уже в больнице Первоуральска, где работаю последние 17 лет. Первый год был интерном, потом перешел в отделения гнойной и неотложной хирургии, совмещал с работой в травмпункте, в урологическом отделении. Здесь я научился полноценно проводить операции. Моими учителями были хирурги Олег Александрович Симанов и Александр Николаевич Новик.

Вообще операция — это коллективная работа. В команде шесть человек: два хирурга, операционная медсестра, анестезиолог, анестезистка и санитарка. Хирург в этой команде — дирижер, и один он не справится.

Фото: Антон Буценко, 66.RU

Хирургия — не только ремесло, но и наука. А хирург — тот же терапевт, который умеет оперировать. Это огромный труд. Я до сих пор иногда волнуюсь перед операцией. Но надо учиться совладать с собой. Лучший способ — действовать. Идти в сторону страха. Есть один лайфхак — когда моешь руки перед операцией, надо обязательно хотя бы 10–15 секунд подумать о ней, составить план. Так ты приводишь мысли в порядок и успокаиваешься.

В городской больнице большой поток пациентов. Случаи бывают разные: и тяжелые, и не очень. Аппендициты, холециститы, ножевые ранения. Помню, лет пять назад к нам поступила женщина, у нее ущемилась послеоперационная грыжа. И она эту грыжу семь дней хлестала ремнем, чтобы заправить обратно. Пациентка была в тяжелейшем состоянии: все почернело, грыжевой мешок загноился. Мы были вынуждены делать большую трехчасовую операцию. Но все прошло успешно, и женщина ушла домой на своих ногах.

Работа хирурга состоит не только из операций. Он готовит пациента до и выхаживает после. Контролирует его состояние. Очень приятно видеть результат работы, как выздоравливают люди.

Когда пациент погибает, это оставляет определенный отпечаток. Нельзя сказать, что врач равнодушно относится к смертям пациентов. Это все равно боль. Но это закон, и мы никуда от него не уйдем. Жизнь и смерть в медицине сопровождают нас. На латинском есть пословица «Суров закон, но это закон» — Dura lex sed lex.

Фото: Антон Буценко, 66.RU

Платная и бесплатная медицина

Когда я учился в университете, хотел освоить большие операции. Но неотложная хирургия сейчас существенно сузилась, делаются в основном маленькие операции для спасения жизни. И после пяти лет в хирургии я решил, что надо двигаться дальше. Потому что всегда нужно совершенствоваться.

У меня была цель освоиться в абдоминальной онкологии (диагностика и лечение опухолей органов брюшной полости, — прим. ред.), но вакантных мест там не было. Так что я поступил в ординатуру в отделение общей онкологии под руководством Анатолия Васильевича Будлянского, видного онколога со стажем более 50 лет. В Свердловском областном онкологическом диспансере я проработал семь лет. Там был большой поток пациентов с заболеваниями молочной железы. Я считаю, что нужно заниматься теми вещами, куда вложено больше времени. И поэтому сейчас я маммолог-онколог.

Когда я работал только в хирургии, многое в онкологии не понимал. Для врачей общих направлений эта область — темный лес. Обычно все представляют онкологических больных как истощенных, умирающих людей. На самом деле это не так. Медицина развивается, мы научились выявлять заболевания на ранних стадиях. Пациентов можно оперировать или лечить медикаментозно. Благодаря совершенствованию диагностики у них больше шансов на восстановление.

По сравнению с государственной больницей, в частной клинике поток пациентов меньше. Здесь мы работаем в качестве консультантов, хотя операции тоже иногда проводим. В бесплатной медицине темп совсем другой: там ты постоянно в работе и тренируешь навыки.

Фото: Антон Буценко, 66.RU

Что в частной, что в государственной больнице у меня никогда не было конфликтов на почве национальности. Вообще национальность в России определенно имеет значение, тут нечего скрывать. Но если ты грамотный профессионал и разбираешься в своей области, никто вопросов задавать не будет. В России есть все условия, чтобы реализоваться и развиваться. В конце концов, все зависит от человека. Хочешь быть специалистом в определенной области — будешь, главное желание.

Дефицит времени

В свободное от работы время я занимаюсь футболом. Хожу на тренировки два-три раза в неделю. Вечера стараюсь проводить с семьей: гуляю с ребенком и женой. Для семьи времени остается очень мало, но я стараюсь уделять им как можно больше внимания.

Думаю, что работать я буду еще долго. Мне очень интересно быть врачом, совершенствоваться, обучаться. К тому же врач — профессия, где можно работать до старости, пока разум и тело позволяют вести пациентов. Обычно врачи-хирурги оперируют до 65–70 лет, а дальше ведут консультационные приемы. Некоторые уходят из профессии, но у меня таких мыслей нет — на старости я хотел бы преподавать.