Похищали, насиловали, убивали. Хроники страшного рынка секс-услуг с девяностых до наших дней

Рабство Марины

— Я не называю это проституцией. Это — секс-работа, — сразу уточняет Марина. Ей за 50. Больше половины жизни она провела в сфере интим-услуг. Но вы ни за что об этом не догадаетесь, случайно встретив ее на улице.

— Этой работой я начала заниматься не по своей воле. Принудительно. Началось все, когда мне было 24 года, в 1994-м. В Екатеринбурге убили моего покровителя и отца моего ребенка — влиятельного человека. После этого у меня вынесли товар на очень большую сумму. Расплатиться за него я не могла. Попала «на счетчик». Предложили отработать долг секс-услугами. Мне пришлось скрываться и переехать в Нижний Тагил. Но меня там нашли, вывезли и положили на раскаленные тэны, — Марина приспускает блузку с плеча, демонстрируя застарелые ожоги.

— После того как я выписалась из больницы, меня и еще нескольких девушек ночью вывезли в лес. Было межсезонье. При нас живьем закопали одну девушку. Сказали, если не начнем работать, то следом в эту яму отправимся сами. Мы были полностью в их власти. У них были наши документы. Они, например, знали о наших детях, поэтому угрожали и насилием над ними. Последней каплей стала угроза, что при мне здесь закопают моего ребенка. Я согласилась работать, — вспоминает Марина.

Фото: Антон Буценко, 66.RU

Девушек поселили в частном доме на окраине Тагила. Предоставили обширный гардероб, косметику и баню. Уже следующей ночью они должны были приступить к работе.

— Первый раз было очень страшно, противно. Не знаю, какими словами это передать. Есть большая разница. Когда на работу девушка приходит сама, она хочет заработать, может решить свои финансовые проблемы. Потому ей проще. Но невозможно смириться, когда тебя заставляют этим заниматься. Каждый раз, каждый день ты наступаешь себе на горло. Любая попытка сопротивления приводила к избиению. Били аккуратно, без синяков. Почки болят до сих пор, — спокойно рассказывает Марина.

Рабочими местами девушек были две точки — нижнетагильские гостиницы «Северный Урал» и «Тагил». Они сидели в машинах в ожидании клиентов. Мужчины подъезжали, выбирали понравившуюся и уводили ее к себе домой либо вели в гостиничный номер.

За проделанную работу сотрудница получала 20%. Остальное уходило хозяевам фирмы. В 90-е все подобные организации назывались фирмами.

— С нас вычитали за все: проживание, презервативы, даже за то, что мы дышим. Мы были рабами. Получали деньги на руки, но только в таком количестве, чтобы не сдохнуть с голоду. Если девушка отказывалась от клиента или работала так плохо, что тот сам от нее отказывался, следовали побои и штрафы. Ты несколько недель могла ничего не получать. Другие девочки делились едой и всем остальным, — Марина часто делает паузы на перекур.

Фото: Антон Буценко, 66.RU

Днем 12 девочек держали в доме в коллективном саду. На окнах — решетки, в одной из трех комнат всегда находились мужчины, охранявшие секс-работниц и управлявшие фирмой. Их подчиненные могли составить список необходимого, скинуться и отправить мужчин либо поехать с ними в магазин за покупками.

— Как-то нас привезли на заказ в лес. Я до сих пор не могу понять, где именно это было. Зима, а мы все — в капроне. Можно сказать, одеты по-летнему. Там была толпа — 40 мужчин, и нас — шестеро. Тогда мы сговорились сбежать. Мужики напились, кто-то закемарил. Мы воспользовались моментом и убежали. Несколько километров шли по снегу до города. Потом у нас были красные опухшие ноги. Попытки побега бывали. Но я не знаю ни одной девочки, которой бы реально удалось. Что касается меня, то мне дали понять, что им нафиг не нужен никакой мой долг. От меня требовалось одно — чтобы я приносила прибыль. Это сейчас я старая и страшная, а тогда была молодой и пользовалась успехом, — улыбается Марина.

Кладбище невест

В 90-е сексуальное рабство процветало и в Екатеринбурге. Участники рынка утверждают, что в некотором виде оно встречается и сегодня, но скорее в виде исключения.

Сооснователь фонда «Город без наркотиков» Андрей Кабанов напрямую связывает расцвет женского рабства с эпидемией наркомании.

— У нас было очень много операций по барыгам, которые поставляли девочкам наркотики. Как правило, 90% девочек, которых мы забирали со Щорса, Малышева или с трассы (точки работы уличных проституток Екатеринбурга, — прим. ред.), были наркоманками. Сутягам было выгодно. Они подсаживали девочек на первинтин. Те под винтом могли работать сутками. Был случай, когда на иглу посадили десятилетнюю девчонку. После того как наши забрали ее со Щорса, нашли барыгу и поломали ему обе руки, — вспоминает Кабанов.

Для борьбы с повальным распространением проституции и ростом сопутствующих преступлений, в начале нулевых свердловские силовики создали базу оперативного учета всех выявляемых секс-работниц. «Они проходили обязательную дактилоскопию. Очень быстро в базе оказалось несколько тысяч анкет», — рассказывает ветеран правоохранительных органов.

Фото: Антон Буценко, 66.RU

Но общий настрой на ликвидацию широкомасштабной проституции подкашивали «сотрудники на местах». Так, в нулевые девушек, пропадавших прямо на улицах Нижнего Тагила, милиция не искала, уверены родственники похищенных. Благодаря этому несколько лет безнаказанно действовала одна из самых страшных сутенерских группировок России — банда Эдуарда Чудинова.

Интим-бизнесом Чудинов занялся в 2002 году. У его фирмы было много названий, которые регулярно менялись: «Вкус меда», «Нежный ангел», «Клубника», «Престиж». Чудинов подавал объявления в нижнетагильские газеты о доставке алкоголя на дом. В рекламе обязательно указывалось, что спиртное «доставит прекрасная девушка».

Работниц подыскивали на улицах. Знакомились и приводили в специальную квартиру, либо просто похищали. На квартире девушек насиловали, избивали, превращали в секс-рабынь. Несговорчивых отвозили в лес и убивали.

На след банды сутенеров вышли случайно в 2006 году.

— Раскручивать группу мы начали с задержания Чудинова и Мелиженкова, которых взяли за изнасилование. Потом прошла информация, что Чудинов содержит фирму, которая предоставляет интим-услуги, а там без вести пропадают девчонки. За одним убийством стали появляться новые и новые эпизоды. И это было страшно. Я считаю, что после нескольких первых преступлений их опьянила безнаказанность, — вспоминает в книге «Ловцы банд» издательства «Ъ» работавший над делом чудиновцев сотрудник нижнетагильского УВД Александр Егоров.

В окрестностях Нижнего Тагила нашли несколько захоронений. Самое массовое было под поселком Левиха. Его прозвали кладбищем невест.

В 2008 году восьмерых членов группировки осудили. Самое суровое, пожизненное, наказание получил Эдуард Чудинов. Следствию удалось доказать 14 совершенных бандой убийств. Во всех расправах Чудинов принимал участие лично.

Фото: кадр телекомпании ТАУ, 66.RU
Чудиновцы на суде старательно прятали лица

К тому времени секс-рабство в самых жестких формах стало сходить на нет. Рынок интим-услуг эволюционировал.

Марина — сутенер

Марина продолжает:

— Мне потребовалось полгода, чтобы выяснить, кто крышует мою фирму. Молодчики, которые нас охраняли, собирали деньги, развозили — это «шестерки». Потому пришлось постараться. Когда меня наконец привезли к крыше, я сделала предложение, от которого они не смогли отказаться. Стала собирать свои фирмы.

Человек никогда не будет работать хорошо по принуждению. Он будет работать на [отвяжись]. Но если предложить альтернативу, заработок выше, чем есть сейчас, то он начнет работать лучше. К тому же все девушки, которых я набирала, были из маргинальных семей. Я подбирала их на вокзале, по подвалам. Отмывала, приводила в порядок. Даже ставила в известность родителей. Говорила, что девочка днем должна высыпаться, а не слушать их пьяные бредни: «Она приносит деньги, на которые вы живете. Вы закрываете долги по коммуналке, появляется возможность учиться. Поэтому, будьте добры, создайте ей условия. Либо она переедет на другую квартиру».

У меня было три машины. Две с девушками и одна «гончая». Девушка, отработав, выходила из номера гостиницы, садилась в машину и ее увозили домой. Там она приводила себя в порядок, и ее возвращали на работу. У каждой с собой всегда были сухие и влажные салфетки, хлоргексидин.

Я делала упор на то, чтобы мои девочки были чистые, опрятные. Раз в месяц они обязательно проверялись у медиков.

Прежде чем отправиться на работу, каждая новенькая месяц жила у меня на квартире. Обучение начиналось с вывода вшей и заканчивалось манерами — как себя вести и о чем разговаривать. Почти все попадали ко мне с букетами заболеваний. Прежде чем выйти на работу, лечились.

От моих девочек никогда плохо не пахло. Я запрещала им есть рыбу. Они учились надевать презерватив губами. Все обучались массажу. Одевались красиво, вызывающе и сексуально.

Фото: Антон Буценко, 66.RU

Вы заинтересуйте человека, чтобы он захотел меняться. Приходит девушка из маргинальной семьи. Ее родители всю жизнь бухали. Она питалась объедками и ходила в чем придется. А тут видит, что может заработать деньги. Узнает, что она красивая. Я всех заставляла учиться. Это было обязательным. Говорила им: «Не будете учиться, пойдете работать в другую фирму. Вы не сможете сосать всю жизнь. С тобой может произойти все что угодно». Девочка может влюбиться и выйти замуж. Тогда у нее появится другая жизнь, и к этой жизни нужно быть готовой.

Я сделала такую фирму, в которой сама хотела работать. Девочки получали 70%. А 30% мы делили с крышей пополам. Тогда это были очень хорошие деньги. Но главное, чего я добилась: ни в одной моей фирме не было субботников. Даже для ментов. Это было удивительно для девяностых.

На рынке у меня не было конкурентов. Хотя фирм в городе было штук 20.

Текучка была. И от меня уходили девочки, которые не хотели учиться или любили бухать. Ее купили на ночь, а она там нажралась как свинья, и через два часа ее выносят. Такой работник никому не нужен.

Мы меняли названия регулярно: «Соблазн», «Услада», «Гетера», «Багира». Их было штук 40. Это делалось, чтобы не сесть. Приемки тоже были регулярные.

Фото: Антон Буценко, 66.RU

Есть мужчины, которым нравится унижать женщину. Например сейчас про услугу «госпожа» или «рабыня» знают все. А раньше такого не было. Девушек просто сдавали по часам. И клиенты отдыхали с ними, как хотели. Если он потребует анал, а девушка ему не даст, клиент пожалуется фирме и там работницу накажут, всемером разработают этот анал.

В разное время я работала под двумя крышами: «Герат-Урал» и «Фортуна». «Герат» — это афганцы, а «Фортуна», можно сказать, была филиалом ОПС «Уралмаш».

Безопасность девушек я всегда ставила на первое место. Когда я сама развозила их по адресам и мне не нравился клиент, я ее там не оставляла.

Клиенты угрожали всегда. Был, например, такой, его все знали как Императора. У него был свой личный номер в гостинице «Северный Урал». Девочек он бил, мог просто головой по батарее пройтись. Но я нашла с ним общий язык. Моих он пальцем не трогал. Но был нюанс. Я оставалась с ним и девочкой в его номере. Можно сказать, держала свечку. Сидим с ним в соседних креслах, разговариваем и выпиваем, а в это время девочка ему делает минет. Это устраивало всех: девочку, меня и клиента.

У нас был свой черный список неадекватных клиентов. Один из этого списка попытался забрать у меня девочку. Я сказала, чтобы она бежала к машине и уезжала. А чтобы он не догнал, сама легла под его автомобиль. Через меня переезжать не стали, но вытащили и [избили] так, что живого места не осталось. Все пальто было в крови. Я три недели не выходила из дома.

Потом встретилась с крышей и заявила, что они обязаны разобраться и компенсировать мою потерю здоровья. Мне сказали: «Мы ему погрозили, он больше лезть к вам не будет, а компенсации не жди». Тогда я сказала, что больше не работаю. Распустила фирму и ушла.

Войны сутенеров

Во второй половине нулевых в Екатеринбурге произошли события, которые позже назвали первым переделом интим-рынка. К тому моменту крупнейшими представителями этого бизнеса стала пара гражданских супругов — Андрей Ильин и Ирина Златина. По различным оценкам, они контролировали до 70% рынка города (ряд источников называет эту цифру сильно завышенной). Их работницы трудились в саунах, квартирах и на улицах.

Фото: Ирина Семенова для 66.RU
Одна из самых известных точек секс-работниц Екатеринбурга в девяностые находилась на Малышева, 84.

Представитель этого бизнеса рассказывала в то время корреспонденту 66.RU, что между супругами произошел разлад. Одной из его причин были разные подходы. Андрей вел бизнес жестко, не церемонясь с девушками и намеренно вгоняя их в долги. Даже ввел цену выхода работницы из его фирмы— 300 долларов. Проштрафившихся избивали и брили.

Про Ирину Златину рассказывали, что она старалась делать так, чтобы девушкам нравилось работать. В 2006 году Ирина попыталась запустить фирму в Челябинске. Но дело не пошло. Она вернулась в Екатеринбург и стала готовить почву для работы здесь.

Рассказывают, что в тот период времени, Златиной поступали неоднократные предложения от лиц приближенных к силовикам, оборудовать прослушкой и скрытым видеонаблюдением принадлежащие ей бани и другие помещения, в которых работали труженницы коммерческого секса. Коммерсантша наотрез отказалась это делать.

А в апреле 2007 года труп Златиной нашли в салоне ее «Мерседеса» под окнами Кировского РУВД.

Фото: материалы уголовного дела, 66.RU
Фото расстрелянного «Мерседеса» Златиной из уголовного дела

Чуть позже с наркотиками силовики задержали и отправили в СИЗО Андрея Ильина. Таким образом, все бразды правления екатеринбургской интим-империей получила Татьяна Строгонова, до этого трудившаяся первой помощницей Златиной.

Далее задержали Алексея Шнейдера и Евгения Струина. Они контролировали точки интим-услуг на улице Малышева, работая из-под Ильина. Как позже обвиняемые расскажут на суде, за месяц они получали с точек от 80 до 100 тыс. рублей. В рамках сотрудничества со следствием они также рассказали, что в убийстве Златиной им признавался их приятель — Владимир Богушевский. Его задержали в сентябре 2007-го. Богушевский дал признательные показания. По его словам, у Ирины Златиной произошел конфликт с его девушкой. Поэтому он ее и расстрелял.

Пистолет с глушителем приобрел у незнакомого таксиста. А после убийства выбросил ствол в Исеть с Макаровского моста.

В ноябре стартовал суд. Обвиняемый сразу же отказался от первоначальных показаний, заявив, что ему пришлось себя оговорить «под физическим и психологическим давлением».

В апреле 2008 года Кировский суд Екатеринбурга признал Владимира Богушевского виновным. В колонии он провел 7,5 лет. Представители секс-индустрии тех времен убеждены, что реальный интересант устранения Ирины Златиной остался неназванным.

Фирмы Златиной и Ильина сменили собственников.

Фото: Ирина Семенова для 66.RU
Заросший кустами участок улицы Восточной — еще одно популярное место сбора проституток того периода.

А уже в 2009 году в Екатеринбурге разразился международный скандал, связанный со скрытым видеонаблюдением и уральскими жрицами продажной любви. В интернете опубликовали видео «Приключения мистера Хадсона в России». Ролик демонстрировал, как сотрудник британского консульства в Екатеринбурге Джеймс Хадсон развлекается с двумя блондинками легкого поведения. Сконфуженный британский МИД был вынужден отозвать дипломата на родину.

А в 2012 году интим-бизнес Екатеринбурга вспомнил про Андрея Ильина. Его освобождение совпало с серией нападений на секс-работниц Екатеринбурга. К девушкам приходили под видом клиентов, избивали, брили головы, а стены рабочих квартир расписывали краской.

— Мы не понимаем, что происходит. Проблема в том, что нападавшие не предъявляли никаких требований, поэтому не ясно, кто и зачем это делает, — рассуждали сутенеры, которые в то время любили собираться в кафе на втором этаже «Золотого яблока».

Силовики отказывались возбуждать дела. Только штрафовали за проституцию приходящих к ним пострадавших. Поэтому менеджеры секс-бизнеса обратились к журналистам в надежде на резонанс, который поможет решить дело.

Как выяснилось позже, освободившийся Ильин был ни при чем.

— В Екатеринбург попыталась зайти крупная фирма из Челябинска. Но у нас к тому времени было очень много мелких фирм и индивидуалок. Девочки сами собирались, рекламировались через интернет и демпинговали. Против низких цен и выступили челябинцы методами девяностых. Но скоро поняли, что ловить в Екатеринбурге нечего, — объяснила знакомая с обстоятельствами этой истории секс-бизнесвумен.

Месть Марины

— Я вернулась в бизнес из-за финансовых трудностей в 2010 году. Сама по себе, по предложению сестры, которая тоже работала. Приехала, попробовала. Заявились хозяйки двух разных фирм и начали меня делить. Я говорю: «Стоп, я не ваша девочка, с вами буду сотрудничать только как с менеджерами. Я не наивная девочка. Там, где вы учились, я преподавала».

Проработала на фирме месяц. Заработала денег на съем квартиры, расходники, наняла девочек.

Условия изменились очень сильно. В девяностые работали почти только одни фирмы. Тогда никто не задумывался о безопасности девочек, их здоровье было по барабану. В 2010-м уже сложился некий процент девушек, работавших индивидуально. Они самостоятельно приходили в эту сферу. Рабские фирмы тоже были. Они, наверное, всегда будут. Но их осталось очень мало.

Сегодня большинство девушек работают индивидуально. Появился вебкам. Есть массажки. Очень много студий БДСМ. Идет расслоение.

Фото: Ирина Семенова для 66.RU
На перекрестке улиц Малышева — Пушкина тоже с легкостью можно было найти продажную любовь.

Больше нет понятия «крыша». Хотя когда девочки приходят в фирмы, им рассказывают, что они будут получать 30–40%, потому что хозяева платят за квартиру, за крышу… На самом деле крыши нет.

Как-то ко мне приходит мужчина и начинает расспрашивать: «На кого ты работаешь, кто твоя крыша?» А я никому не плачу и платить не собираюсь. Он мне: «А ты знаешь, кто я, чем тебе это грозит?» Я: «А мне по барабану. Я тебя сейчас здесь завалю, разделаю и ночью по помоечкам разнесу. Пусть потом доказывают, что старая больная женщина это сделала».

Мой ребенок знает, чем я занимаюсь. «У вас что, кусок хлеба где-то застрял? Или вы реально думаете, что, работая в киоске продавцом, я снимаю себе квартиру в центре Екатеринбурга, снимаю вам квартиру, помогаю вам финансово», — на этом разговор с ребенком закончился.

Для меня это простая работа. Обычная. Как у всех. Сейчас я работаю в БДСМ. Вообще, секс меня не интересует. Он мне противен. Противно прикосновение мужчин. Но мне нравится унижать мужчин. Это своего рода месть за то, сколько они мне причинили боли.

Первый мой клиент, который просил у меня жесткого БДСМ, в ответ на мое «Я такого никогда не делала» сказал: «Закрой глазки и представь, сколько говна тебе сделали мужики». Я попробовала, и все пошло как по маслу.