«Не хватало ни техники, ни людей». Первое интервью нового главы Уральской авиабазы о рекордных пожарах

Интервью с Ильей Секериным вышло достаточно большим. Чтобы вам было удобнее читать его — воспользуйтесь этим навигатором:

• Причина рекордного количества лесных пожаров — дефицит осадков последние три года. С таким пожароопасным сезоном специалисты столкнулись впервые за 20 лет.
• Проблема с оперативным тушением пожаров возникла из-за нехватки спецтехники и работников. Дело в том, что авиабаза рассчитана на 400 пожаров в год. Сейчас этот показатель уже 1000.
• Люди не идут работать на предприятие из-за низкого престижа профессии и невысокой зарплаты.
• Сотрудники авиабазы уходят работать не на стройку трассы Казань — Екатеринбург, а на СВО.
• Единственное, что можно сделать для сокращения количества лесных пожаров, — повышать у населения культуру обращения с огнем.
• Увеличение оклада сотрудникам предприятия поможет сохранить «костяк» и приостановить отток кадров.
• Сейчас Свердловская область находится на «пике горения». Но скоро ситуация станет лучше.

«Ситуация этого года абсолютно нетипичная»

— Илья Михайлович, в этом году у нас рекордное количество лесных пожаров. Почему Свердловская область горела сильнее обычного?

— Ситуация этого года абсолютно нетипичная. С таким пожароопасным сезоном специалисты столкнулись впервые за последние 20 лет. И это не результат 2023 года, это результат многолетней засухи, которая свалилась на Свердловскую область. В последние три года был острый дефицит осадков как летом, так и зимой. Это привело к тому, что в болотах и реках уровень грунтовых вод понизился до исторически минимальных значений.

К примеру, если раньше, в принципе, болото не могло гореть — оно хлюпало, то сейчас оно сухое. При этом там очень большое количество органического горючего вещества. Естественно, из-за того, что все просохло, мы столкнулись с тем, что у нас начало гореть то, что никогда не горело, — болота, поймы рек и ручьев.

Мы столкнулись с такой проблемой, как организация связи на пожарах. Недавно из бюджета области нам выделили 30 млн рублей. На них мы закупили 72 ранцевых лесных огнетушителя, 300 раций, 100 бензопил, 10 дизельных генераторов, 8 малых лесопожарных комплексов на базе автомобилей «Соболь» и 3 компьютерных планшета для летчиков, ведущих наблюдение за лесными пожарами с воздуха. Планшеты, к слову, закупили впервые.

Пять автомобилей мы уже распределили в Тавдинское, Свердловское, Кушвинское и Верхотурское лесничества. Там техника сейчас наиболее необходима.

— Сколько леса выгорело в этом году?

— Пожароопасный период еще не закончился, поэтому итоги подводить рано. Но площадь лесных пожаров уже в десятки раз больше, чем в предыдущие годы. На сегодня в регионе выгорело 320 тыс. га, потушено более 1 тыс. пожаров. Для сравнения: в прошлом году было порядка 28 тыс. га.

Фото: Ирина Гершина для 66.RU

— С пожарами боролись долго. Чего не хватило, чтобы справиться с проблемой оперативно? Учредитель Центра профилактики ландшафтных пожаров и соучредитель Общества добровольных лесных пожарных Григорий Куксин называл среди причин нехватку кадров и спецтехники. Действительно дело в этом?

— Мы (Уральская авиабаза охраны лесов, — прим. ред.) вообще рассчитаны на 400–450 пожаров в год, на площадях намного меньше тех, чем в этом году. Естественно, своими силами мы такой объем работ выполнить не могли. Мы просто не рассчитаны на такую горимость. Тут ни техники, ни людей не хватало.

Для примера можно сказать, что некоторые люди у нас выходной стали получать только в августе. Они как в апреле ушли, так постоянно и были в какой-то степени задействованы в тушении лесных пожаров. То есть если человек не на пожаре, то он либо диспетчер, либо обрабатывает информацию о лесном пожаре.

Поэтому за последние 12 лет мы впервые просили помощи у федерации из других субъектов Российской Федерации — это Тюмень, Архангельск, Пермь.

«Люди у нас работают не за деньги, а за совесть и по зову сердца»

— Это преимущественно была спецтехника или люди?

— Это люди. Причем не просто люди, а именно специалисты высокого класса. Потому что если в наземной легкодоступной зоне в районе Екатеринбурга мы справлялись своей техникой и специалистами, то в авиазоне — в труднодоступных удаленных участках — нам не хватало высококлассных специалистов, которые, грубо говоря, почти голыми руками тушат огонь.

Их вообще, в принципе, мало в стране. А в тех условиях, в которых мы оказались, понятно, что наших ребят просто не хватало, чтобы быстро и оперативно тушить огонь. Но благодаря своевременной помощи мы выправили ситуацию.

Фото: Ирина Гершина для 66.RU

— Проблема с кадрами налицо. Почему люди не хотят идти работать в Авиалесоохрану?

— Раньше в деревнях проживало больше людей и, соответственно, престиж лесной профессии был очень высок. Даже возьмем произведения русских классиков: самыми важными были священник, глава и лесник, потому что люди жили на дровах, и, соответственно, это считалось престижной работой. Но с развитием общества у нас произошла урбанизация.

У нас остался хороший костяк профессионалов, которые, как я говорил, буквально руками тушат пожары. Но в основном это люди пенсионного либо предпенсионного возраста. Молодые крепкие ребята — первые, кто уезжает из деревень. К тому же у них есть выбор, куда идти работать, и зачастую мы здесь не очень конкурентоспособны. Те молодые люди, которые работают у нас, это на самом деле фанаты своего дела. Они не за деньги работают, а за совесть и по зову сердца. В этом заключается наше преимущество.

По той же самой причине не хватает и механизаторов — в лесу на тракторах по несколько месяцев тушить пожары желающих мало. Мы сталкивались с такими случаями, что высококвалифицированных механизаторов приходилось перебрасывать с юга нашей области на север.

К тому же сейчас эта профессия востребована как в сфере строительства, так и в сфере добычи полезных ископаемых. Тот же самый тракторист может устроиться на нормальную пятидневку, работать восемь часов, вечером приходить к семье, проводить выходные дома и получать при этом в разы больше, чем мы можем ему платить. Это очень острая проблема.

— Окей. Приведу пример: часть сотрудников ДЭУ ушли строить трассу Казань — Екатеринбург. Есть ли такие примеры у вас на предприятии?

— Не знаю насчет трассы, но знаю, что на СВО ушли люди, когда началась мобилизация. Это же бывшие десантники.

— А сколько всего на спецоперацию ушло людей?

— Не могу назвать цифру.

Фото: Ирина Гершина для 66.RU

— И, наверное, самый главный вопрос: что нужно сделать для того, чтобы такая ситуация с пожарами, как в этом году, не повторилась?

— Самый простой способ — договориться с погодой (смеется). У нас 95% пожаров — неосторожное обращение людей с огнем. Единственное, что мы можем сделать и что реально отразится на количестве пожаров, — повышать культуру поведения населения с огнем в лесах, это самая надежная профилактическая мера. А что касается работы именно на местах, то мы можем только уменьшить площадь пожаров и сократить сроки тушения. Естественно, есть еще такие банальные вопросы, как средняя заработная плата, это престиж профессии.

«Скоро количество пожаров должно пойти на спад»

— То есть вы о том, что надо поднимать зарплату, чтобы люди шли к вам работать?

— Да, к сожалению, мы живем в капиталистическом мире — романтиков и фанатиков у нас становится все меньше. Тут ничего не поделать. Но были случаи, например, у нас механизатор — хороший парень, трудяга с женой и детьми, работал-работал, работал-работал, получил зарплату и ушел. Побыл два месяца на высокой зарплате, не выдержал, вернулся обратно на меньшую, несмотря на то, что у него семья была против.

Спрашиваю у него: «Что пришел?» Он говорит: «Так я там никто, просто принеси-подай, оператор какого-то там погрузчика, а тут я дело делаю».

Вообще, это тяжелый труд. Лета у них практически нет. То есть они как начинают работать весной, так и заканчивают. Если удастся недели две-три просто не тушить, то это уже радость.

Фото: Ирина Гершина для 66.RU

— По поводу зарплаты. В СМИ публиковали информацию о накопившихся долгах. После этого за май долги работникам выплатили, остальное — обещают до конца года. А совсем недавно губернатор Евгений Куйвашев поручил с 1 октября увеличить зарплаты сотрудников Уральской авиабазы. Это поможет исправить ситуацию с нехваткой кадров?

— Повышение зарплаты — необходимый шаг, и очень хорошо, что этот процесс начался. И спасибо, что обратили на нас внимание. Конечно, хотелось бы, чтобы это было не когда ситуация вот так уже складывается. Это повышение окладной части поможет сохранить костяк, отток людей, надеюсь, прекратится. И, конечно, молодежь уже будет привлекать, что зарплата средняя по области.

— Какие прогнозы по пожарам на следующий год?

— Делать прогнозы — дело неблагодарное. Но историческая закономерность в том, что каждые 12 лет у нас пик горимости. Радостная новость заключается в том, что предыдущий самый тяжелый год у нас был 2010-й, сейчас 2023-й. То есть мы находимся на пике. Вопрос, дошли мы до вершины или еще нет, пока остается открытым. Но скоро количество пожаров должно пойти на спад.

Мы видим, что пожаров именно в труднодоступной зоне становится больше. Чтобы добраться туда, нам нужна именно вездеходная спецтехника — одной лопатой там много не сделаешь. А чтобы создать надежные опорные полосы, необходима землеройная техника. Все эти нормы нужно посмотреть, уточнить, а также спрогнозировать, какая у нас будет пожарная ситуация в следующем году, и начинать уже сегодня к ней готовиться.

Сейчас мы смотрим количество техники, которое было задействовано на пожарах, начинаем проверять, насколько она потрепалась в пожарах, сколько вышло из строя, какой технике необходим ремонт. Также считаем, сколько техники необходимо для того, чтобы подготовиться к следующему пожароопасному сезону.