«Государство не заинтересовано в решении этой проблемы». Кто и как борется с торговлей людьми в России

В Ельцин Центре прошел специальный показ фильма «Продукты 24», который рассказывает о «гольяновских магазинах», где десятилетиями эксплуатируют людей.

Фильм представила эксперт по проблеме торговли людьми, соосновательница фонда «Безопасный дом» Вероника Антимоник. Вероника работает в сфере предотвращения торговли людьми с 2003 года. Фонд она создала вместе с Еленой Тимофеевой. В 2007–2009 годах Вероника и Елена были частью команды проекта Международной организации по миграции, в рамках которого был создан первый в России реабилитационный центр для пострадавших от торговли людьми, который был закрыт из-за отсутствия финансирования. В 2013 году они зарегистрировали свою организацию — Фонд «Безопасный дом».

Журналист 66.RU поговорил с Вероникой Антимоник о разных аспектах проблемы торговли людьми в современном мире и, в частности, в России.

Интервью получилось довольно длинным. Поэтому если у вас сейчас нет времени читать его полностью, можете воспользоваться интерактивным планом-выжимкой и перейти по ссылке в нем на интересующую вас часть.

• В мире больше 40 млн человек считаются пострадавшими от действий торговцев людьми. Соосновательница фонда «Безопасный дом» рассказала о том, что вообще подразумевается под термином «торговля людьми» в XXI веке и какие формы этого преступления существуют.
• Вероника объяснила, что стать жертвой может любой человек. Но больше всего риску подвержены уязвимые люди. Например, мигранты. Или выпускники детдомов, у которых нет достаточных социальных связей. Или бывшие заключенные.
• В России проблема с торговлей людьми стоит довольно остро. И прежде всего это связано с тем, что в стране не принято профильное законодательство. Даже существующие статьи в Уголовном кодексе не работают по назначению. Так, например, из-за неполноценности российского законодательства в этой сфере «гольяновские магазины» существуют до сих пор.
• Фонд и другие некоммерческие организации становятся основными акторами в попытке решения проблем с торовлей людьми. Но, как рассказала Вероника Антимоник, у Фонда в последние месяцы сократился объем пожертвований и грантов и сейчас его дальнейшее существование под вопросом.
• В заключение мы попробовали составить две инструкции: как помочь человеку, который оказался жертвой торговцев людьми, и как самому не попасть в беду.

«Торговля людьми по прибыльности не уступает наркоторговле»

— Хотелось бы начать с основы: что вообще такое «торговля людьми»? Вернее, насколько остро стоит проблема торговли людьми в XXI веке? Потому что это словосочетание звучит как нечто из времен рабовладельческого строя.

— Торговля людьми — это в первую очередь преступление и форма современного рабства. Конечно, в некоторых странах, к сожалению, рабство еще остается законным, но для большинства стран это не так. Те формы рабства, которые существовали раньше, уже остались в прошлом. Однако некоторые элементы существуют до сих пор и по отношению к ним используют термины «торговля людьми» или «современное рабство».

Вообще для термина «торговля людьми» есть множество определений. Мы используем определение Палермского протокола (это один из основных международных документов и Россия его ратифицировала в 2004 году). Оно большое и состоит из трех частей — действие, средства, цель. Важно понимать две вещи: во-первых, цель у этого преступления — всегда эксплуатация ради обогащения; во-вторых, это всегда какая-то последовательность действий — то есть преступление совершают длительное время.

Торговля людьми — высокоприбыльный нелегальный бизнес, который приносит преступникам сотни миллиардов долларов ежегодно. По прибыльности он примерно на одном уровне с торговлей наркотиками. При этом торговля людьми более выгодна, потому что человека можно продавать многократно и эксплуатировать его можно долго, а преступления в этой сфере сложнее расследовать.

Чаще всего этим занимаются различные международные группировки — это сделано опять же для того, чтобы преступления было сложнее расследовать. Особенно выгодно совершать их на территории стран со слабой правовой базой.

— Наиболее распространенной формой торговли людьми считается сексуальная эксплуатация, за ней следует принудительный труд. Какие еще есть формы?

— Форм очень много. Сексуальная эксплуатация, наверное, наиболее известна из всех этих форм и она достаточно очевидна: человека буквально продают и получают выручку напрямую. Сексуальная эксплуатация — наиболее выгодная форма торговли людьми. В том числе поэтому она больше всего представлена.

Принудительный труд —тоже довольно распространенная форма. По некоторым данным, его примерно столько же, сколько и сексуальной эксплуатации, а в некоторых странах даже больше. Принудительный труд не приносит денег напрямую и сразу, но он позволяет получить больше денег в итоге за счет экономии расходов: людей используют в качестве бесплатной или дешевой рабочей силы, экономят на их условиях содержания и т. д.

Проблема принудительного труда — это проблема всего мира. Каждый из нас в той или иной мере может способствовать поддержанию этой формы эксплуатации, просто покупая различные товары. Большинство товаров на масс-маркете производятся огромными корпорациями, которые нередко используют принудительный труд на разных этапах производства и поставок. Обычно действует правило, что чем крупнее компания, тем больше шансов того, что она может использовать принудительный труд.

Помимо этих двух форм также существуют такие, как принудительное попрошайничество, эксплуатация в криминальной сфере, принудительные браки и множество других форм.

Проблему использования принудительного труда раскрывают в кинематографе. В частности, это распространенная проблема в сфере моды. Об этом рассказывается в фильме «Реальная цена моды».

— Сколько сейчас человек по всему миру считаются пострадавшими от действий торговцев людьми?

— По данным Global Slavery Index на 2018 год, в ситуациях торговли людьми находится порядка 40,3 млн человек. Конечно, нельзя говорить о том, что это абсолютный показатель. Некоторые страны не имеют точной внутренней статистики, поэтому приходится по косвенным показателям высчитывать приблизительное количество. И вполне вероятно, что эта цифра сильно занижена и в ситуациях торговли людьми находится гораздо большее количество людей.

«Стать жертвой торговцев людьми может каждый»

— Как дела с торговлей людьми обстоят в России? Какие формы распространены в стране?

— Раньше число людей в этих ситуациях оценивалось в миллион человек, сейчас — 794 тысячи (по данным Global Slavery Index, 2018). Но эти данные, конечно, очень далеки от реальности.

Мы предполагаем, что в России количество людей, которые попали в ситуацию принудительного труда и сексуальной эксплуатации, примерно одинаково. При этом у нас есть данные, что в РФ в секс-индустрию вовлечено от трех до пяти миллионов человек. Не вся секс-индустрия — торговля людьми, но, по разным данным, большая часть может быть основана именно на этом.

И это мы говорим только об одной форме.

— На сайте фонда «Безопасный дом» опубликовано много историй торговли людьми. Из них можно сделать вывод, что больше всех такой опасности подвержены девушки, которые в прошлом сами переживали травматичный опыт (например, подвергались изнасилованию в детстве и выросли не в самой благополучной семье). Можно ли составить примерный портрет человека, который больше остальных рискует пострадать от торговли людьми?

— Опять же из-за того, что преступление может принимать различные формы, типичного портрета пострадавшего нет. Любой человек может подвергнуться этому, и в нашем опыте есть люди с совершенно разными жизненными историями. Некоторые из них даже слышали о проблеме торговли людьми, но никогда не думали, что сами они могут попасть в такую ситуацию.

Практически у всех бывают моменты в жизни, когда они наиболее уязвимы. Иногда говорят, что человек сам виноват, что попал в такую ситуацию. Это, конечно же, не так: люди имеют право доверять другим, соглашаться на какие-то предложения о работе, поездках и т. д. Виноваты всегда преступники, которые обманным путем вовлекают и затем эксплуатируют человека в своих целях.

Уязвимость может быть разной. Есть уязвимость экономическая. Например, когда человек происходит из такого региона, где он не может получить достаточное образование и трудоустроиться на хорошо оплачиваемую должность. При этом человеку нужно часто обеспечивать не только себя, но и своих близких. Это, пожалуй, наиболее распространенная уязвимость, которая встречается у большинства пострадавших.

Также не стоит забывать, что торговля людьми связана с гендерным неравенством. Девочки и женщины более уязвимы, чем мужчины. Есть даже термин «феминизация бедности», который включает в себя ограниченные возможности для образования у женщин и дискриминацию на рынке труда.

Кроме того, существует например, социальная уязвимость, которая, в частности, затрагивает выпускников детдомов. Есть статистика: одна из трех девочек в течение года после выпуска из детдома вовлекается в проституцию. Мальчики тоже часто попадают в разные формы эксплуатации, например, в эксплуатацию в криминальной сфере. У таких детей обычно нет достаточного количества жизненного опыта, поддержки и надежных социальных связей — людей, к которым они могут обратиться в трудной ситуации, с кем можно посоветоваться, кто обратит внимание на их исчезновение и т. п.

К социальной уязвимости также относятся случаи, когда человек происходит из неблагополучной семьи, где родители, например, пьют. Наличие зависимости у самого человека — это тоже фактор уязвимости.

Уязвимость может быть связана с состоянием здоровья: инвалидность, психические расстройства. Это также могут быть болезни самого человека или его близких, требующие дорогостоящего лечения.

Здесь же стоит отметить, что люди, пережившие в прошлом опыт насилия, тоже становятся более уязвимыми, если они не получили достаточной помощи и не смогли восстановиться от пережитого. В этом случае они подвержены новым ситуациям насилия. В сексуальной эксплуатации это вообще очень распространено: большинство девушек пережили изнасилование в детстве, что очень сильно меняет отношение к себе, своему телу и облегчает их вовлечение в проституцию для преступников.

— Наверное, особняком в этом перечне стоит такая группа, как бывшие заключенные. В тюрьме их не готовят к жизни за пределами колонии, и, оказавшись на свободе, они тоже попадают в такие истории. В России не существует ни единой системы ресоциализации бывших заключенных, ни закона, который бы контролировал эту сферу.

— Это огромная проблема. Люди после выхода из мест лишения свободы обычно имеют большие сложности с ресоциализацией, и по статистике многие из них в скором времени возвращаются обратно. Это происходит просто потому, что им трудно найти работу, их не принимают семьи или у них не осталось места, куда они могут вернуться.

На бывших заключенных чуть ли не охотятся: буквально преступники приезжают к воротам колонии и сразу же предлагают работу с проживанием. Т. н. рабочие дома, или «работные дома», — огромная проблема в России. Это по сути трудовые лагеря, в которых людей заставляют работать за проживание и питание. При этом их содержат в ужасных условиях, они недополучают деньги, подвергаются насилию. Оттуда бывает очень трудно уйти, потому что там могут контролировать, давать алкоголь и т. п.

Фото: архив 66.RU; Анастасия Кеда

— Вы, как фонд, работаете в этой сфере? Может, реализуете совместно с ИК проекты по ресоциализации?

— Мы много что видим, понимаем, как делать, но проблема в том, что у нас очень ограниченные ресурсы. Мы некоммерческая организация (НКО), и у нас очень мало источников поддержки. Сейчас их стало еще меньше, и остро стоит вопрос о том, сможем ли мы вообще продолжить деятельность.

В разные годы были разные ситуации. Мы проводили различные мероприятия в колониях, лекции для людей, которые в скором времени должны были выйти на свободу. Мы информировали их о рисках и возможностях получения помощи.

Но никакая НКО не может решить проблему торговли людьми в одиночку. Здесь необходимо участие государства, бизнеса и общества в целом, потому что при выполнении такой огромной работы важно наличие множества разных возможностей.

«Государство не заинтересовано и не предпринимает никаких действий»

— Я даже находила отчет ЮНИСЕФ (правда, от 2006 года), где подчеркивалось, что главную роль в решении этой проблемы должно играть государство. Но при этом в документе отмечается, что НПО являются лидером в области тех практических инициатив, которые реально противодействуют торговле людьми и помогают ее жертвам. Получается, что государство не так уж и заинтересовано в решении проблемы торговли людьми? У нас ведь так и не принят ФЗ «О противодействии торговле людьми». Как вообще в условиях, когда столько нерешенных юридических вопросов, можно обеспечить защиту и правильное расследование по случаям торговли людьми?

— Это ключевая проблема в России — государство не заинтересовано и не предпринимает никаких действий. По опыту других стран, действительно должен быть профильный федеральный закон о противодействии торговле людьми. Такие законы есть во всех странах СНГ. Даже в Туркменистане он есть.

Этот закон нужен для того, чтобы государство официально признало существование проблемы и гарантировало выполнение определенных действий по ее решению. В рамках этого закона обычно предполагается, что создается межведомственная рабочая группа, выделяются средства из бюджета на поддержку госструктур и НКО. Также закон

• распределяет обязанности и задачи;
• определяет планы на будущее;
• закрепляет необходимость проведения обучения для правоохранителей о том, как расследовать эти преступления
• и так далее.

В 2000-х годах в России предпринимались какие-то действия в этом направлении: была создана рабочая группа, проведено исследование по России, появился проект закона, реализовывалось множество проектов НКО, существовало межведомственное взаимодействие, проводились тренинги для правоохранителей. В те годы было лучше с расследованием преступлений в этой сфере и количество уголовных дел по связанным с этим статьям было выше. Но в дальнейшем интерес к этой теме снизился и изменений в этом направлении стало значительно меньше.

Тут стоит отметить, что статьи — в частности, ст. 127.1 УК РФ (торговля людьми) — появились только потому, что РФ ратифицировала Палермский протокол. Но при этом формулировки этих статей создают множество сложностей. Например, в соответствии со ст. 127.1 торговлей людьми среди прочего считается купля-продажа человека. В большинстве случаев доказать факт «купли-продажи» крайне сложно, если не невозможно. В итоге по этой статье чаще всего осуждают женщин, которые продают своих детей. Не менее сложно доказать факт удержания и принуждения. В итоге большинство траффикеров остаются безнаказанными.

В общем, без участия государства невозможно решать некоторые ситуации. Например, мы часто помогаем мигрантам. Однако в тех случаях, когда у них нет документов (потому что их забрали преступники) или срок их легального пребывания просрочен, мы не можем предоставить им жилье, потому что это будет считаться противозаконным, несмотря на то, что в данном случае они являются в первую очередь не правонарушителями, а жертвами преступлений и имеют право на помощь. И это только один из примеров: подобных противоречий довольно много, и многие из них могли бы быть решены при соответствующей вовлеченности государства.

Вообще сейчас возбудить дело по статье о торговле людьми крайне сложно, а вести по нему расследование — еще сложнее. Здесь также следует учитывать, что преступники довольно богатые люди и они могут коррумпировать правоохранителей.

Кроме того, расследования таких дел небезопасны для пострадавших из-за того, что преступники обычно серьезно угрожают пострадавшим и их близким, а государство обычно не предоставляет необходимую защиту. Поэтому большинство пострадавших отказываются от возбуждения таких дел из страха.

— Вероятно, для следствия еще возникают проблемы на этапе, когда пытаются разобраться, почему человек не ушел из такой ситуации. Ведь в ситуациях, когда мы говорим именно о торговле и эксплуатации людей, их физически никто не удерживает.

— В большинстве случаев удержание происходит за счет психологических методов контроля — угроз, насилия, отбирания документов, навешивания сфабрикованного долга и т. д. Случаев, когда людей физически удерживают, не так много. Кроме того, вышеперечисленные методы действуют часто даже более эффективно.

— То, что сейчас Россия оказывается отделена от международной защиты прав человека — в том числе от ЕСПЧ, — это тревожный звоночек? Ожидается ли, что ситуация будет ухудшаться в сфере торговли людьми в стране?

— Конечно. У людей остается меньше средств защиты. Было несколько случаев, когда только обращения и рассмотрение дел по торговле людьми именно в ЕСПЧ привели к результатам. И по «гольяновским магазинам» в конце прошлого года приняли обращение в ЕСПЧ. Но сейчас неизвестно, когда будет вынесено решение и будет ли РФ его исполнять.

«Гольяновские магазины» для нас — это символ безысходности»

— Раз мы затронули тему «гольяновских магазинов» [случаи эксплуатации людей в московском районе Гольяново; жертвами становились граждане Узбекистана, Казахстана и Таджикистана; чаще всего это были женщины], хочется немного поговорить о фильме «Продукты 24». Я так понимаю, в киноленте пересказывается эта история?

— Да. Это очень болезненная история для всех, кто работает в этой сфере. Я занимаюсь предотвращением торговли людьми с 2003 года, а эти магазины существуют еще дольше. Первое обращение пострадавшей было еще в 2002 году.

На протяжении уже более 20 лет там происходят случаи довольно жестокой эксплуатации. Множество организаций за эти годы помогали пострадавшим в них людям. Были неоднократные попытки возбуждения уголовных дел.

Уже столько внимания к этой проблеме привлечено: фильм сняли, спектакль поставили, мультфильм выпустили, журналисты много писали. Но ничего не меняется. Эти магазины продолжают существовать. Эти магазины для нас как символ безысходности в борьбе с торговлей людьми в России.

— Но ведь правоохранители должны же как-то реагировать на эти случаи? Тем более вокруг этих ситуаций поднимается общественный резонанс.

— Видимо, общественный резонанс возникает недостаточной силы. Все дела, которые были возбуждены по этим случаям, закрыты. Один из адвокатов 16 раз подавал апелляции и 16 раз получал отказ из-за «отсутствия состава преступления». И это только по одному кейсу.

Но пять женщин, которые начали рассказывать об этом всем, совершенно героические. У них жуткие истории: их насиловали, кому-то делали аборт на сроках, когда его уже нельзя делать, а у тех, кто рожал, детей забирали. Несмотря на это, они находят в себе силы бороться с этим. И, считайте, они сначала 16 раз подавали апелляции в судах в Москве, потом в 2016 году подали в ЕСПЧ, только в прошлом году получили ответ, что жалоба принята к рассмотрению. Сколько лет и сил на это нужно.

«Существование Фонда под угрозой, а рисков для людей в новой реальности становится все больше»

— Если говорить о других регионах России, есть ли какая-то статистика по тому, какие формы торговли людьми сильнее развиты по Свердловской области?

— Мы вложили большие усилия в то, чтобы обеспечить работу во всех регионах. Мы сами много ездили, готовили специалистов и волонтеров. В Свердловской области случаев, конечно, много — регион большой, много миграции.

Точной статистики по формам по регионам нет — как правило, представлено все примерно одинаково. В Свердловской области у нас были случаи и в отношении мигрантов, и в отношении российских граждан. Многие кейсы мы ведем в Екатеринбурге и сейчас.

Тут нужно объяснить, что мы не считаем, что людей достаточно освободить из эксплуатации. Мы подолгу, иногда по нескольку лет, работаем с пострадавшими для того, чтобы изменить их жизненную ситуацию. Потому что мы понимаем, что у человека, пострадавшего от торговли людьми, изначально ситуация была тяжелая и за время эксплуатации она точно не улучшилась. Поэтому мы всегда работаем на перспективу и помимо первоочередной помощи, связанной с последствиями произошедшего, стараемся сделать так, чтобы в будущем подобных рисков в жизни человека было меньше.

— Насколько я понимаю, основной постоянный источник финансирования фонда «Безопасный дом» — частные пожертвования. Как обстоят дела с пожертвованиями последние месяцы с конца февраля?

— Частных пожертвований недостаточно. Кроме них фонд существует за счет грантов. Но гранты даются под проекты, они ограничены во времени, и шансы их получить сильно варьируются.

В прошлом у нас была положительная динамика. С каждым годом мы делали все больше и больше проектов. Особенно мощными были 2018 и 2019 годы. Но с начала пандемии стала ухудшаться ситуация с финансированием и поддержкой. В этом году у многих грантодателей тоже изменились финансовые возможности и приоритеты, какие-то конкурсы вообще перестали существовать. А в июне, например, мы получили отказы по трем конкурсам.

Сейчас дальнейшее существование фонда под большим вопросом. В июле будет известен результат еще одного конкурса, но больше у нас пока не останется вариантов. При этом частные пожертвования сократились почти в два раза. Сейчас такой момент, что июне мы всем оказывали необходимую помощь, а в июле из-за недостатка средств нам приходится в какой-то помощи отказывать. Если в дальнейшем не будет других вариантов поддержки, мы не сможем помогать кому-то вообще.

Такая ситуация, как сейчас, происходит впервые. Даже во время пандемии какие-то возможности и поддержка были.

Поддержать работу Фонда можно по ссылке.

Главная новость по теме

«10 секунд, и человека нет». Именно сейчас вам пора начать жертвовать на благотворительность

— При этом сейчас такой момент, что проблема торговли людьми может встать острее. Ведь две главные причины этой проблемы — бедность и военные конфликты. Как влияет на бизнес торговли людьми происходящее сейчас на территории Украины? И как это влияет на ситуацию по проблеме в России?

— Во-первых, риски связаны с беженцами — они всегда очень уязвимы. У них уязвимость во всех аспектах, о которых мы ранее говорили. Этим они очень «привлекательны» для преступников, и последние всегда активизируются в ситуациях, когда появляются потоки беженцев. Причем в России много мигрантов и беженцев из разных стран. Кроме того, из-за ухудшающейся экономической ситуации некоторые граждане РФ остаются без работы, либо их прежнего заработка становится недостаточно, так они тоже становятся более уязвимыми.

Сейчас у многих людей жизнь становится сложнее. А для преступников, наоборот, создается масса возможностей для эксплуатации людей.

«Если хочешь помочь человеку, не дави на него»

— Можно ли составить инструкцию, как обычный человек может помочь человеку, который оказался в ситуации эксплуатации?

— Простой инструкции тут не будет, потому что нужно знать и понимать все факторы: какие методы контроля к человеку применяют, насколько он запуган и насколько он понимает, что то, что с ним происходит, вообще-то является преступлением.

В большинстве случаев люди в такой ситуации не обращаются за помощью, потому что они не знают, что им кто-то может помочь. Кроме того, иногда они продолжают верить преступникам и не понимать, что происходящее незаконно. Тем более, преступники действуют очень хитро и меняют тактику поведения — то делают подарки, то применяют насилие. Это чем-то похоже на то, как происходит в ситуациях с домашним насилием.

Поэтому прежде всего нужно постараться наладить контакт, узнать об условиях. Если в отношении человека происходит насилие, дайте ему понять, что это ненормально и что он не должен терпеть это. Важно рассказать ему, что если ему нужна помощь, то он может за ней обратиться (причем лучше указать конкретно, куда он может обратиться).

При этом важно не навязываться насильно. Иногда слишком активное участие людей извне может только навредить пострадавшему. Мы никому не рекомендуем самостоятельно кого-то спасать — это может быть опасно.

Когда люди обращаются к нам за помощью, мы стараемся продумать максимально безопасный план для их освобождения.

Кстати, в фильме «Продукты 24» хорошо показано грамотное оказание помощи в такой ситуации: одна из жительниц просто сообщила продавщице о том, что если ей понадобится какая-то помощь, то она живет в такой-то квартире и до стольки-то будет дома. То есть она дала понять, что готова помочь, но при этом не стала давить и торопить человека.

— Как самому не стать жертвой торговли людьми?

— Стопроцентной гарантии, что вас это никогда не коснется, никто не даст. Есть ряд базовых правил:

• никому не давать свой паспорт (кроме правоохранителей и пограничников);
• иметь с собой несколько копий паспорта;
• оставлять копии паспорта дома у близких, когда куда-то уезжаешь;
• быть на связи со своими близкими;
• заготовить какие-то кодовые фразы;
• если предлагают какую-то работу, задавать о ней как можно больше вопросов и проверять информацию о компании. Также не лишним будет запросить данные человека, который вам это предлагает, и эту информацию тоже передать близким;
• как можно меньше дополнительной информации о себе давать и относиться с максимальным подозрением к тому, что вызывает сомнения.

— В заключение такой философский вопрос: как — и возможно ли — полностью решить проблему с торговлей людьми? Что для этого нужно?

— Я, наверное, не настолько оптимистична и нереалистична, чтобы верить, что можно полностью победить торговлю людьми. Но, однозначно, очень многое стоит делать для того, чтобы таких случаев становилось меньше.

И важно не только бороться с преступниками, но и повышать уровень жизни людей в целом, чтобы было меньше ситуаций уязвимости.