Лебединая песня: каким вышел последний для россиян роман Стивена Кинга
Про «маэстро ужасов» я написал не один текст и раз за разом повторял, что у меня лично со Стивеном Кингом сложно. Более того: пару лет назад я бросил читать Стивена Кинга. И каждый раз с каким-то сатанинским упорством «маэстро ужасов» затягивает меня в свои сети назад.
Объясню еще раз, почему «сложно»: Кинг — супермастеровитый ремесленник, человек-конвейер, который пишет быстрее, чем нормальные люди способны читать. Делает он это — как Volkswagen свои машины.
У «ФВ» есть модульная платформа (набор готовых кирпичиков вроде двигателей/тормозов, из которых в кратчайшие сроки можно сделать хоть Audi, хоть SEAT, хоть «Шкоду»).
И у Стивена Кинга есть модульная платформа — набор безоговорочно работающих шаблонов, которые кочуют из романа в роман и миксуются в разных пропорциях.
Например, во многих вещах вы найдете и/или
- психически нездорового калеку с детским сексуальным насилием в анамнезе («Под куполом», «Мистер Mercedes»);
- страдающую от абьюза женщину средних лет («Долорес Клейборн», «Спящие красавицы»);
- какую-нибудь мощную историю взросления подростка («Тело», «ОНО», «Телефон мистера Харригана»);
- психотравму, вырастающую в зависимость (нередко в основе — сексуальное насилие в детстве) — «Сияние», «Доктор сон», «Возрождение»;
- писателя в кризисе («Дьюма Ки», «Мешок с костями»);
- поминание Дональда Трампа недобрым словом.
И рок-н-ролл.
И штат Мэн.
В шаблонах, «модулях» для «платформы», нет ничего плохого — специалисты называют это «авторский стиль», и мастеровитый автор от менее мастеровитого отличается лишь набором этих шаблонов его модульной платформы.
У Кинга этих шаблонов много, потому что мужик он мастеровитый. Вместе с тем какой-то фантазии, писательской алхимии, лично мне как читателю (со скиллом выше среднего) в творчестве Кинга недостает. Каждый его роман очень искусственный, каждая новая вещь — сборник писательских шаблонов автора, бесконечный «The Very Best Of…».
За то же самое ругают «Фольксвагены»: машины хорошие, но предсказуемые, однообразные и всегда одинаковые. Возьми Golf VI и Golf VIII: тот и другой — эталон по потребительским свойствам в своем размере и цене, но банален, как миссионерская поза.
Так вот, «Билли Саммерс».
На поверхности — насквозь клишированная история про «последнее дело» матерого бандита.
Конечно, пенсии не будет.
Конечно, все пойдет не так — над чем автор в полный голос иронизирует с первых же страниц романа.
А дальше — в кои-то веки! — заворачивает необычно. Банальная история о «последнем деле перед пенсией» дополняется попыткой героя отрефлексировать свою жизнь в самопальной прозе. И вот перед нами — через «роман в романе» — возникает глубокое исследование личности антигероя — ветерана «спецоперации» с ПТСР и всем сопутствующим. Получается копание в глубинах души уголовника, но очень тонкого, лиричного человека (с непременной психотравмой в детстве, пусть в этот раз и не сексуальной).
Неожиданно для всех (для меня) Кинг отошел от модульной платформы, привнеся в свои бесчисленные романы-конструкторы элемент разнообразия и неожиданности. История убийцы плавно перетекает из клишированного криминального опуса в глубинный психологизм, но не только. Кинг мастерски жонглирует жанрами и формами, миксуя примитивный детектив с политическим триллером и рефлексией на тему стремительно «полевевшего» Трампа.
Это (как и прежде) безумно увлекательное чтиво, чуть более разнообразное, чем обычно. Но с узнаваемыми длиннотами в экспозиции, увязанием в бытовых деталях, обстоятельных описаниях быта американской глубинки и всем тем, что составляет авторский стиль Кинга. Похожий одновременно на Volkswagen Golf и миссионерскую позу. Дальше — вопрос угла зрения.
Миссионерская не так и скучна, если постараться.
И Golf я люблю — свой сегодняшний однажды сменю на другой, и тоже Golf.
Да и Стивен Кинг мне нравится. Жаль, что он так неаккуратен в твиттере, и на родине я его больше вряд ли почитаю.
