Уральская тусовка, конечно, ничуть не хуже столичной. И среди непомерно пышных интерьеров «Teatro Veneziano» наши элиты смотрятся органично. Совсем немного доработать техническую составляющую, и в венецианском происхождении этюда не усомнится и самый въедливый аудитор.
К сожалению присутствовавших, анонсированную «битву ораторов» пришлось реконструировать в уме. Организаторы решили избежать дискуссии, пускай и гипотетической. Вместе на сцене спикеры так и не появились.
Блистательная (фотографы прокляли ее бликующие серьги) Тина Канделаки выступала первая и действовала во вполне либеральной парадигме. Ведущая лучилась оптимизмом, учила быть лидерами и уметь найти и извлечь выгоды среди трудных времен. Несколько советов — вашему вниманию:
Антракт опустошил зал примерно на треть. С его завершением к аудитории вышла официальный представитель Министерства иностранных дел. Обсуждаемая повестка преобразилась под стать новому спикеру. Чувствовалось, что даже затихла публика как-то по-особенному — без вальяжности, напряженно, проникновенно.
По-учительски строгая Мария Захарова безжалостно метала риторические молнии в заокеанских недругов, сулила крах либеральной идее и призывала сплотиться в борьбе, развязанной коллективным Западом в тщетных попытках уничтожить нашу цивилизацию.
На свою беду, недоброжелатели переборщили, уверена Захарова. Своими чрезвычайными методами они добились эффекта, противоположного желаемому. Дипломаты, находящиеся на передовой политической борьбы, мобилизовались, консолидировались и выстояли.
«Все было смоделировано масштабно, чтобы свести в состояние полной изоляции, психологического насилия. Знание ли истории, любовь ли к стране, профессионализм ли и ощущение долга и службы [помогли выстоять]? Возможно, степень озверения и расчеловечивания была настолько сильна, что это сработало против тех, кто пытался добиться [от нас] пораженчества», — предположила Захарова.
Важно, что прямая команда «мобилизоваться», по всей видимости, не поступит. Ждать подобного — неправильно и бессмысленно. Захарова настаивает: сейчас необходимо отказаться от мифологемы «возлежания на печи», не ждать «щучьего веления» и консолидироваться самим.
«Наша проблема заключается в том, что мы все время кого-то ждем: что кто-то придет, починит, что-то даст, запустит процесс нашей духоподъемности. <…> Когда идет коллективная история — и ответственность коллективная, и все коллективное. Вспомните Суворова: «Плох тот солдат, кто не хочет стать генералом». <…> С детства нам говорили: «Не хозяйничай!» А если это мой город, мой район, мой подъезд? Зачем я тогда выбираю депутатов? Мы все делегируем ряд функций людям, которые должны это делать [хозяйствовать] вместо нас», — рассказывала Захарова.
Радует, что наша победа в развернувшейся цивилизационной борьбе неминуема и неизбежна. Западная идеология вырождается. Предвестниками ее краха еще полвека назад выступили в том числе сами западные интеллектуалы. Например, роман «1984» Джорджа Оруэлла наглядно демонстрирует мрачное будущее либерализма.
«Оруэлл написал про конец либерализма, про то, как либерализм заведет человечество в тупик. Оруэлл не писал про Советский Союз, вообще не про нас писал. Он не писал про тоталитарные, автократические общества, он писал про общество, в котором жил. Он писал про крах идеи либерализма. А нам навязывали в качестве того, что «он писал о вас». Это не про нас. Это про них», — заметила Захарова.
Нас от оруэлловских ужасов убережет история. Глубокое и почтительное отношение к предкам. Мы — не они, ведь их жизнь начинается «сегодня и сейчас»: все карты на стол по этой теме пранкерам недавно выложил Джордж Буш-старший. Наша же жизнь протекает в контексте и с «ощущением нашей обязательной части». Кроме того, мы банально милосерднее. А значит — наверняка нравственно выше и чище: «Для нас какой бы враг ни был — мы его потом пожалеем. Разве не так?».
— Могу ли я передать Владимиру [Соловьеву] привет от вас? — спросила Мария Захарова в завершение выступления.
Зал почти не отреагировал на это. Вряд ли тому виной какая-то особенная злопамятность. Скорее, публику попросту измотали четыре часа кропотливого усвоения парадоксально разносторонней информации. Надо признать, что переход от мастер-класса к полтипросвету получился недостаточно плавным.
Кстати, примирить екатеринбуржцев с Владимиром Соловьевым пыталась и Тина Канделаки. Она заметила, что Соловьев — работящий профессионал. Такая характеристика безусловно должна была добавить очков ведущему в глазах известных своим трудолюбием уральцев.