«Интересы общества выше частных»: Гил Пеньялоса — о дискриминации автомобилистов и парках вместо дорог

— Вы выступаете за создание инфраструктуры для пеших прогулок. Сегодня температура воздуха +6 градусов. Вроде не холодно, но утром было мало прохожих. Получается, люди не хотят находиться на улице?

— Погода — это ментальный вопрос. Конечно, при +30 градусов народа на улице было бы больше. Каждый раз люди пытаются прикрываться погодой. Когда я работал в Аризоне или Саудовской Аравии, мне говорили: «Очень жарко». Но в России или на Аляске, по словам местных, наоборот, слишком холодно. Скандинавы считают, что не бывает плохой погоды, бывает неправильная одежда. И я согласен с этим утверждением.

В Майами при +15 градусах замерзают и надевают куртки, а в Торонто, где я живу, — бегают в шортах и футболках. Нам нужно пропагандировать пользу, которую приносит холодная погода. Конечно, составляющих факторов здесь много. Инфраструктура — один из них. Зима — это наша реальность, она никуда не денется. Поэтому нам нужно научиться ее правильно использовать.

Когда мы узнаем о грядущем снегопаде, мы огорчаемся. Мол, улицы засыпает снегом, как вообще машины будут ездить? А если взглянуть на это с точки зрения того, что будет красиво, будет возможность поиграть со своими детьми в снегу?

— Это точно заинтересует людей?

— В период локдауна закрылись все спортивные залы и люди вышли на улицу, чтобы заняться гимнастикой или другими активностями на свежем воздухе. И вот сейчас, когда ситуация с заболеваемостью в мире стабилизировалась, нужно сделать так, чтобы люди на этой улице остались.

Фото: Антон Буценко, 66.RU

Здесь помогает освещение. Когда темно, холод ощущается острее. Два года назад я работал в Санкт-Петербурге и обратил внимание, что все пространство — тротуары, площади — подсвечивается. Причем света так много, что даже ярче, чем днем. Когда света много, гулять гораздо приятнее.

Мы должны думать о преимуществах, которые дает нахождение на улице. Например, прогулка по парку — это, по сути, волшебная пилюля. Смотрите: это полезно для психического и физического состояния. Поможет тем, у кого злокачественные опухоли, ожирение или диабет. К тому же это бесплатно.

— Вы погуляли по городу. Какие системные ошибки в организации общественных пространств, парков, улиц вы заметили?

— Города — это не картинка, это кино. Картинка, которая постоянно меняется, и никогда этот процесс не заканчивается. В чем прелесть Екатеринбурга? Он компактный, и это лучшее, что может быть в городе. Это единственный способ достичь устойчивого развития.

Несмотря на это, в Екатеринбурге я вижу много свободного пространства — очень широкие дороги. Можно расширить тротуары, выделить место под велодорожки. Уличное пространство можно трансформировать, превратив в парки и аллеи.

Я посмотрел дома. Среди них было жилье для богатых людей и для среднего класса. И заметил, что дворовые территории используются неправильно.

— Что это значит?

— Если взять типичный двор, там все засеяно травой. Нет разнообразия в плане детских площадок, часто отсутствуют скамейки для пожилых людей.

Фото: Антон Буценко, 66.RU

Вдоль реки я увидел красивый парк. И мне рассказали, что на том месте хотели строить храм. Пожалуйста, не делайте этого! Вам нужны эти зеленые зоны.

Даже центральная площадь 1905 года, где стоит памятник Ленину, используется под гигантскую парковку. Но это могла быть великолепная площадка для детей. Город должен быть для людей, а не для машин.

— Кстати, этим летом машины оттуда убрали и делали временный парк на один месяц. Место стало популярным среди жителей.

— Похожая история произошла в Копенгагене, где изначально парк хотели организовать на пять недель. А потом власти решили продлить его срок жизни. И он открыт уже 45 недель. Вокруг него появляются уличные рестораны, обустраиваются террасы. Посетителям дают пледы, запускают тепловые пушки.

Я знаю, что у вас 15–20 ужасных дней, еще 60 — это просто холодно. Но есть еще 200 достаточно приятных дней. Когда власти думают про организацию города, они почему-то ориентируются на эти 20 ужасных дней. Поэтому нужно планирование перевернуть. И когда вы будете организовывать город с учетом 200 приятных дней, то эти 20 ужасных дней вы не заметите.

Зимой много интересных занятий. Например, в Виннипеге температура обычно опускается до -40 градусов и река замерзает. И там на льду делают специальные трассы: для ходьбы, катания на коньках и велосипедистов. Устанавливают павильоны, разукрашивают, чтобы появилось ощущение уюта и тепла.

— Один из ваших самых известных проектов, по крайне мере, в России — запрет использовать дороги для движения автомобилистов в выходные, вы пустили на них пешеходов. Если такое провернуть в России, то можно нарваться на протесты. Можно ли избежать конфликтов или это выбор приоритетов и без дискриминации не обойтись?

— Нам нужно меняться, потому что то, как сегодня живут города, — это неправильный путь. Это плохо и для транспортной системы, и для капитализации зданий. Большинство городов, построенных за последние полвека, — ужасны.

Когда я работал в Боготе, мы закрывали для машин 121 километр дорог. И таким образом мы связывали весь город. Мы запретили пользоваться машинами от 7 до 14 часов дня. А в других городах — с 9 до 16. К этому движению присоединилось более 300 городов.

Фото: официальная документация проекта
Команда Гила Пеньялосы превратила небольшой парк Берси в оживленном районе Парижа в популярное место. Основываясь на консультациях канадского урбаниста, французские власти расширили парковую зону за счет соседней пешеходной улицы, добавили водных объектов и семейные площадки. Восстановление обошлось примерно в 8 млн долларов.

Если посмотреть на Екатеринбург с воздуха, можно понять, что порядка 30% площади занимает уличная сеть. Улицы — это общественные пространства, которыми люди могут пользоваться в зависимости от дня недели, времени суток и сезона. Понятно, что конфликт будет всегда. Изменения всегда даются с трудом, где бы это ни происходило — в Боготе, Париже или Екатеринбурге.

— Но кто возьмет на себя ответственность?

— Если политики решат, что для изменений нужны 100% голосов, они никогда не наступят. Поэтому интересы общества должны превалировать над частными интересами. Затраты на то, чтобы не делать ничего, — не равно ничего.

Когда мы запустили проект в Боготе, 60% автомобилистов вынуждены были пересесть на велосипеды, а остальные — пошли пешком или использовали средства индивидуальной мобильности. Мы не имеем в виду, что нужно обязательно использовать велосипед. Мы говорим о преимуществах, которые появляются. Это хорошо для здоровья людей, потому что качество воздуха улучшается.

Фото: Антон Буценко, 66.RU

А еще можно сказать об одиночестве и разобщенности — серьезной проблеме. Такие программы полезны для людей с ограниченными возможностями. Они позволяют им свободно передвигаться и социализироваться.

Для малого бизнеса — это тоже плюс, потому что приходят люди, которые раньше вообще не замечали магазины и кафе.

— Коронавирус как-то повлиял на то, как люди стали передвигаться по городу?

— Пандемия — ужасное явление, но она улучшила ситуацию на улицах. Люди оставались дома, не пользовались машинами, и воздух стал чище. Отказ от автомобилей ради чистого воздуха — решение политическое.

Именно во время пандемии во многих городах начали обособлять полосы для велосипедистов. Это произошло в течение нескольких дней. Нужна была связанность города для того, чтобы доставка товаров и продуктов осуществлялась быстрее. Если бы у общественного транспорта в Екатеринбурге была выделенная полоса, то он бы поехал быстрее. Когда об этом начинаешь говорить, то естественно возникает стена непонимания.

Фото: официальная документация проекта
Также компания Гила Пеньялосы участвовала в переосмыслении парка Дандональд в Оттаве. Местные жители избегали прогулок в парке, так как считали его небезопасным. Муниципалитет установил в центральной части гибкие столы и стулья, вырыл водоем, сделал удобную навигацию и разместил рядом детский сад.

Внедрение такой транспортной системы помимо политической воли потребует еще и демократии. Ведь что такое демократия? Это когда люди равны в своих правах — в том числе на дороге. Но при нынешней ситуации машина, где едет один человек, имеет приоритет перед автобусом с 50 пассажирами.

— Как изменить сознание горожан, чтобы количество поездок на личном автомобиле сокращалось? Помогут ли жесткие решения властей или нужно еще и развитие технологий? Например, насколько в этом контексте важно распространение в городе различных шеринговых сервисов — каршеринг, кикшеринг?

— Отчасти это так. Но более важно — это общественный транспорт. Люди охотнее избавятся от автомобилей, если они будут точно уверены, что смогут заменить их автобусом или электробусом. Но каршеринг никогда не будет нормально работать, если не налажена система общественного транспорта.

— Как воспринимают ваши взгляды в России? Муниципальные власти готовы внедрять ваши идеи?

— Я был во многих российских городах — Санкт-Петербурге, Москве, Казани, Норильске. В Казани, например, строят потрясающую систему общественных пространств. Они за последние годы создали огромное количество очень качественных парков. Как для активного, так и для пассивного времяпрепровождения. Как для детей, так и для пенсионеров.

Для реализации власти Татарстана привлекли Наталью Фишман, которая до того занималась парком Горького в Москве. Она стала личным консультантом главы республики по вопросам улучшения паркового и общественного пространства. И сейчас они, по сути, трансформируют весь город. То есть если выстроить систему, то сделать удобный и экологичный город можно.

Фото: Антон Буценко, 66.RU

Многие вещи происходят в правильном направлении, но произойти должно еще больше. Изменение климата — проблема, которая затрагивает каждого человека на планете. И это тот вопрос, который необходимо решать незамедлительно. Граждане не могут выступать наблюдателями, они должны участвовать в изменениях.