Прочитал уголовное дело прадеда. Букв немного — дело очень тонкое. Справка, что контрреволюционер и японский шпион. Протокол обыска и допроса. Автобиография. Постановление о расстреле. Вещественных доказательств нет. Защитника нет. Арестован 20.10.37, осужден 25.12.37, расстрелян 03.01.38.
Так, не шпион — шпионишка, тихий переплетчик в типографии. Не враг, а вражок. Но на пулю себе заработал.
Еврей, не без этого. К тому же когда-то давно сменивший имя Хаим на Александр, явно в шпионских целях. За это одно убить мало. Впрочем, и среди русских предков у меня с этим все в порядке: сидельцы имелись, в том числе и политические.
Что же касается конкретно этого внесудебного экспресс-разбирательства 37-го года, то оно до боли напоминает современную судебную практику. Защитники, если и есть, то их аргументы идут в игнор. Формулировки обвинения чуть не дословно переписывают в приговор. Быстро, четко, предсказуемо.
Сразу хочу трусливо отмазаться: аналогию провожу не я, она сама напросилась, аналогия эта!
И уж конечно, только слепой не видит, что на дворе у нас не 37-й год. Ведь тогда, в 37-м, приговоры печатали на машинке, а сейчас их можно копировать, вставлять нужные имена и распечатывать на принтере!
Да и принтер, сказать по правде, это уже вчерашний день. Случается, человеку приходит штраф по делу, которое будет рассматриваться завтра. Чертовски удобно: на суде можно уже не нервничать и не гадать, чем все кончится.
Так что добро пожаловать в винтажные тридцатые с элементами хай-тек. В это увлекательное, пускай и принудительное, путешествие «приглашены» все: и те, кого винтят, и те, кто пока смотрит и радуется.
Фраза «истязательное судопроизводство» перестала быть изящным каламбуром. Ибо сказано: «Чего тут крутить-мудрить?», и это относится не только к обнулению сроков, но и к тому, что всех нас, друзья, можно умножить на ноль. А потом и тех, кто умножал. При том что времена, безусловно, вегетарианские, в блендер истории могут угодить и те, кто живет как овощ.
Кстати, дело моего прадеда, как и сотни тысяч других, было засекречено. Надо думать, из-за экстремизма.
Однако же я неправильно пишу. Теперь полагается так:
Дело моего прадеда (признан НКВД врагом народа и японоагентом) помогла разыскать и получить глава екатеринбургского «Мемориала» (признан Минюстом иностранным агентом) Анна Пастухова.
Оказывается, дело было пересмотрено, а приговор был признан несправедливым еще в 1990 году (правда, родственникам об этом никто не сказал). Оказывается, шлепнули нашего родного врага на 12-м километре Московского тракта, где теперь рядышком стрельбище «Динамо». Там же и прикопали вместе с двадцатью тысячами шпионов и вредителей.
Оказывается, и мемориальная доска есть, и много еще есть досок, но повесить их на месте расстрела «Мемориал» (признан Минюстом иностранным агентом) не может, так как признан Минюстом иностранным агентом, да к тому же еще и лишен юрлица.
Знаете, я всегда буду благодарен Анне Яковлевне Пастуховой, а полицейским (надо думать, признаны начальством офигенными молодцами), которые 7 апреля ее схватили и притащили в участок, — нет. Через два дня она заболела ковидом и 4 мая умерла в реанимации.
Такие дела, как писал Курт Воннегут совсем по другому поводу. Я никакой не Воннегут, а редактор теоретически юмористического издания и обязан закончить свою сумбурную писанину на бодрой и радостной ноте!
Разумеется, нельзя утверждать, что в стране стало меньше свободы, поскольку у силовиков ее теперь — хоть забралом ешь, пока не запотеет.
Как сказал по другому поводу один народный депутат, «спасибо, я кончил». Извините, что вышло не длинно, сказывается многолетняя привычка к кратким формулировкам.
Но здесь же все всё понимают, не так ли?
Вам понравилось? Еще больше классных новостей и историй - в нашем Telegram-канале. А еще любую публикацию там можно обсудить. Или, например, предложить нам свою новость. Подписывайтесь!
