Пока слышны крики «Мы все умрем», бояться нечего. Колонка Александра Ханина о кризисе и самоизоляции

Фото: Страница Александра Ханина в социальной сети Facebook

Настоящий мужчина должен время от времени быть в самоизоляции.Так, чтобы без денег, женщин, детей и интернета. И туалетную бумагу с гречкой дома следует оставить. Без всего. Как принц Гаутама — он сам, река и дерево.

Я любил это время в детстве и юности. Я люблю это время сейчас. В нем открывается смысл, зачем ты здесь.

Моя бабушка была человеком сложной судьбы. Семью раскулачили, отца расстреляли, а детей разобрали по семьям. Девочку взяли в семью комиссара, который ее отца и «раскулачил». Не принято было жалеть. Новая семья отправила приемного ребенка в возрасте 13 лет на все лето сторожить пасеку в алтайскую тайгу. Ну как сторожить. Собак кормить. Авось медведи съедят, и проблема лишнего рта решена.

Из еды была соль, пшено и мед. Все остальное росло и бегало в лесу. Крупа — собакам, соль и мед — человеку. Бабушка часто мне рассказывала эту историю. Я рос, детали менялись, но неизменно присутствовали суп из кипрея, мед, малина и медведь.

Главное, что я уяснил для себя, — пока собаки лают, бояться нечего. Бояться надо начинать, когда собаки замолчали. Потому что в этот самый момент медведь рядом.

В тайге медведь олицетворяет собой неизбежный капец. Собаки это знают. От него не скрыться, не спрятаться, не убежать, не залезть на дерево. Медведь достанет тебя везде. Я видел, как мишка бегает, неизбежность приближается именно так. Если его не трогать, симпатичный позитивный зверь. Но если полезть к мишке с ненужными вопросами — хана. Пока собаки лают — бояться нечего.

В детстве бабушка брала меня с собой на пасеку, а в позднем детстве я сторожил пчел один. И в моей лесной жизни собаки один раз замолчали.

Я был в палатке, ружья не было, была саперная лопатка, радиоприемник и лыжная палка. Я слышал, как шел медведь. Как он шарился по пасеке, как опрокинул пустой бидон, как что-то ковырял и чем-то чавкал. Я не помню, дышал я или нет. Где-то через 10 минут, которые пролетели как пара часов, залаяла одна собака, потом вторая.

Пока собаки лают — бояться нечего.

«Кризис», «курс», «нефть», «вирус», «мы все умрем» — собачий лай. Ты есть здесь и сейчас. У тебя есть руки и голова. Есть самообладание и здравый смысл — твой неисчерпаемый ресурс. Есть понимание, что медведь неизбежен. Но пока собаки лают — бояться нечего.