Француз обвинил русскую жену в похищении ребенка. Суд в Екатеринбурге встал на его сторону

Железнодорожный районный суд Екатеринбурга рассмотрел гражданский иск 44-летнего француза Жана-Кристофа Дюмона к его 40-летней супруге Татьяне. Мужчина требовал вернуть несовершеннолетнего сына, которого якобы «незаконно переместили и удерживают на территории РФ». На заседаниях иностранец присутствовал лично и рассказывал, как мать мальчика составила и реализовала план похищения ребенка. По версии Дюмона, жена тайно купила билеты в обход семейного бюджета, забрала сына с уроков, бросила автомобиль у подготовительной школы и скрылась в неизвестном направлении.

Язык любви

Татьяна и Жан-Кристоф познакомились 10 лет назад, во время рабочего визита француза в Екатеринбург. Тогда мужчина занимал должность коммерческого директора в ветеринарной лаборатории, которая специализировалась на лошадях.

Встреча пары произошла в ресторане. Женщина тогда изучала английский и, когда услышала иностранную речь, захотела применить знания на практике.

Татьяна:

— Он был не один, и я была не одна. Вечер, музыка, иностранный язык — в общем, все как-то так сложилось. Мы обменялись контактами и разошлись. Сначала переписывались на протяжении двух-трех месяцев, дальше какое-то время общались по скайпу, а потом Жан-Кристоф приехал ко мне в гости, завязались серьезные отношения. Я свозила его на Алтай, а он меня — к себе на родину, чтобы познакомить с семьей.

Фото: предоставлено героями, специально для публикации 66.RU

Фото: предоставлено героями, специально для публикации 66.RU

В 2010 году влюбленные поженились и обосновались в стареньком доме Жана-Кристофа в коммуне Монтгобер, что находится в 80 км от Парижа. По сути, рассказала Татьяна, это деревушка на три улицы, до ближайшего магазина ехать 10 минут по трассе.

Супруги мечтали о ребенке и торопились стать родителями, поэтому забеременела Татьяна быстро. В 2011 году в семье Дюмон появился первенец. Малыша назвали Антоном.

Француз сразу обозначил супруге одно-единственное правило: она домохозяйка и в первую очередь мать, поэтому о работе стоит забыть. Все материальные нужды Жан-Кристоф обещал покрывать самостоятельно.

Не сложилось

Первые три года Татьяна и Жан-Кристоф прожили в гармонии. Брак дал трещину, когда мужчина решил сменить место работы. По словам Татьяны, ему надоело ежедневно тратить несколько часов на дорогу до офиса, который располагался в Париже. Муж не высыпался и уставал.

Француз попытался открыть собственное дело, но затея быстро провалилась. Подходящих вакансий для него на тот момент не было, и муж, по словам супруги, начал пить.

Татьяна:

— Он всегда был нервный, а тут на фоне выпивки все усугубилось. Муж срывался на мне, кричал, чтобы срочно шла работать. Я бы и не прочь, но как это было сделать? Во-первых, вакансий не было даже для местных. Что уж говорить об иностранке. Во-вторых, я не знала языка. Только базовые фразы. Выучить раньше не могла — для этого надо было ездить в Париж, то есть бросить младенца и хозяйство. Я встала на биржу труда и простояла там пять лет потом.

Однажды, вернувшись с прогулки с ребенком, женщина обнаружила, что Жан-Кристоф лежит на полу без сознания. Скорая приехала быстро, и мужчине успели вовремя оказать помощь. Медики обнаружили у него внутричерепную аневризму и срочно доставили в больницу для операции.

Татьяна рассказала, что ухаживала за мужем и надеялась, что после этого случая тот перестанет пить. Однако, по ее словам, Жан-Кристоф стал еще более агрессивным, когда окончательно поправился.

Фото: предоставлено героями, специально для публикации 66.RU

Татьяна:

— Наши отношения уже мало напоминали супружеские. Мы разъехались в разные комнаты. Он просил, чтобы его никто не трогал, ему все мешали. Раздражали движения и звуки. Я пыталась его вразумить, все силы тратила на то, чтобы сохранить брак, просила сходить к психологу. А он говорил, что ему не нужен никто, даже я с ребенком.

Однажды, когда Татьяна с сыном вернулись из поездки в Россию, Жан-Кристоф заявил, что хочет развестись, и потребовал, чтобы та уехала вместе с ребенком. Мужчина настаивал, что больше не может их обеспечивать.

Расставание

Татьяна понимала: в случае развода во Франции суд ребенка ей не оставит. Гражданство она получить не успела — задача оказалась непростой: требовалось сдать экзамен на знание языка, подготовить апостилированные свидетельства о рождении родителей, а так как мать и отец родом из разных уголков России, это было проблематично. Также при заключении брака Татьяна подписала договор о раздельном владении имуществом.

Татьяна:

— У него папа очень умный: работал всю жизнь бухгалтером в «Бондюэль», хорошо умеет считать и знает документацию. Когда мы женились, муж по настоянию отца сообщил, что весь в кредитах и, если с ним что случится, я не справлюсь с долгами. Так и убедил подписать этот договор об имуществе. Получается, мы 8 лет прожили в браке, но прав ни на одну вещь я не имею.

Супруги решили, что Татьяна вместе с сыном уедет в Россию летом 2018 года. Как раз после того, как мальчик окончит подготовительную школу. Француз не хотел жить с ребенком постоянно и был согласен на то, чтобы видеться с Антоном только на каникулах.

Отъезд матери и сына ускорило неприятное известие: в Екатеринбурге умирал тяжелобольной муж сестры Татьяны.

Татьяна:

— Я знала зятя 30 лет, он стал близким человеком, хотелось успеть с ним попрощаться. Мужу сказала, тот ответил: «Делай то, что считаешь нужным». Купила билеты на отложенные нами с мужем деньги, собрала чемоданы, собаку, забрала ребенка с последнего занятия и улетела в Россию 17 мая. Машину оставила возле здания подготовительной школы, ключи забрала и на такси уехала в аэропорт. Позвонила Жану-Кристофу из аэропорта, даже прислала фотографии. Перед его мамой извинилась, что все так быстро. Еще раз позвонила мужу по прилету. Потом мы даже с ним в скайпе болтали, все было нормально.

В скайпе Татьяна с супругом общались 18–20 мая. А потом позвонили подруги и сообщили, что 18 мая муж написал на нее заявление в полицию о похищении ребенка.

Женщина сначала не поверила, решила уточнить информацию у Жан-Кристофа. Тот все отрицал, но потом сказал, что ничего страшного не случилось, просто перестраховался: если с сыном за рубежом что-то случится, то ему сразу сообщат.

Татьяна считает, что заявление муж подал исключительно из материальной выгоды. По французским законам, если муж подает заявление на развод первым, жена имеет право претендовать на материальную помощь от него. Обычно это единоразовая крупная выплата. А если муж разводится из-за какого-то поступка жены, то деньги он уже не должен.

Супруг, говорит Татьяна, с августа 2018 года материально не поддерживает семью и запретил жене пользоваться общим счетом.

Фото: © 66.RU
Электронное письмо, в котором француз уведомил Татьяну о том, что закрывает общий счет и больше не будет помогать материально, пока не подпишет соглашение об опеке над ребенком.

Проблему миром не решить

Сначала супруги пытались найти решение проблемы мирным путем. Женщина попросила Жана-Кристофа привлечь к диалогу грамотного юриста, который бы мог профессионально оформить соглашение, дабы избежать разночтений.

Муж нанял медиатора из французского посольства. Та проанализировала ситуацию и составила договор, в котором значилось, что отец не возражает против того, что ребенок будет проживать с матерью в России, при условии, что женщина будет позволять мальчику прилетать во Францию на каникулы.

Оставалась одна проблема: отец хотел, чтобы 8-летний школьник летал один, без матери. Татьяну это не устраивало, она считала, что это чревато сильным стрессом для Антона. Когда медиатор ушла в отпуск, Жан-Кристоф нанял адвокатов, и те довели дело до суда.

Татьяна с итогами судебных разбирательств не согласна и считает, что решение Железнодорожного районного суда незаконно и подлежит отмене. Причины называет такие:

• суд неправильно определил обстоятельства, которые имеют значение для дела;
• выводы, которые суд изложил в решении, не соответствуют обстоятельствам дела;
• суд нарушил нормы материального и процессуального права.

При этом, считает Татьяна, суд необоснованно отверг доказательства и ее мнение о том, почему иск невозможно удовлетворить. Также суд не учел мнение сына, которого допросили в ходе заседания, и заключение Уполномоченного по правам ребенка в Свердловской области, где значится, что Антону будет лучше с мамой.

Мальчик, к слову, плохо говорит по-французски, родной для него язык — русский. Если сейчас Антон уедет за рубеж, ему придется долго адаптироваться и заново поступать в первый класс.

Татьяна:

— Я протестовала против того, чтобы ребенка опрашивали в суде. Для детей это тяжело. Некоторые психологи утверждают, что такие действия сравнимы для них с тем, что его ставят на край обрыва, и заставляют скинуть кого-то из родителей вниз. Я никогда не настраивала Антона против отца и хочу, чтобы у них были нормальные отношения. Когда мы проиграли, у сына была истерика. Сейчас он не хочет общаться с Жаном-Кристофом даже по телефону.

Фото: © 66.RU
Заключение независимого психолога.

Фото: © 66.RU
Выдержка из заключения школьного психолога. Суд не принял оба документа, так как посчитал их недостоверными и необъективными доказательствами.

Судебные заседания проходили на протяжении двух недель. За это время француз увиделся с сыном четыре раза: сводил в школу и на шахматы. Татьяна утверждает, что Жан-Кристоф, когда услышал решение суда, выскочил из зала и кричал, что им надо поговорить. Потом мужчина куда-то пропал на два дня, а когда вновь вышел на связь, оказалось, что уже почти добрался до Франции.

Татьяна:

— Это было 2 мая, а 4 мая у нашего ребенка день рождения. Вот как так, неужели он не мог задержаться на праздник? Он ведь так бился в суде за Антона. Так было всегда: он ни разу не подарил мальчику подарок, не купил штаны, не поменял ни одного подгузника. Папе нужны только дом, ружье собака, и все. Конечно, я не сомневаюсь, что супруг любит сына, но как-то по-своему.

Татьяна уже подала апелляцию.

Главная новость по теме

Российские суды разрешают иностранцам навсегда увозить из страны русских детей. Как так?